Скарабей - Кэтрин Фишер

А небо впереди полыхало алым пламенем.

— Наверное, она знает, что мы приближаемся, — в тревоге проговорила Мирани.

— Ну и пусть знает, — крикнул Аргелин. — Я повторю это в лицо всем ветрам! Слушай, Женщина Дождя! Аргелин идет! И ты ничего не сможешь мне сделать! Слышишь меня?

Далеко впереди, словно отвечая ему, в толще закатных облаков сверкнула молния.

— Чертов дурень, — проворчал Орфет.

* * *

— Ничего там нету. — Ингельд с мечом в руке обернулся, обвел взглядом погребальную камеру с сокровищами. — Всего лишь подземный сквозняк. Почва оседает.

Но он знал, что его объяснение не успокоило воинов. Пляшущий огонек лампы наполнял гробницу обманчивыми тенями, от помятых бинтов, в которые эти люди заворачивают своих то ли царей, то ли богов, шел сладковатый приторный запах.

— Слушайте меня. Берите кто сколько сможет. Набейте мешки. Унлеф, понесешь золотые шкатулки, а вы двое — вот эту кушетку с резным леопардом. Она будет хорошо смотреться в моем парадном дворце в Греймсфелле.

Он понимал, что их мужество на исходе.

Вторжение в гробницы прошло на ура. Свирепые северяне словно вихрь пронеслись по пыльным коридорам, писцы и рабы разбегались перед ними. Путь лежал через хранилища, полные бумаг, через лабиринты шкафов и стеллажей со свитками, и будь у них время, они охотно спалили бы весь этот хлам Но когда они спустились поглубже, пыл их поубавился. А потом они, выломав кедровые двери, ворвались в эту гробницу, вдохнули затхлого мертвого воздуха, ощутили на себе немигающий эмалевый взгляд древних статуй, и тут даже самые неугомонные пали духом.

— Шевелитесь, — рявкнул Ингельд.

Люди сгибались под грузом сокровищ. Кое-кто набил золотом и украшениями столько мешков, что не мог сдвинуть их с места. И тогда появились звуки.

Сначала они тихо шелестели, едва доносясь сквозь лязг оружия и звон металла. Потом Виглаф приказал всем замолчать, и тогда люди услышали. Тихий шелест, усиленный в десятки раз. Едва слышный, низкий гул.

Раб-проводник, которого они захватили с собой, чтобы он указывал дорогу, в ужасе упал на колени.

— Это Тень, — испуганно прошептал он. — Сюда идет Тень!

Ингельд злобно пнул его.

— Молчи!

Сквозь пыль и безмолвие донесся тихий шорох.

— Червь, — прошептал кто-то.

— Никакие драконы не охраняют эти сокровища. — Ингельд сердито обернулся. Но что бы он ни говорил, душами воинов уже овладел страх. Пришло время уходить. Он поднял раба на ноги.

— Веди нас к лестнице, а то я тебе пальцы отрежу, один за другим.

Всхлипывая от облегчения, костлявый человечек кинулся к выходу из погребальной камеры и нырнул в дверь. Вслед за ним вышел Ингельд.

И в ужасе остановился.

В коридоре никого не было. Он изумленно огляделся по сторонам, но раб как сквозь землю провалился. Вдаль уходила только длинная вереница факелов, которые его люди расставили, помечая дорогу на поверхность. Они чадили и трепетали на сквозняке.

Из гробницы, расталкивая друг друга, выскочили его люди.

— Куда он делся? — взревел один из них.

— Забудь о нем! — огрызнулся Ингельд. — Он нам не нужен. Идите за мной.

И сделал один шаг. И в этот момент погасла самая дальняя лампа. Потом соседняя, потом еще и еще одна.

Вдоль по коридору неотвратимой, неумолимой волной на воинов накатывалась мертвенная темнота.

