Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера - Джордж ван Фрекем

Чемберлен, без сомнения, был провидцем, кем-то вроде рационального расистского мистика. (Ширер сообщает нам, что в процессе написания «Основ» Чемберлен «был одержим одним из своих “демонов”».) Расы – это духовные сущности, и составляющие их клетки-индивидуумы должны им служить и быть одной крови. Отсюда следовало, что расовый эгоизм не мог принять гуманистических и интернационалистических идеалов Просвещения. Другим следствием была святость тела твоей расы, являющейся прямым выражением воли Бога или вселенского Духа, или Природы. Тело расы нужно хранить в чистоте, что означает чистоту крови. Все чуждое и загрязняющее должно быть удалено.

«Чтобы доказать абсолютную природу расы, ее тотальность, вбирающую в себя как внутреннее, так и внешнее, Чемберлен опирался на науку. К концу XIX века, писал он, ни один ученый не может игнорировать тот факт, что внешняя форма, в которую облечен мозг, влияет на эстетические концепции, находящиеся внутри. Ведь всякое здание характеризуется материалами, из которых оно построено; они придают ему внешнюю форму и выражают собой “идеи”, лежащие в основе его создания». Далее Моссе рассказывает нам о том, как некий доктор Бургер-Виллинген создал инструмент, называемый пластометр, которым он «измерял географию человеческого лица и, таким образом, снимал слепок души человека». Разумеется, в результате этих научных измерений оказалось, что именно немцы являются благороднейшей расой на земле, спасителями мира, творцами и носителями высочайшей западной культуры.

«Физически арийцы воплощали германский идеал красоты; евреи же были их полной противоположностью. Символически – и вера в это углублялась со временем – они представляли собой противостояние Бога и дьявола… Бог, так сказать, воплотился в германской расе, а дьявол – в еврейской. Считалось, что чистых рас всего две, а между ними – “хаос народов”, выродившиеся помеси разнообразных рас»89. Ширер пишет: «Чемберлен утверждал, что тевтоны и евреи – это единственные чистые расы, оставшиеся на Западе». Но разве Чемберлен не был антисемитом? «Евреи, – пишет он, – не ниже тевтонов, они лишь отличны от них. Они не лишены своего величия – они осознали священную обязанность человека хранить чистоту расы. И несмотря на это, в своем анализе еврейской расы Чемберлен скатывается к тому самому вульгарному антисемитизму, который он критиковал в других и от которого было недалеко до непристойных карикатур на евреев Юлиуса Штрайхера, которые публиковались в гитлеровские времена. Определенно, немалая часть “философской” базы нацистского антисемитизма напрямую вытекает из этой главы [о евреях в “Основах”]»90. По-видимому, быть германским расистом и не сползти в антисемитизм было невозможно.

Но как же Иисус Христос? Хотя германцев и «плохо крестили», они все же считали себя христианской нацией, в некотором смысле единственными истинными христианами, как поведал об этом миру Мартин Лютер. Но разве Иисус, основатель их веры, не был евреем? Чемберлен утверждал, что нет. В те времена, когда Иисус бродил по Галилее, та была населена нееврейскими племенами. У Христа «большая часть крови была нееврейской». И он добавляет: «Кто утверждает, что Иисус был евреем, тот либо дурак, либо лжец»91. На это нечего возразить, и этот неопровержимый аргумент приводили вслед за Чемберленом бесчисленные немецкие христиане. Сам же он лишь вторил тому, что говорил на этот счет Рихард Вагнер, который, в свою очередь, видимо, опирался на Шопенгауэра и Фихте. Немцы – это не просто чистейшие арийцы, они превосходят другие народы во всех областях, включая религию, и «являются куда более ревностными христианами, чем другие».

Гитлер тоже считал, что Христос не был евреем. «Христос был арийцем, – сказал он в одном из своих вечерних монологов. – Однако Павел извратил его учение, чтобы открыть дорогу темным силам и создать движение, явившееся предшественником большевизма»92. Как далеко могли заходить измышления на эту тему, показывает книга «Немецкий Христос» Макса Брюэра, вышедшая в 1907 году. «Известно, что как раз незадолго до рождения Христа в северной Италии появились армии из Шлезвиг-Гольштейна. Несмотря на их поражение, немецкая кровь не растворилась в римской полностью. Со времен Цезаря в низовьях Рейна римская кровь интенсивно смешивалась с немецкой. Утверждают, что телохранителями Пилата были солдаты из Нижней Германии. В любом случае, во времена, предшествующие рождению Христа, немецкая кровь вновь активизировалась в Галилее. И все, что Христос говорит о перевоплощении, словно вдохновлено кровью, воплотившейся в его теле»93.

Другим почитателем Хьюстона Чемберлена был Альфред Розенберг (1893—1946), прибалтийский немец, бежавший от пожара русской революции и представленный Гитлеру Дитрихом Эккартом. Розенберг, бледный фанатичный интеллектуал, плохо вписывался в грубое и жестокое окружение Гитлера того времени. Его никто не любил, многие ненавидели и даже сам фюрер позже посмеивался над ним. И все же его влияние на Гитлера в ранние мюнхенские годы было более значительным, чем принято считать. «Гитлер был просто очарован Розенбергом», – уверяет Эрнст Ганфштенгль, который считал его «опаснейшим ментором Гитлера»94. Именно Розенберг, ненавидя русских, внушил Гитлеру представления об их низменном характере и привлек его внимание к безбрежным русским просторам, словно ждущим захватчика. Он также постоянно уподоблял большевизм иудаизму.

Все тот же Розенберг, член общества Туле, будучи ярым антисемитом, активно распространял «Протоколы сионских мудрецов» и сотрудничал в нацистской газете «Фёлькишер Беобахтер», где сменил Эккарта на посту главного редактора в 1923 году. Он также издавал многочисленные работы, например, «Протоколы сионских мудрецов и мировая политика». Хотя Гитлер в частных разговорах порой и отзывался о нем язвительно, официально он по-прежнему относился с почтением к вкладу Розенберга в создание интеллектуальной базы национал-социализма, называя его «человеком, в чистоте личных намерений которого я полностью убежден»95. Он сделал Розенберга главным блюстителем национал-социалистической идеологии всего рейха, а позже назначил его генерал-губернатором оккупированных Восточных территорий.

Престиж Розенберга, помимо его предполагаемой близости к Гитлеру, прежде всего основывался на внушительном томе «Миф двадцатого столетия», который он опубликовал в 1930 году. Заглавие напоминает книгу Чемберлена «Основы девятнадцатого столетия», и это неспроста – Розенберг действительно хотел написать ее продолжение. «“Миф” Розенберга расходился изданиями в сотни тысяч, – пишет Альберт Шпеер. – В широких кругах эта книга считалась образцовым текстом по партийной идеологии, но Гитлер, во время разговоров за чаем, без обиняков называл ее “ерундой, которую все равно никто не поймет”, написанной “ограниченным прибалтийским немцем, мыслящим в чудовищно сложных терминах”. Действительно, книгу Розенберга читать еще труднее, чем “Майн Кампф”, и “Гитлер удивлялся, что подобная книга могла так хорошо продаваться”»96.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});