Катуков против Гудериана - Виктор Прудников

3 января 1945 года Катуков возвратился в армию и приступил к исполнению своих обязанностей. Шалин, оставаясь за командарма, сделал достаточно много для подготовки к наступлению частей и соединений: в конце декабря провел с командирами штабные игры на картах, отработал боевую документацию, отдал необходимые распоряжения по артиллерийскому и инженерно—техническому обеспечению.

В 1–й гвардейской танковой армии отрабатывались вопросы взаимодействия с армией прорыва — 8–й гвардейской В.И. Чуйкова, с соседней — 2–й гвардейской танковой армией С.И. Богданова, устанавливались контакты с командирами, завязывались личные знакомства с авиаторами — 2–й и 11–й гвардейской штурмовых и 232–й и 286–й истребительно—авиационных дивизий. Проведены отрядные учения на местности по теме «Как лучше организовать взаимодействие танков и авиации на поле боя», в которых принимали участие группы танков и авиационные подразделения.

Перед наступлением Катуков перенес свой КП на Магнушевский плацдарм, участок земли, отвоеванный у немцев южнее Варшавы, 46 километров по фронту и 18 километров в глубину. Нам впервые приходилось начинать наступление с плацдарма, до сего времени его обычно захватывали и только потом на нем сосредоточивали главные силы.

Разведчики изучали передний край обороны противника, состоящий из семи оборонительных рубежей, глубиной до 500 километров. Ежедневно Соболев приносил командарму листки с разведывательной информацией о противнике, который готовился отразить наше наступление. Что и говорить, трудно придется — и танкам и пехоте. На переднем крае выявлено до 80 минных полей при средней плотности до 1000 мин на каждый квадратный километр.[311]

На пути армии было немало и естественных препятствий — реки Пилица, Варга, Обра, более мелкие речки — Джевичка, Равка, Бзура, Нер, Верешница, Могильница, Плейске. Поймы рек заболочены, имеют широкие долины.

Оборонительный рубеж вдоль германо—польской границы и в глубине до реки Одер носил название «Восточный вал». Он представлял собой оборонительную полосу долговременных сооружений по линии Штольц, Дризен, Ратибор. В систему обороны были включены также старые немецкие крепости Познань, Кюстрин, Глогау, Бреслау, частично модернизированные в 1941 году.[312]

Далее шел Мезеритцкий уцепленный район, который представлял собой на участке Лангер — Зее — Буршен противотанковую линию с законченной системой оборонительных сооружений.

В полосе наступления 1–й гвардейской танковой армии держали оборону соединения противника: 6–я и 45–я пехотные, 19–я и 25–я танковые дивизии. Начальник разведывательного отдела Соболев, давая командарму информацию о противнике, прилагал к каждой части короткую справку, в которой указывал ее номер, где и когда она сформирована, в каких участвовала боях, наличие вооружения и личного состава.

Армия имела многократное превосходство над немцами. Это вселяло уверенность в успехе. В ее составе было 40 300 человек, 752 танка и самоходно—артиллерийские установки, 620 орудий и минометов, 64 реактивные установки, 47 боевых единиц — корпусов, бригад, частей армейского подчинения.[313]

Общее наступление начиналось 14 января, но 1–я гвардейская танковая армия вводилась в прорыв на второй день операции — 15 января. Форсировав Пилицу, она занимала Нове—Място, на четвертый день операции — Лович, на пятый — Кутно и Ленчицу.[314]

В первый день наступления на рубеж дороги Бялобжеги — Едлинск выдвигался передовой отряд, в который входили 1–я и 44–я гвардейские танковые бригады. Катуков лично инструктировал комбригов Темника и Гусаковского, которым ставилась задача: прикрыть ввод армии в прорыв и развертывание ее главных сил, к концу второго дня наступления захватить переправы на реке Пилице, чтобы обеспечить выход войск на оперативный простор.[315]

13 января в армию прибыл командующий фронтом Г.К. Жуков. Вместе с Катуковым и Попелем он побывал в корпусах и бригадах, проверял их готовность к боевым действиям. Маршал остался доволен состоянием войск. Уезжая на другой участок фронта, сказал Михаилу Ефимовичу:

— Помните, ваша задача — стремительно двигаться в глубину обороны противника, форсировать водные преграды, избегать затяжных боев за населенные пункты. Их возьмут части Чуйкова. Желаю вам успехов!

