Нелюди Великой Реки - Андрей Лавистов

Вообще-то вести речи, находясь в полусогнутом состоянии, тяжело. Врать, брать на понт, хвалиться и петь дифирамбы затруднительно. Что ж, подберем подходящую цитатку...

- Любите загадки, маркиз? - вывернув шею, я бросил на Конкруда тот самый взгляд, что "искоса, низко голову наклоня", и злобно ухмыльнулся.

- Что? - недопонял Конкруд, надеявшийся, кажется, что я сейчас буду исповедоваться... Ну-ну!

- Отгадай, что у меня в кармане?

***

- Три девицы под окном / Пряли поздно вечерком, - прогундосил Виталя из глубины зала, - ну где там эти бляди?.. Корнеев, а ты почему роль не отыгрываешь?

- Это в каком смысле?

- Ты что, текста не читал? Прямо же написано: "Дверь тихонько заскрыпела, /

И в светлицу входит царь, / Стороны той государь", - ты, то есть, щепкин недоделанный... Ага, вот: "Во всё время разговора / Он стоял позадь забора"!

- Так я стою, дверь скрипит, - я ухватился за дверную ручку, петли скрипнули: в рамках театральных условностей дверной косяк был установлен прямо посреди сцены, - я вхожу!

- Дур-р-ра! - Виталя рычал как-то очень натурально, как будто именно он был "неведомой зверушкой". - Зачем возле забора останавливаются?

- Ну, устал, остановился отдохнуть...

- Ты действительно не понимаешь, или делаешь вид?

- Ты режиссер, тебе и книги в руки... - я решил не обострять ситуацию, а то Виталя как-то на взводе... Что это с ним? Всегда был таким интеллигентным, застенчивым... Как режиссером стал, совсем изменился. Вот что власть с человеком делает... Смешно: режиссер любительского студенческого спектакля по сказке Пушкина в честь очередного юбилея Тверской Академии, даже дата не круглая, а гонору, будто Большим Нижегородским театром руководит... Если б не прямой ректорский приказ...

- Подумай башкой - с какой стати именно "позадь забора", где его никто не видит?

- А что?

- Хватит придуриваться, Корнеев! Ширинку расстегивай и вперед!

- В каком смысле - вперед?

- Да поссать царь там остановился, поссать! Понял, пушкинист хренов? Так что доставай свое хозяйство и... пс-пс-пс! - вот этого не надо было ему говорить. Виталя вообще в последнее время сам не свой. Дорвался до власти и, похоже, слегка с катушек съехал, судя по его речи, отнюдь не напоминавшей речь преподавателя одного из немногих высших учебных заведений в Великоречье.

- Не буду!

- Чего-о? - в голосе Витале прорезались нотки какого-то садистического удовольствия, - Так и знал, что ты ханжа и трус! А чего тогда на семинаре вопил, что "реализм до сих пор самое перспективное направление в искусстве"? - Виталя довольно ловко передразнил меня, и я подумал, что в театре он вполне мог бы преуспеть, только не в роли режиссера.

- Так то реализм, а то безобразие какое-то... Не буду на сцене мочиться, вам же потом весь спектакль нюхать...- я попытался свести все к шутке.

- Не надо прикрываться ложным гуманизмом, когда речь заходит о высшей правде искусства! - провозгласил Виталя, никак на пафос потянуло... - А-а-а, вот они, голубушки, явились - не запылились!

На сцену из-за кулис гуськом вышли "три девицы", наряженные в солдатские телогрейки, огромные разноцветные рукавицы и просторнейшие шелковые сарафаны до пят, раздувшиеся парусами от быстрого шага. Ага, синий сарафан, желтый и красный. Отпад!

- Ой, простите, Виталий Олегович, в гримерке задержались: Паолу пудрили! - это самая бойкая и высокая из них, красавица Наташа. Наташа? Откуда я ее имя знаю? Ничего себе девица, только не надо было белиться так густо и румянец наводить такой свекольный. Перевел глаза на других и ахнул: эльфийки-то откуда? Одну покрасили в желтый цвет, с синими пятнами румянца, а другую в красный. Новое прочтение сказки Пушкина, чего ж вы хотите! Я поймал себя на мысли, что давно уже не видел нормального спектакля, без всяких там "новых прочтений". Чтобы, значит, без скабрезных шуточек и глуповато философствующего персонажа - эльфа-извращенца. Но, видно, не судьба. Теперь вот эльфийки, и значит, наш гениальный Виталя будет разыгрывать карту лесбийской любви между разноцветными сестрами. Как оригинально!

Стоп, стоп, у последней "сестрицы" это не цвет грима, это действительно цвет кожи такой необычный. Накладной румянец у краснокожей был, наоборот, белого цвета, что, конечно же, логично, в свете всего этого сумасшествия. А бывают разве краснокожие эльфийки? С зубками, больше похожими на клыки?

- Где костюмер? Я спрашиваю, где костюмер??? - Виталя размахивал руками, цвет его рожи обогнал по насыщенности бордового кожу эльфийки и сравнялся с цветом румянца Наташи. - Какие были указания насчет сарафанов? На эскизах же ясно прорисовано, что на ладонь выше колена! Что за самодеятельность?? Нарушение трудовой дисциплины??? Так я ректору докладную напишу!

По поводу грима, однако, нет никаких замечаний со стороны режиссера. Так и задумывалось, вероятно. А сарафаны, действительно, какие-то не комильфо. Широкие слишком и некрасивые.

Виталя, подвывая, подбежал из глубины зала, оказавшись у ног бестолково толпящихся у самого края авансцены актрис, дернул одну из них за сарафан, та охнула, взмахнула руками и стала заваливаться на него. Отпихнув потерявшую равновесие девушку локтем, Виталя взялся обеими руками за подол ее сарафана, дернул..., дернул еще раз..., безобразно оскалился, надкусил край и только тогда с ужасающим треском сумел разорвать крепкую ткань. Подол, кстати, он почти полностью оторвал, обнажив острые коленки желтокожей эльфийки. Хм, коленки-то не желтые, а нормального цвета! Вообще-то после краснокожей всего ожидать можно было, но у этой... Очень-очень даже симпатичные коленки!

- Вот теперь порядок: строго по эскизам! А то из-за ваших подолов валенок не видно! - валенки, почему-то расшитые зелеными мартышками, должны были, наверное, символизировать... Что, интересно, они должны были символизировать?

- Следующий, сказал заведующий! - Виталя незаметно для меня обзавелся острейшими на вид когтями и зубищами. - Подходи по одному, всем подолы оборву, всем подолы заверну!

Он сунулся к краснокожей, но та вдруг, изящно присев, ухватила его под челюсть, дернула, и Виталя упал грудью на край сцены. Поворачивая кисть, девушка придержала голову режиссера и надавила коленом ему на шею. Раздался хруст, не оставляющий сомнений в том, что репетиция закончилась, и закончилась не как обычно.

Я бросился посмотреть, что там с Виталей, прекрасно понимая, что если он еще не умер, так это дело ближайших секунд, когда краснокожая, не вставая с колена, крутанулась вокруг своей оси, подтягивая на себя подол сарафана и выпрямляя обнажившуюся стройную ножку в валенке. Меня ударило по икрам, пятки оторвались от пола, и я тяжело рухнул на доски сцены, ударившись сразу задницей, лопатками и затылком. Немедленно надо мной склонилось лицо краснокожей, и она в бешенстве прошипела: "А ты почему молчал, сволочь? При тебе Арквейн раздевают, а ты роток на замок, да на ляжки ее пялиться?"

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});