Узы ветра - Дмитрий Пальчиков

ярости и совершенно ничего не слушал, всё новыми и новыми выпадами пытаясь достать меня. Пора заканчивать этот цирк. Я не знал, сколько ещё смогу уклоняться, не сбивая дыхание. Хвала Фальку, он учил меня на совесть, но рано или поздно случится какая-нибудь ошибка, которая может для меня плохо кончиться. Поэтому я, дождавшись очередного выпада, шагнул навстречу противнику, поднырнув под руку с зажатым в ней клинком и нанёс удар локтем куда-то в район затылка. Вырубить не получилось, но Болт, ухватившись за голову, моментально забыл о том, чтобы тыкать в мою сторону острой железякой. Воспользовавшись замешательством противника, я хлестнул того по руке, выбивая оружие, и, подойдя сзади вплотную, обхватил его за шею, перекрыл доступ к кислороду. Жертва затрепыхалась в моём захвате, но отпускать бешеного зверёныша в мои планы не входило. Жаль, им не суждено было сбыться.

— Всё, всё, отпусти его! — Окрикнул меня Густав. Он торопливо шёл в нашу сторону. Карл, отплёвываясь от травы и грязи, семенил следом. Судя по всему, падение не нанесло ему сильного ущерба.

— С чего бы это? Он пытался меня выпотрошить! — возмутился я, но хватку немного ослабил. Совсем чуть-чуть.

— Ну, погорячился. С кем не бывает? К тому же в драке. Он уже всё осознал, осознал ведь Болт?

Малец попытался кивнуть и что-то сказать, но ему мешали мои руки. Получился какой-то неразборчивый хрип.

— Вот видишь, осознал! А ты молодец, лихо раскидал всех, — задорным тоном произнёс Густав. — Нам такие нужны! Пойдёшь к нам?

— Я за тем и пришёл. — Выдохнул я и отпустил беднягу Болта, прорычав ему на ухо: — Живи пока и помни мою доброту.

Тот упал на колени и зашёлся в кашле.

— Что дальше? — Спросил я главного, отряхиваясь. Тот присел над Бурым, шлёпая его по щекам. Наконец парень зашевелился и застонал, а Густав поднялся и ответил:

— Пойдём к Бруту.

Глава 20

Лесной лагерь был погружен в размеренный спокойный сон, укрытый ночной темнотой. О том, что тут вообще есть люди, свидетельствовал только мерно потрескивающий костерок, рядом с которым нёс дежурство паренёк, укутавшийся в сиреневый плащ. К своим обязанностям он относился с пренебрежением, ибо в данный момент мирно спал, уронив голову на грудь. Густав, увидев эту картину, скривился. Показав нам жестом сохранять тишину, поманил с собой Карла и на цыпочках подобрался к дозорному. Вытащил из костра головёшку и горящим концом прислонил её к щеке спящего. Тот пару секунд не реагировал, лишь слегка вздрогнул во сне, а потом голова его взметнулась вверх. Он вскочил на ноги, но тут же повалился на спину, сбитый ударом пудового кулака Карла. На неудачливого дозорного навалился Густав и, старательно зажав ему рот ладонью, прошипел:

— Я предупреждал, когда уходил? Предупреждал?! — горящая головешка болталась в опасной близости от лица обезумевшего от страха паренька. — Ещё один такой прокол и вместо щеки будет глаз. Ты понял?!

Дозорный активно замотал головой, подтверждая свою понятливость. Густав отбросил головню в огонь и поднялся на ноги, попутно пнув в бок схватившегося за обожжённую щёку подвывающего караульного.

— Жёстко тут у вас, — прокомментировал я произошедшее.

— Да это ещё цветочки, — весело улыбнулся Густав, будто это не он секунду назад угрожал лишить человека зрения. — Хорошо, что это я заметил. А попадись он Бруту, тот бы его на месте придушил без разговоров.

— Да ну, заливаешь!

— Зуб даю, не раз такое видел. Главный же из бывших вояк. Рассказывал, что из-за одного уснувшего на посту вырезали целый лагерь. Так что лучше от одного избавиться, чем всех людей потерять. Ну и избавлялся, конечно. Пару раз показательно вешал.

— Страшный человек этот ваш Брут.

— Справедливый, — понизив голос, сказал Густав. Беззаботная улыбка сползла с его лица.

Я был склонен согласиться с этим утверждением. Нечто похожее я слышал от ветеранов, прошедших горячие точки. Сам я, по счастью, в подобные места не попал, отдав долг родине в пехотной части. Службы была интересная и оставила по больше части положительные эмоции. Хватало в ней банальщины навроде отквадрачивания сугробов, но и боевая подготовка была на уровне. Стрельбы пару раз в неделю стабильно. И гранаты метали, причём не резиновые, а самые настоящие. И с тротилом удалось познакомиться. Очень скоротечно, но крайне впечатляюще, до звона в ушах. Эти небольшие коричневые брикеты, смахивающие на хозяйственное мыло, порадовали своей мощью. Возможно, профессионалы, применяющие более продвинутые материалы, поднимут меня на смех, но мне сравнивать больше не с чем, поэтому радуемся тому, что имеем, как говорится. Вернее имели.

Но что-то я отвлёкся. За время моих недолгих размышлений мы почти насквозь прошли лагерь, состоящий из нескольких десятков вкривь и вкось установленных палаток, расставленных без какой-либо системы. Пока что этот разношёрстный палаточный городок не производил впечатления логова опасных, морально опустившихся преступников, способных на те зверства, о которых вещал трактирщик.

Проделав путь среди палаток, мы остановились у главного шатра. Как я понял что он главный? На фоне того, что я видел вокруг, данное, с позволения сказать, сооружение отличалось неким подобием монументальности. Возможно, всему виной тот факт, что шатёр был растянут среди нескольких вековых дубов. А может просто размеры и относительная аккуратность в установке и оборудовании окружающего пространства. Здесь был не только жилой блок, но и что-то вроде склада и навеса, под которым я заметил до боли знакомый силуэт, который не мог быть ничем иным, кроме как угнанным накануне Тараканом. Интересно, как его сюда доставили? Что-то я не заметил по пути никаких накатанных дорог.

— Вот мы и на месте, — объявил Густав и указал рукой на вход в шатёр. — Вам туда. Дальше сами.

— Приятно было познакомиться, — потянул я Корста за собой, кивая Густаву со товарищи. — Пошли.

— Взаимно, — ответил за всех лидер ячейки. А побитые мной подростки лишь прогудели что-то невразумительное.

Откинув полог шатра, я отшатнулся от вырвавшихся на улицу клубов дыма, имеющих подозрительно знакомый запах жжёных тряпок. Сквозь сизые облака не было возможности разглядеть, что находится внутри. Размахивая руками в бесплотных попытках разогнать плотную завесу гашишного дыма, вошёл внутрь. Следом зашёл Корст и закашлялся от едких паров.

Внутри находились двое. Молодой мужчина и средних лет женщина. Бритый наголо затылок мужчины искрился капельками пота. Одетый лишь в широкие бриджи, он