За пределом (том 3) (СИ) - Кири Кирико

Потому я сразу созвонился с Джеком, чтоб не терять времени зря, и объяснил, что от него требуется.

— Склад?

— Желательно где-нибудь у чёрта на куличиках и ни в коем случае не на территории около порта или же у ж/д станции. Выбирай… большие здания, которые были раньше чем-то вроде небольших цехов и всего в этом роде.

— Чтоб вмещало много людей и вещей.

— Верно, схватываешь на лету.

— Остальных предупредить?

— Нет, просто сообщи, что на послезавтра будет дело и пусть на этот день ничего не планируют. Сегодня я не буду к тебе заскакивать, поэтому увидимся уже завтра.

Положив трубку, я вздохнул, почесав грязную голову. Теперь можно было спокойно идти мыться и готовить уроки на завтра — в конце концов, я до сих пор в школе.

Глава 123

Школа — это Клондайк знаний. Так говорят, по крайней мере. Но вот когда ты входишь в туалет и чувствуешь, что здесь буквально минуту назад курили коноплю, понимаешь, что не все школы такие. Эта конкретно является ещё и Клондайком наркоманов, которые только-только начинают своё путешествие на дно, предпочтя эфемерную жизнь реальной.

Обычно школы оставляют какие-то воспоминания о детстве. Каждый может рассказать что-то интересное о ней: какие-то ситуации, интересные события, про друзей, знакомых, первую любовь или то, как взрывали унитаз в туалете.

Мне же рассказывать, спроси меня в будущем, будет абсолютно нечего. Я приходил в школу, садился на своё место, ни с кем не разговаривал, ни с кем не перекидывался словами, сидел так до конца уроков, иногда ходя в столовую, чтоб поесть. Если описывать все мои будни, то за редким исключением они выглядели именно так.

Поэтому мне было просто нечего про неё рассказывать, кроме того, что логарифмическое уравнение — это уравнение, в котором неизвестная величина находится внутри логарифма, и то, что часть мозга, отвечающая за импульс, находится в таламусе, через который проходят нервные импульсы от всех органов чувств и который отвечает ещё за координацию проявлений эмоций человека. Как говорил человек из прошлой жизни: пиздец как интересно. Довольно точное описание моих будней будет именно таким, даже несмотря на то, что мне почти всё это действительно интересно.

Зато много чего я смогу рассказать о буднях вне её стен, которые не могли не радовать своим разнообразием.

Учитывая, что послезавтра уже сегодня, я ради этого сразу поспешил домой, где меня уже дожидалась моя команда. Пили чай у Джека и грызли печенье, особенно Чарли, который выглядел бледнее обычного.

— Чарли, если хочешь работать на меня, ты должен бросить всю свою работу, — сказал я, как только увидел его.

— Но я справляюсь, — начал он неуверенно оправдываться.

— Ты устаёшь. Устаёшь — невнимателен. Невнимательность — смерть кого-то из нас, включая тебя самого. Сегодня вечером будет обещанный бонус, поэтому сегодня же увольняешься. Тебе от той работы ни холодно, ни жарко будет теперь.

— Да, я понял, — понурил он голову.

— Тебе так нравится работать? — практически возмутился Юн. — Раб системы типа?

— Ты сам был рабом системы, — устало заметил тот.

— Когда это?! — выпрямился Юн.

— Бывший солдат, раб системы, которая не то что управляет тобой, она управляет твоей жизнью.

— То есть ты меня сейчас рабом назвал, я верно понял, Чарли?

— Ты сам первый назвал меня рабом. Неприятно получать тот же снаряд обратно? — посмотрел он на него уставшими глазами с синяками под ними.

— Харе, парни, — махнул я рукой. — Слушаем инструктаж и запоминаем, так как повторять его не буду. Со мной едет Джек. Чарли отправляется к грузовику с наркотиками и проверяет передачу товара, чтоб не получилось так, что они пришли и якобы не нашли груз. Юн и Кондор едут к грузовику с экипировкой и проверяют её, когда нам скинут её координаты, после чего перегружают на наш грузовик и увозят. После этого встречаемся в нашем новом штабе и я выдаю бонусы. Вопросы?

— А зарплата? — спросил сразу Чарли.

— Месяц не прошёл. Каждый раз через месяц, как и на обычной работе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А с тобой кто-то из нас не поедет? — спросил Юн. — Только Джек?

