Пифагореец - Александр Морфей

чем подвох?

– Совершенно верно. И мой наблюдательный друг получает первый приз. А теперь второй вопрос: какой формы купол у мусульманских мечетей?

– Тоже купол. Ну, это логично, они же друг у друга копировали!

– Ответ снова верный. Но не спеши же делать скорые выводы, о мой нетерпеливый друг. Да, и христианские, и мусульманские храмы, и Храм царя Соломона, что был задолго до христианства, также имел крышу в виде купола. И да, некоторые религии заимствовали это решение у других, но почему? И у меня новый вопрос: а что будет, если ты возьмешь этот купол и перевернешь его верхушкой вниз? На что это будет похоже?

– На разрушенный храм после взрыва? Которому сорвало крышу? – недоуменно ответил Тео.

Пифагора это не на шутку рассмешило. Вообще, он почти никогда не смеялся. Он был убежден, что все эмоции нужно выражать спокойно, и не в меру громкий смех – это признак неуравновешенного человека, который не умеет держать свои эмоции под контролем. Но сейчас был тот редкий случай, когда и Пифагор посмеялся от души.

– А ты вспомни одно техническое устройство из твоего времени, которое собирает волны и фокусирует их в узкий пучок – называется спутниковая антенна. Ничего общего не находишь? А теперь представь, что купол Храма – это та же спутниковая антенна, или волновая линза, но повернутая вовнутрь. То есть собирается группа людей, которые приходят в храм с благими мыслями, добрыми пожеланиями, благодарностями к Высшему Разуму. А мы возьмем и на минуту допустим, что мысли имеют волновую основу, тогда становится очевидным, что волновая линза собирает все эти благие мысленные излучения, фокусирует в узкий поток и отправляет обратно. Я тебе скажу одну очень важную вещь, Тео: дорога к Высшим силам, к Высшему Разуму, к Богу есть только одна – она внутри каждого человека. Ее нет снаружи. Нет волшебных порталов, антенн, мониторов и специальных устройств, которые это могут сделать за нас. Каждый человек может и увидеть, и услышать Высший Разум, но путь к этому только один – внутри самого человека. И чтобы это в себе пробудить и развить, чтобы активировать в себе это устройство связи – это не имеет ничего общего со лже-экстрасенсами или другими шарлатанами. Это труд, строгое соблюдение самодисциплины, использование известных методик – не ожидание чуда, а тяжелый ежедневный труд. Почему над входом в Храм Аполлона у Пифии сделана именно эта надпись: «Познай себя»? А ответ прост – это конечная цель рождений человека на Земле. Познать себя – значит познать Высший Разум, или Бога. И это самая трудная задача, что стоит перед любым человеком. И Храмы построены, в том числе, и для того, чтобы этому способствовать.

Тео был настолько впечатлен услышанным, что он уже и забыл о сегодняшнем происшествии, и о мудром решении Пифагора в стиле царя Саломона. И о том, что им уже стоило бы подкрепиться.

– Знаешь, мой дорогой ученик, я сейчас подумал, что можно было бы зайти в какую-нибудь хорошую таверну и вкусно поесть в честь сегодняшнего замечательного события в храме Аполлона. Как думаешь?

При словах «еда» и «таверна» Тео тут же всполошился:

– Ну конечно, как я сразу не подумал? Ведь такое замечательное событие – его нужно обязательно отметить вкусным ужином! Я категорически «за»! – энергично закивал головой Тео, пока Учитель, не дай Бог, не передумал! И наши путники бодро направились к подходящей таверне.

Пьянству – бой.

По дороге им повстречалась симпатичная таверна, которая выглядела вполне уютно, и мужчины решили, что она стоит того, чтобы в нее зайти и отметить удачное решение проблемы в храме Аполлона. В таверне было не людно. В зале, на первый взгляд, не больше пяти-шести деревянных столов. Из них занятых только два-три. Наши друзья сели за небольшим столом у окна, из которого открывался чудесный вид на берег с рыбацкими лодками и горами рыболовных сетей, которые сушились под теплым весенним солнышком. Из всех возможных мыслей почему-то сейчас Тео в голову пришла самая неожиданная: «Интересно, почему тут нет тараканов? – подумал он. – У них ведь нет бытовой химии, они не моют деревянный пол хлоркой или моющими и дезинфицирующими средствами. И я бы не сказал, что в нашем времени, со всей нашей боевой химией, у нас результат лучше, чем у них».

Мимо столика прошел официант с амфорой в руке, и за ним невидимым шлейфом летел изумительный аромат мускатного вина. Тео подумал, что сейчас у него слюна пойдет из глаз, а не только изо рта. Он собрался с силами и в шутку спросил у Пифагора:

– Скажите, а насколько у нас строгое правило не употреблять вина? Вино ведь подарил людям Дионис! Отказаться от вина – значит отказаться от его дара! – лукаво начал подбирать аргументы Тео.

– Друг мой, в XVI веке новой эры жил умнейший Парацельс. И он любил говорить то, что я тебе уже неоднократно повторял: «Все есть яд. И все есть лекарство. И то, и другое определяет только мера». Знаешь, когда человек немного выпьет, он становится веселым. Но когда напивается допьяна – становится отвратительным.

За примером не пришлось далеко ходить. За столиком в дальнем углу сидел мужчина зрелых лет. Это ему официант нес новую амфору мускатного вина. Мужчина был сильно пьян и о чем-то скандалил с официантом. Он безобразно махал руками и во время очередного взмаха уронил со стола кубок и сам свалился на пол. Зрелище наглядно изображало фразу, которую только что описал Пифагор.

– Ну что вы, Учитель! Я меру свою знаю и до такого никогда