* * *

С неба дождем сыпался огонь. Он налетел, как ураган, и слоны ответили гневным ревом, они порвали хлипкие веревки и сломали строй, бросившись в атаку на искры и боль. Воинственные крики северян, грохот мечей по бронзовым щитам — эти звуки вселяли в нее дрожь, но в то же время наполняли душу восторгом, которого никому не дано постичь. Пробираясь назад через кусты, она вдруг подумала, что единственная, кто могла бы понять ее, — это Мирани, серенькая мышка, которую она поначалу встретила презрением. Как жестоко она ошиблась в этой малышке! Надо было, наверное, извиниться перед ней, когда они вместе очутились в Садах.

Взбежав по расколотым ступеням, она обнаружила у Оракула всех, кто остался от Девятерых. Телия одной рукой держала за руку отца, в другой сжимала игрушечных обезьянок, а старая ведьма Мантора спокойно сидела на самом краю расселины. Увидев лицо Ретии, все смолкли.

— Со слонами покончено, — сообщила она и взяла свою прежнюю маску — маску Виночерпицы. — Северяне придут сюда, как только разграбят Дом. — И обвела всех взглядом.

— Время еще осталось. Те, кто хочет уйти, еще, может быть, успеют спуститься с обрыва. У тайной пристани стоит лодка. Возьмите ее и уходите. Если есть куда.

Никто не шелохнулся.

Сначала она ощутила их неуверенность; но потом этот миг миновал, и Ретия поняла, что девушки останутся. Ее захлестнула теплая волна благодарности.

Она обернулась к Криссе:

— А ты?

Блондинка надула губки.

— А ты бы хотела, чтобы я ушла? Ну конечно, Крисса — жалкая трусишка. Вот что вы бы все сказали.

— Ты остаешься только поэтому?

Крисса молчала. Потом подошла и вырвала у Ретии маску.

— Я была подругой Мирани, — заявила она. — А ты никогда с ней не дружила, пока нужда не вынудила.

«Вряд ли это истинная причина», — подумала Ретия, но спорить не было времени.

— А ты? — спросила она Мантору.

Колдунья с достоинством поднялась на ноги и запахнула темную мантию.

— Я остаюсь, — тихо сказала она. — Я нахожусь под защитой Скарабея. Люди Ингельда знают меня и не причинят вреда. — Она скрестила руки на груди. — Даже сейчас еще не поздно заключить перемирие. Мои условия просты…

— К чертям твои условия. — Ретия надела маску и взяла копье. Кивнула остальным Девятерым — и те последовали ее примеру. Безнадежная затея, подумала она, но, несмотря на это, ею овладело удивительное, неподвластное разуму счастье. Именно об этом она, сама того не зная, мечтала всю жизнь. Об определенности, об окончательной, последней развязке.

Вооруженные девушки окружили Оракул, обратив наружу бронзовые улыбки. Ветерок покачивал перья и золотые диски на масках. Позади них горел маяк. Сейчас его пламя угасало, сердцевина костра рассыпалась грудой раскаленных углей.

У подножия утеса первые корабли причалили в Порту.

А далеко в открытом море нарастал шторм.

* * *

Они заблудились. Ингельд давно понял это, но продолжал идти вперед. Куда-то исчез Вульфгар, а у последней развилки туннеля сыновья-близнецы Утекара и их люди яростно заспорили с ним, куда же идти, а потом все-таки свернули направо. Неугомонные, горячие головы! Не успели они отойти и на пару шагов, как послышался треск, потом крики. Он кинулся в эту сторону, но ничего не нашел, только цепочку из монет, ведущую к прочной кирпичной стене. После этого Ингельд надел бронзовый шлем, а его люди, в ком оставалась хоть капля здравого смысла, побросали почти все золото. Темнота дразнила и мучила их, по мере их продвижения возникали силуэты существ, внушавших ужас, но когда они подходили ближе, силуэты оказывались всего лишь выступами стен или колоннами. Один раз они прошли мимо каморки, полной мертвых бабуинов. Высушенные мумии животных сидели правильными рядами, тараща бриллиантовые глаза.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});