Замок серебряной розы (СИ) - Снегова Анна

- Больше не сниму, - пообещала я, глядя ему в глаза.

За моей спиной раздался громкий всхлип. Я обернулась и оглядела зал. Все смотрели на нас с таким одобрением и радостью…

Сплетённые пальцы графа и графини Винтерстоун.

Тихо ревёт Шиана, положив голову на плечо Орвику. Тёплая улыбка делает его похожим на мальчишку.

Синие розы мягко роняют сверху снегопад из синих лепестков.

Флавия, моя всегда уравновешенная и гордая старшая сестра, вскакивает с места и тянет за руку мужа.

- Куда? Ещё же не всё… - недоумённо смотрит он снизу вверх.

Её глаза блестят так, что если б я не знала, что Флавия никогда не плачет, решила б, что у неё они на мокром месте. И она отчаянно пытается это скрыть. Решительно встряхивает головой, так что вычурные драгоценные серьги в ушах издают звон.

– Куда-куда! Второго котёнка… ой, то есть ребёнка хочу! Прямо сейчас!

С мягкой извиняющейся улыбкой Уилл смотрит на нас, но не успевает попрощаться, как Фли заставляет их переместиться куда-то. И вот в рядах наших гостей уже зияют два пустых места. Их количество продолжает увеличиваться по мере того, как остальные гости один за другим встают со своих кресел, подходят по очереди к нам и обнимают. Говорят много-много тёплых, добрых и таких душевных слов, что я понимаю Флавию – не разреветься здесь невозможно. И в какой-то момент констатирую, что у меня вот не получилось.

И всё-таки главный подарок преподносит мне лорд Винтерстоун, когда, осторожно тронув за плечо свою престарелую матушку, втолковывает ей, что церемония уже благополучно завершилась и пора в постель. А потом уводит под локоть, сделав так, чтобы крайне непрезентабельный вид невесты полностью загородить от неё своей широкой спиной.

Надеюсь, хотя бы в её памяти я останусь в том ослепительном искристом платье в цветах рода Винтерстоун, в котором я была поначалу. Хотя мне самой намного больше нравится мятая, перепачканная, без единой пуговицы рубашка, которая сумасшедше вкусно пахнет моим мужем и нашей первой брачной ночью, которая произошла чуть-чуть вне очереди.

Даже чиновник выглядит растроганным, когда захлопывает, наконец, свою кожаную папку с бумагами и подходит к нам – самым последним, чтобы пожелать…

Это как вспышка в темноте.

В этот момент я вдруг прозреваю его будущее.

Как наяву вижу.

Вечер, темно. Он лежит на полу у догорающего камина, раскинув руки на пышном ковре, а из его правой ладони выпал кубок вина. Мерцают багряным угли, расплывается алый напиток. В волосах чуть больше седины, чем сейчас, но он совсем еще не старый. На груди блестит медальон из эллерита…

Как жаль. Выходит, магия не принесёт ему ни счастья, ни долгих лет.

Люди всегда надеются на чудо, ждут какого-то особенного события или появления в их судьбе особенного человека. Думают – вот тогда-то оно наступит. Счастье.

Они не понимают, что счастье можно только создать самим. И если его не выходит без этого всего, то не выйдет и с этим.

Я поморгала, и картина, что была пред моим внутренним взором, окончательно растворилась. Бедняга заканчивал свою витиеватую поздравительную речь, чрезвычайно довольный собой, а я смотрела на него и кусала губы.

Мне было ужасно жаль. Но и открывать ему будущее нельзя. Это ничего не изменит, только отравит оставшиеся немногие годы.

…Они стояли вокруг нас широким полукругом – такие разные, но такие родные и близкие нам люди. Каждый из них – живая легенда Королевства Ледяных Островов, и я уверена, о них когда-нибудь ещё напишут книги. Мне вот даже обрывков семейных преданий хватило, чтобы понять – эти люди как никто другой знают, насколько сложными и запутанными бывают иногда дороги к счастью.

Как же хорошо, что мы, кажется, свою наконец-то прошли.

