«Умрем же под Москвой!» Свастика над Кремлем - Вячеслав Шпаковский

Роммелю муфтий совсем не понравился. Тем более что у него хватало и своих проблем. Дело в том, что британцы, отступая из Александрии, затопили на фарватере несколько старых судов, набив предварительно их трюмы песком и камнями. Теперь из-за этого пользоваться портом было нельзя, а Порт-Саид подвергался непрерывным атакам английской авиации и тоже не мог функционировать в этом качестве.

В результате танкеры с топливом для танков и самолетов приходилось разгружать в Бенгази и Тобруке и уже оттуда на автомобилях везти вдоль всего побережья в Египет. По дороге они постоянно подвергались атакам английских самолетов «Харрикейн» и «Спитфайр» и несли большие потери. Правда, англичане смогли прислать сюда лишь устаревшие самолеты, которые раньше использовались в ПВО Британских островов и потому вооружались только пулеметами винтовочного калибра в количестве шести и восьми соответственно. Однако для старых итальянских и египетских развалюх, которые, по мнению Роммеля, причислять к автомобилям можно было лишь в шутку, и этого было более чем достаточно. «Будет очень смешно, – заявил Роммель своему начальнику штаба, – если мы не доберемся до нефтяных месторождений только потому, что по дороге к ним растеряем всю свою нефть!»

Танков у него было еще довольно много – около 400, но не хватало запчастей для ремонта, а главное, вся эта масса в основном состояла из старых машин, оснащенных 50-мм и 75-мм короткоствольными орудиями. Новых танков с длинноствольными пушками этих же калибров у него было совсем мало, поскольку начавшееся наступление на Восточном фронте поглощало сейчас практически все, что успевала производить германская промышленность.

Пришлось Роммелю лететь к Гитлеру и лично просить у него пополнений, однако в ответ на все свои просьбы он ничего не получил. Фюрер воспользовался случаем, чтобы вручить ему маршальский жезл, и… отправил его обратно в Египет. Единственным утешением для новоиспеченного фельдмаршала стала поистине волшебная неделя, проведенная им со своей Люси в их милом, старом доме в Хеерлингене.

Вернувшись в свой штаб в Тель-эль-Кебире в середине июля, он обнаружил, что перед ним, так же как и перед его фюрером, предыдущий успех поставил много новых, причем весьма труднорешаемых задач. Гитлер, например, потребовал, чтобы он поскорее захватил Багдад и тем лишил англичан поставок нефти с Ближнего Востока. Однако до Багдада было примерно столько же, сколько он уже прошел по земле Северной Африки, причем прошел не за один год и прошел с тяжелыми боями. А теперь от него требовали проделать все то же самое, имея в наличии всего лишь 400 не самых новых и лучших танков, да еще в условиях постоянно растущего сопротивления врага. Конечно, можно было вторгнуться в Палестину и уже оттуда идти на Багдад вдоль железной дороги. Но тогда вначале нужно было захватить Кипр, где находились базы британской авиации, а для этого ему бы вновь понадобился генерал Штудент и его парашютисты, а также помощь итальянского флота. Но Штудент отбыл на Восточный фронт, и вытребовать назад его было нельзя, а значит, во всем следовало полагаться только лишь на свои собственные силы.

Впрочем, ему был готов помочь Муссолини, крайне заинтересованный в том, чтобы Гитлеру не досталась вся ближневосточная нефть. Он предложил Роммелю задействовать в новой кампании дивизию «Ариетте» и тут же переговорил по этому поводу с Гитлером. Тому, естественно, было не с руки ссориться со своим союзником из-за такой «ерунды», и он приказал Роммелю принять ее под свое командование. Было решено, что пять немецких дивизий совместно с дивизией «Ариетте» составят новую танковую армию «Азия», которая двинется сначала в Палестину, а уже оттуда прямиком на Багдад.

* * *

Все это, однако, выглядело значимым только потому, что все свои проблемы Роммелю виделись вблизи, тогда как все остальные он наблюдал издали. Между тем не было никакого сравнения между успехами его танковых соединений и тем, что в это же самое время происходило на полях России, где части вермахта продолжали развивать наступление неслыханного доселе масштаба. Уже 28 июля южная группа армий «А», не встречая серьезного сопротивления, форсировала Дон, а 6 августа – Кубань и, продвигаясь на юг, достигла 8 августа города Майкопа, а далее, двигаясь на восток, заняла 15 августа Пятигорск и 16 августа – Моздок, стремясь прорваться к нефтяному району Грозного.

