Кровные узы - Роберта Джеллис

Он повернулся к Леа. Ее чудесные рыжие волосы растрепались и укрывали ее подобно тонкому ковру, пряча тело от глаз Реднора. Нужно было вставать, но Реднор медлил. Он подхватил прядь ее волос и подкинул на ладони… От ссоры в прошлую ночь остался неприятный осадок на душе. Реднор все еще чувствовал себя неловко. Его рука скользнула по телу жены. Он внимательно смотрел, не мелькнет ли хотя бы тень недовольства на ее лице. Реднор не торопился, боясь сделать ей больно или вновь напугать.

Леа же беспокоило другое: она лежала, закрыв глаза и слушая, как откликается на ласки мужа ее тело… ей до сих пор невыносимо страшно было явить мужу свою страсть, ибо мужчина должен решать, когда и насколько ему должна принадлежать женщина. Удел жены — заботиться о муже и рожать ему детей, а не услаждать его плоть, а тем более самой грешить жаждой плотских утех. Кажется, ей говорила об этом мать.

Но почему же леди Эдвина не рассказала ей о сладкой муке близости, о тех мгновениях, когда кажется, что душа воспаряет к небесам, а тело наливается истомой и негой?

Кейн постепенно учился понимать тело своей жены. Он со страхом и радостью открыл, как податливо оно, как робко, но страстно отвечает на его ласки, как трепещет в ожидании плотских радостей. В первые дни он просто терял голову от близости, нырял в нее, будто в омут, стараясь мгновенно и жадно утолить желание. Но позже он научился быть более неторопливым и терпеливым. Он получал удовольствие, видя, как его тихие ласки, нежные прикосновения разжигают тело Леа. До сих пор его трогали робкие безыскусные ласки, пугливые, чуть дрожащие пальцы, когда она касалась его тела.

Он знал, что их близость приятна Леа. Ее полузакрытые от наслаждения глаза и полуоткрытые губы, пересохшие от жажды в минуты страсти, шепчущие страстные мольбы и милые слова. Он и верил, и одновременно боялся поверить, что Леа полюбила его всем своим нежным сердцем. Ведь иногда, когда тело ее трепетало желанием в его объятиях, она вдруг испуганно вздрагивала и отстранялась от него.

После любовных утех Леа всегда испытывала необыкновенный прилив сил. Кейн в изнеможении засыпал, а она тихо лежала без сна, боясь пошевелиться. В эти минуты ее душу леденил ужас. Чем большее наслаждение дарила ей близость, тем устойчивее становился страх потерять это счастье.

Настало время завтрака, и в комнату вошла Бесси, чтобы разбудить их и поднять шторы. Она взглянула мельком на постель. Редноры крепко спали, рыжие кудри госпожи разметались по подушкам и плечам Кейна. И почему ее госпожа так кричала, раз у них такая идиллия? Кажется, он ее не бил, было бы слышно. Сейчас проснутся, и чего доброго, снова будут ругаться. Бесси заторопилась из спальни.

Реднор, не открывая глаз, протянул руку за кинжалом. А Леа проснулась сразу и уселась в постели. В комнате никого не было. Она заботливо укрыла Реднора одеялом, но он нетерпеливым жестом отбросил его в сторону. Она улыбнулась. С Кейном спать всегда очень жарко. Ее глаза заскользили по мощному обнаженному телу. Леа смотрела на мужа с нескрываемым удовольствием.

— Почему ты на меня так смотришь? — с улыбкой спросил Реднор.

— Просто сижу и смотрю на тебя.

— А почему? — потянулся Кейн.

— Не знаю. Потому что ты.. — она замялась, подыскивая слово. — Ты так великолепен!

Могучее тело, иссеченное вдоль и поперек шрамами, вряд ли могло показаться кому-то великолепным, но она не нашла другого слова. Кейн смутился, он не знал, что и думать. Если это шутка — то недобрая, но Леа всегда была так деликатна. Совсем на нее непохоже. А вдруг для нее, и только для нее, он великолепен?