Наступила тревожная ночь перед наступлением. Крупными мокрыми хлопьями валил снег. Катуков надел валенки, накинул на плечи неразлучную бурку и отправился на свой КП. В небольшом блиндаже, обустроенном заботливыми хозяйственниками Харчевина, решил скоротать ночь. Командарм не спал: сказывалась как всегда напряженная работа, да и предстоящее наступление волновало не меньше. Сделано много. Корпуса выведены на исходные позиции, командиры ждут приказа. Увязаны все вопросы с авиационным начальством, командиры авиационных полков находятся при штабах танковых бригад, откуда будут управлять действиями самолетов. Участок фронта должны прикрывать 2500 самолетов. Такого еще никогда не было. Хватает и артиллерии, на каждый километр линии фронта приходится 320 орудий, причем на двухчасовую артподготовку предполагается израсходовать в общей сложности 3 миллиона снарядов.[316]

Неплохо сработал и тыл. Генерал Коньков позаботился о боеприпасах, продовольствии, горючем. Часть всех запасов была сосредоточена в выжидательном районе, у мостовых переправ через Вислу, другая часть переброшена на Магнушевский плацдарм.

Всю ночь на плацдарме играла музыка, мощные усилители прокручивали военные марши, звучали «Катюша», «Вечер на рейде», «Огонек» и другие популярные в то время советские песни. Это была своего рода небольшая военная хитрость: музыка заглушала шум моторов танков, выдвигаемых к переднему краю.

В 8.30 утра 14 января началась артиллерийская подготовка. От нее ожидалось много, и она себя оправдала. От мощных залповых ударов противник потерял, как показывали позже пленные, до 60 процентов личного состава.[317]

И вот уже армия Чуйкова устремилась вперед, ее ударную силу составляли 230 танков, самоходно—артиллерийский полк СУ–85 и полк ИСУ–122. Танки дальнего действия имели задачу: двигаться в полосе наступления, выйти на шоссе Радом — Варшава, затем повернуть фронтом на юг, чтобы в случае атаки 19–й и 25–й танковых дивизий немцев парировать их удары.[318]

Вначале в 8–й гвардейской армии обозначился успех. Стрелковые корпуса, выбив немцев с первой линии обороны, продвинулись вслед за танками. Дальше произошла заминка: 6–я пехотная дивизия противника оказала сильное сопротивление. Оборону на тактическую глубину прорвать не удалось. Это означало, что для 1–й гвардейской танковой армии не были подготовлены условия для ввода ее в прорыв.

Командарм Чуйков переживал случившееся, готовился с утра после очередной артподготовки продолжить наступление. В связи с создавшейся обстановкой командующий фронтом Г.К. Жуков приказал Катукову задержаться в исходном районе и ввести армию в прорыв не в 7.00, как намечалось планом, а в 13.00 15 января.

В середине дня Чуйкову удалось осуществить то, к чему он стремился с первого дня наступления, — прорвал главную оборонительную полосу противника. И сразу же последовал приказ Катукова: «Танки, вперед!»

С исходного рубежа двинулся передовой отряд — бригады Гусаковского и Темника. Перед наступлением командарм побывал у танкистов. Им первыми предстояло пробиться к Пилице, захватить переправы и удерживать до подхода главных сил. Михаил Ефимович проверял готовность к боевым действиям каждого батальона, интересовался, как и чем обеспечены бойцы.

На Магнушевском плацдарме гвардейцы дали клятву советскому народу, заверили командование армии, что свой долг они выполнят до конца. «Клянемся тебе, великий народ, — произнес комбат капитан Бочковский торжественные слова, — что мы, идя в последний и решительный бой, будем драться до последнего дыхания, пока бьется сердце в груди, а глаза видят землю.

Клянемся тебе, наша Родина, что сполна рассчитаемся с немецко—фашистскими подлецами за сожженные города и села, за сожженных в дьявольских печах и отравленных в душегубках, за расстрелянных и замученных наших жен и детей, братьев и сестер, отцов и матерей. Мы жестоко отомстим за все!»[319]

Прошло не более часа. Катуков с волнением ждал донесений от комбригов передового отряда. Вскоре они доложили, что обогнали стрелковые части 8–й гвардейской армии, помогая им наращивать удары, громить отходящего противника. Перерезав дорогу Бялобжеги — Радом, 44–я гвардейская танковая бригада Гусаковского к 21.00 овладела населенным пунктом Кеджин, вышла к реке Пилица, южнее Томчице, а 1–я гвардейская танковая бригада Темника к исходу дня была на рубеже Кадлуб — Турск.[320] Во второй половине дня 15 января Катуков ввел в прорыв основные силы армии. Корпуса Бабаджаняна и Дремова, форсировав Пилицу, развивали наступление на запад. Продвигаясь вперед, они все больше захлестывали петлю над попавшей в окружение варшавской группировкой противника.