Только 17 августа советским войскам удалось приостановить наступление германской армии и начать тяжелые оборонительные бои на занятых рубежах. Попытки немецких частей проникнуть через перевалы Кавказа в Закавказье и в нефтеносные районы Северного Кавказа не увенчались успехом. Правда, в занятых республиках Северного Кавказа, особенно в Осетии и Кабарде, немцам при помощи австрийских и норвежских горно-егерских частей удалось во второй половине августа достичь некоторых тактических успехов и продвинуться до Эльбруса, на котором был водружен германский флаг, но эти действия имели уже символическое, а не реальное военно-стратегическое значение. Иссяк не только наступательный порыв немецких войск. Как в середине августа 1942 года докладывал Гитлеру фельдмаршал Рундштедт, «он не может с имеющимися у него силами и при столь растянутых коммуникациях достичь поставленной ему оперативной цели» – осуществить захват нефтеносных районов Северного Кавказа и проникнуть в Закавказье. Немецкие войска были остановлены у Моздока и Туапсе, далее которых ступить у них уже не было сил. С 20-х чисел августа Кавказский фронт временно стабилизировался до 1 сентября, а на Черноморско-Кубанском участке самые ожесточенные бои развернулись с 19 августа, когда советские войска пытались помешать прорыву немецких частей к Новороссийску. Однако 28 августа немцы все же прорвали советскую оборону и 31 августа вышли к Черноморскому побережью, заняв Анапу. Это заставило советское командование эвакуировать войска с Таманского полуострова, чтобы они не попали в окружение. Потеря Тамани, северной и центральной частей Кубани создала тяжелую обстановку в войсках, оборонявших Новороссийск, который 10 сентября был захвачен немцами.

До 26 сентября упорные бои шли с целью не допустить прорыва немцев к Туапсе, и в конце концов противник отказался от дальнейшего наступления на этом направлении. Зато уже с 1 сентября немцы вновь попытались прорваться к Грозному восточнее и южнее Моздока, где они форсировали реку Терек. Они с ходу преодолели оборону советских войск у Нальчика и захватили этот город, вслед за которым последовал Алагир, а после и Владикавказ. Парашютисты Штудента высадились в районе Грозного и сумели не допустить там взрыва нефтяных скважин, хотя и понесли при этом большие потери. Но полного успеха достичь не удалось. Части отступающей Красной Армии успели взорвать нефтехранилища и уничтожить оборудование нефтеперерабатывающих заводов. С другой стороны, танки Гудериана, миновав Грозный, находились уже в местечке Куба, на расстоянии буквально вытянутой руки от Баку. Одновременно вечером 20 сентября 9-я танковая дивизия вышла на Крестовский перевал, а уже на следующий день немецкие танки грохотали на расстоянии всего лишь ста километров от столицы Грузии. В Чечне, Дагестане и Азербайджане, едва только немцы оказались у них на пороге, начались антисоветские восстания. Немецких танкистов приветствовали как освободителей. Им подносили хлеб-соль, поили вином и кормили бараниной, жаренной на вертелах, а появившиеся в большом количестве, хотя и непонятно откуда, бородатые мужчины в высоких головных уборах из овечьих шкур целыми толпами записывались в добровольческие войска.

Теперь оставалась нефть Баку, и нужно было захватить ее немедленно. «Рейх не может обойтись без бакинских нефтяных запасов!» – заявил Гитлер генералу Штуденту, когда он начал было возражать против повторения десантной операции в Баку, как это только что было сделано в Грозном. Напрасно генерал говорил о больших потерях, о невозможности за столь короткий срок восстановить боеспособность его соединений на прежнем уровне. Гитлер все это решительным образом отмел и продолжал настаивать на том, чтобы провести операцию немедленно и невзирая ни на какие потери. В Баку нет советских войск в том количестве, чтобы им помешать. Понадобится только лишь высадиться, захватить нефтяные прииски и продержаться до подхода танков Гудериана. И все, ну что может в данной ситуации быть не так?!

Делать было нечего, и Штудент прямо из Берлина отдал приказ о посадке своих десантников в самолеты. 21 сентября они десантировались на Апшеронском полуострове, однако сделать ничего уже не могли. Командующий Закавказским фронтом генерал И.В. Тюленев распорядился уничтожить район нефтяных приисков. Заранее заложенные в скважины заряды взрывались. Из нефтехранилищ нефть выпускалась и поджигалась, стоявшие в воде эстакады также подрывались, повсюду разливались и горели нефть и мазут. Огромные облака черного дыма буквально закрыли от людей солнце, повсюду разлетались крупные хлопья сажи.