— Что я сделал ночью? — осторожно спросил он. Леа наклонила голову, волосы совершенно скрыли ее лицо.

— Я не знаю.

— Тебе было больно, приятно или ты пыталась сопротивляться?

— Не знаю.

— Посмотри на меня.

Взгляд ее был странен — прямой, тяжелый, но завораживающий. Кейн почувствовал, что этот взгляд тянет к себе как магнит, но Леа вскоре отвела глаза и вновь стала разглядывать его тело.

— Можно мне… — пробормотала она, медленно поднимая руку. — Можно мне погладить тебя?

Реднор изумленно вздохнул.

— Если тебе хочется, пожалуйста.

Все было ново и для нее и для него. Реднор познавал ее руки, а Леа — свою власть над ним. Кейн стонал и метался по постели. Она не сводила с него глаз, его страсть разжигала ее собственную. Она так быстро довела Кейна до исступления, что через несколько мгновений он уже лежал, опустошенный и обессиленный.

— Ты не подождал меня! — выкрикнула она.

Пот катился с Реднора градом, он едва расслышал ее.

Слова слетели у нее с языка случайно. Если бы она подумала, какой отклик они вызовут в Редноре, то, конечно бы, промолчала. Он сначала недоуменно посмотрел на нее. Когда он увидел, как она расстроилась, тут до него только дошел смысл сказанного.

Почти все романы Кейна складывались неудачно. В глубине души он невероятно завидовал таким счастливчикам, как Херефорд. Ему казалось, что Херефорд и ему подобные красавчики вообще ничего не делают, а дамы так и вьются вокруг них. Реднор без капли сожаления расставался со всеми своими женщинами, потому что ни одной из них не было до него дела. Реднор глубоко вздохнул и прижался к груди Леа. Он постарается не повторить этой ошибки еще раз. Но откуда Леа знает, что мужчина может ждать? Неужели кто-то на стороне посвятил ее в такие вещи?

А Леа тотчас оценила свои потери и трофеи. Больше она не будет торопиться. Надо найти способы продлить удовольствие Кейну и при этом властвовать над ним. Ей вести эту игру, а он теперь знает, чего хочет его женщина.

План Леа выгородить Херефорда удался просто на славу. Он явился ко двору, и все: надменная Элизабет, беснующаяся от ревности леди Гертруда, старые лорды и почтенные дамы, смотрели на него с осуждением. Леа заторопилась домой, чтобы передать мужу всю историю в красках. Едва она вошла в дом, довольный взгляд Кейна и одобрительный кивок сказали сами за себя. Мужу все уже было известно.

— Ты была совершенно права, — сказал Кейн. — Это гораздо лучше, чем, если бы Херефорд сам извинялся. — Вдруг он расхохотался. Херефорд! Такой ловкач в любовных интрижках! Но пришел и его час отчитываться. — Ну, теперь он от меня никуда не скроется.

— Нет, нет, милорд! Вы ведь ничего слышать не могли.

— Ерунда. Я отловлю кого-нибудь при дворе, кто расскажет мне эту историю. — Он согнулся в кресле от хохота. — Это еще цветочки — ягодки впереди. Я очень сожалею, что ты не сможешь увидеть плоды своего труда. На королевском совете от него потребуют назвать имя. Оберегая честь женщины и рискуя собственной жизнью, он откажется. Тогда все эти лорды завертятся, как на сковородке. Они будут переглядываться и мучиться вопросом, с чьей женой переспал Херефорд. Сомнения будут глодать всех, кто в ту ночь лежал не в своей постели. А таких, поверь, не так уж мало. А когда через девять месяцев у кого-нибудь на свет родится хорошенький маленький блондинчик, в его сторону косо посмотрит не один человек. До чего же мы весело живем! Ох, весело!