Ричард прочистил горло и повысил голос, обращаясь ко всем присутствующим. У меня никак не получалось в полной мере осознать, что вот этот красивый, умный и добрый мужчина, стоящий рядом со мной, мужчина, который даже голышом выглядит так величественно, будто на балу у короля, мужчина, в руке которого моей руке так тепло и надёжно – мой муж. С сегодняшнего дня. И до конца наших дней. Сколько бы их не отмерила судьба. Как же хорошо, что провидцы не могут увидеть собственную. Я буду каждый проживать как вечность, ценить как драгоценный дар.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Мы благодарны вам, наши дорогие гости, за вашу поддержку и дружбу! Нет слов, чтобы выразить, как мы это ценим. И пожалуй, не раз еще скажем. Официальный праздник для вас мы непременно ещё устроим – но пока… вы извините нас?

Бархатный голос Ричарда доносился до меня как будто через слой ваты.

Я поняла, что давно уже стою, привалившись к его плечу, и если б не эта опора, вряд ли смогла бы принимать вертикальное положение в пространстве.

Посмотрела на него сонно:

- Ты думаешь о том же, о чём и я?

Его ответный взгляд из-под полуприкрытых век не оставлял сомнений, что да.

- Спать? – Ричи приподнял тёмную бровь.

- Спа-а-а-ать… - блаженно протянула я, уткнулась в него лбом, безвольно опустила руки и закрыла глаза.

Орвик где-то рядом хмыкнул и проворчал:

- И зная этих двух идиотов, они и правда спать!

- Тш-ш-ш! – шикнула на него Шиана. – Не порть ребятам романтический момент!

Кажется, я уже спала, когда Ричард подсаживал меня на Зеленогривого.

Только чувствовала на коже, словно солнечные блики, направленные на нас тёплые взгляды.

Мир снова, в который раз уплыл куда-то, и по целебному прикосновению прохладного ветра к разгорячённым щекам, я догадалась, куда. Сил разлепить веки уже не оставалось.

Ричард буквально стянул меня, безвольную как куль с одеждой, с коня прямиком себе на руки. Понёс куда-то. Железный он, что ли? У меня вот остались силы только на то, чтобы дышать. Ну, сонно сопеть ещё смогу, наверное. Всё на этом.

- Эй, Лягушонок! Всё-таки посмотри, - краешка моего уха коснулись нежные губы.

Я с трудом приоткрыла один глаз.

Мне, наверное, снился сон – и то, что я видела, было продолжением этого сна.

Чудесный замок, серебряные стены, зелёные крыши стрелами тянутся ввысь. Не помню столько зелёного в воспоминаниях об этом месте – но таким, обновлённым и сияющим, как умытое росой утро, оно нравится мне ещё больше.

К высоким входным дверям мятного цвета, на которых вместо замков свили гнездо спутанные плети серебряных роз, вели несколько высоких ступеней.

Конь за нашей спиной нетерпеливо заржал, побуждая нас поскорее войти.

А я с огромным смущением узнала эти ступени.

Обняла мужа покрепче за шею, когда он нёс меня через аллею из роз прямиком ко входу в наш будущий дом, поднимался по ступеням, проходил под стрельчатыми сводами через призывно распахнувшиеся двери…

Мы не успели пересечь до конца просторный, пустой и гулкий холл с изумрудно-серебристым мраморным полом, узоры которого рисовали образы скачущих коней.

К счастью, Ричард чуть-чуть не донёс меня до витой лестницы.

Иначе нас точно бы пришибла упавшая откуда-то сверху здоровенная двуспальная кровать, вздыбившая тучу серебряной пыли из-под лакированных ножек.

Подозрительно знакомая кровать, надо сказать.

Уголок одеяла был всё так же призывно откинут. А подушку приминала тяжела корзина, гружёная… пирожками.

Я принюхалась. В воздухе умопомрачительно запахло свежей, только из печи, сдобой. И вишнёвым вареньем.

Витую ручку корзинки украшал здоровенный синий бант.

- Кажется, Замок ледяной розы тоже решил нас поздравить, - удивлённо проговорил Ричард и осторожно поставил меня на ноги. – Что ж… передай ему, посылка доставлена по адресу!

Конь, который с любопытством наблюдал за нами через дверной проём, склонив большую гривастую голову, радостно заржал и умчался куда-то бодрым галопом. А у меня больше не было никаких сил терпеть.

Я в два движения скинула рубашку Ричарда обратно в пыль, из которой мы её достали в прошлый раз. Туда же отправила остававшиеся на мне лохмотья и бегом бросилась в постель.