— Если боишься, что смоюсь с деньгами, экипировки там будет столько, что, продав её, вы получите куда больше бонуса. Так что в любом случае ничего не теряете. И сразу предупрежу — не дай бог вы украдёте её — я найду и убью вас и ваших родных. Я клянусь, что сделаю это, и вас не спасёт ни военная подготовка, ничего. Но я не угрожаю, лишь предупреждаю о последствиях, чтоб между нами не было недопониманий. Ещё вопросы?

— Мы ждём твоей отмашки здесь, так? — спросил Кондор.

— Едете брать грузовик сейчас и уже в нём ждёте. У каждого из вас чистая симка, от которой после выполнения задания вы должны будете избавиться. Надеюсь, что внеочередной новый номер вы забили в телефоны.

— А если на вас нападут?

— Я смогу скрыться, Джек умеет стрелять, как я понял со слов Кондора. Конечно, тебя волнуют деньги, а не моя жизнь, но всё должно пройти гладко. Иначе мы будем действовать иначе и всё равно получим свои деньги.

Даже не представляю как, так как не думал над этим, рассудив решать проблемы по мере их поступления. Но им лучше думать, что я знаю всё.

— Калаши брать с собой? — снова Юн.

— Да. АК и два магазина к нему. Чарли он не понадобится.

— Почему? — удивился он.

— Если они решат тебя зачем-то убить, он тебе не поможет, — ответил я честно. — Но ты будешь находиться не рядом, а наблюдать со стороны, так что такой вариант исключён.

— Теперь мне неспокойно, — поёжился он.

— Привыкай. Скоро ты и убивать будешь, — пожал я плечами. — Этот миг не за горами. Поэтому чтоб никакой сторонней работы. Узнаю, и сам тебя убью. Просто чтоб других не подставлял. Итак, — хлопнул я в ладоши. — По местам, парни. Пора заработать и получить свои деньги.

Все начали вставать с таким видом, словно говорили: ну вот, опять работать. Мне плевать, о чём они думают, но главное, чтоб сделали всё правильно и не подвели меня. Я могу быть благодарным, и все, кто меня поддержит, получат больше остальных. Но если они меня подведут под поезд, то погибнут со мной.

— Джек, за руль. Только сначала Фее наручники прицепи покрепче, чтоб не ушла. Закрой рот, глаза, руки на браслеты и снотворного ей, чтоб не дёргалась.

— Не слишком жёстко?

— В самый раз. У нас лейтенант картеля, и стала она такой не потому, что хорошо давала. Она умна и опасна, потому лучше сделай, как я сказал.

— Да, конечно.

Не то чтобы я не доверял Джеку, но проверил потом всё сам лично. В этом деле нельзя быть слишком осмотрительным.

Мы взяли его машину. Проехали улицы Нижнего города, на которых днём было относительно спокойно, и выехали в пригороды, которые располагались на сопках, окружавших Сильверсайд. Я впервые с того раза, как сбежал сюда, собирался пересечь границу и вернуться обратно в Маньчжурию. Чувствовал какое-то странное чувство, словно прикасаюсь к давно похороненному прошлому, которое хотел забыть.

Мы проехали через удручающего вида пригород, который одним своим видом вызывал слёзы. Старые дома, покосившиеся лачуги, заросшие участки покинутых дач. А те, в которых жили, были едва лучше покинутых, напоминая скорее динозавров, которые отживали свой век. Кренящиеся, прогнившие, окружённые мусором, который шёл в ход, когда надо было что-то чинить. Люди, что в них жили, соответствовали этим местам. Не старики, но казалось, что жизнь и их тоже покинула вместе с постройками.

Когда мы ехали по этому месту, я заметил довольно старый коттедж, рассоложенный на вершине одного из множества холмов, будто обсерватория. Большой, статный, с этими острыми шпилями, будто дом из Европы девятнадцатого века. Он был величественным… когда-то. Даже отсюда он выглядел каким-то грязным, будто в саже.

— Джек, что за дом? — кивнул я на особняк. — В таком месте, среди халуп…

Думаю, по моему голосу он понял, какие чувства вызывало это место — заброшенное, старое, умирающее, будто забытый народ, который почти вымер, и король, который уже старый и слабый, наблюдающий за падением своей страны в забвение.