Нед (трилогия) - Иван Казаков

(Похоже что девственник! Редкий гость в наше время!)

Нед прошёл по коридору следом за девушкой и оказался в большой комнате, в углу которой стояла медная ванна, посреди комнаты — большой толстый ковёр, в углу — кровать, превышающая по размеру его холостяцкое ложе раз в пять. На окнах, выходящих в закрытый двор, висели полупрозрачные занавеси, так что в комнате было довольно сумрачно. Девушка отдёрнула занавеси, и стало гораздо светлее.

Повернувшись к Неду, она начала расстёгивать платье:

— Раздевайся, чего ты ждёшь? Время идёт. Сейчас примешь ванну, я тебя искупаю, а потом займёмся любовью. Давай, снимай мундир!

Девушка выскользнула из платья, быстро сбросила кружевные трусики, оставшись совсем нагой, и не смущаясь подошла к Неду, поправляя волосы на голове, отчего её небольшие груди вскинулись вверх. Нед замер, не в силах сделать ни шагу и вцепившись в пуговицу мундира так, как будто боялся, что она сейчас отвалится и упадёт на пол.

Девушка подошла совсем близко, улыбнулась ему в лицо, и стала бесцеремонно расстёгивать мундир, буквально отдирая руки парня от лацканов, вертя его как куклу. Сняв мундир и рубаху, подтолкнула Неда к постели, завалила навзничь и ловко, со знанием дела стянула сапоги, носки, распустила завязки на брюках и одним движением сдёрнула их с парня. Он было попытался вцепиться в свои новые, почти неношеные армейские трусы, но те мгновенно последовали следом за штанами.

Девушка оценивающе посмотрела на Неда, пытающегося прикрыться руками, и удовлетворённо кивнув головой, сказала:

— А что, вполне прилично. Я что-то подобное и ожидала. Девственник, да? Я чувствую, когда вы приходите в первый раз. Такие смущённые, такие все лапочки! — она засмеялась, необидно и весело, и Неда стало немножко отпускать. Он сел на постели, рефлекторно прикрыв своё «хозяйство», но девушка шаловливо хлопнула его по руке, сказав:

— Не сметь прикрывать! Тебе есть чем гордиться, так что давай без этих глупостей! У женщины в гостях находишься, так что должен учитывать её желание. Я желаю смотреть на тебя. Мне так лучше, я так настраиваюсь. Ты же хочешь получить как можно больше от сеанса любви? Так вот — на будущее, учти — если женщине хорошо, то и тебе будет слаще. Пойдём сюда. Полезай в ванну. Ага…стой вот так — сейчас я тебя искупаю! — девушка подошла к стене и открыла кран на трубе. Из неё потекла тёплая вода, резко контрастирующая с ледяной, которой Нед привык мыться на базе. Он подставил голову под струю, а девушка принялась намыливать его тело, что-то воркуя при этом, не умолкая ни на секунду:

— Вот так… тут помоем, и тут…воот…тёплая? Ага…у нас большой бак стоит на крыше, у нас всегда тёплая вода. Мы же не может мыться ледяной водой! Это же ужас — мыться ледяной водой! Потрём тебя…будешь блестеть, как твои сапоги! Главное, чтобы птички не унесли — такой ты будешь блестящий!

(Таак…тут чист…признаков болезни нет…тут посмотрим…ага…тоже чист. Пахнет хорошо, парень чистоплотный. А раз с женщинами не был — значит ничего не подцепил. Всё равно надо будет ввести внутрь мазь — на всякий случай. Хуже-то не будет. Да и не рожать же мне от него! Хотя…я бы согласилась. Только зачем ему шлюха? Впрочем — Зарсад давно предлагал пойти за него замуж. А что? Он приличный мужчина…староват только, еле-еле поднимается его хозяйство, и то — после мазей, лекарств и усиленной работы язычком. Так на что вот такие солдатики? Жить можно с Зарсадом, а время от времени развлекаться с солдатом. Они и рады будут. И всем хорошо. А забавно всё-таки — такой мужественный, красивый, взрослый и такой невинный. Ну — сущий ребёнок! Мне уже семнадцать лет…сколько я занимаюсь этим делом? Четыре…нет — пять лет. Хватит уже. Если мать хочет — пусть сама продолжает. Да, всё-таки соглашусь на предложение Зарсада.)

— Давай я тебя хорошенько вытру — девушка досуха растёрла Неда махровым полотенцем, пахнущим травами и благовониями, и потянула на постель…

* * *

— Не смущайся. Сейчас отдохнёшь, и повторим. Тебе понравилось? Небось, не успел и понять, да? Отдыхай. Давай, я пока тебя поласкаю, сделаю массаж…какие у тебя сильные мышцы! Прямо-таки стальные! Ты так меня сжал — я думала, рёбра треснут. Ты поосторожнее сжимай — мы, женщины, существа нежные, хрупкие…вдруг раздавишь? Кто тогда тебя любить будет? Надо нежнее…потрогать вот тут…и тут…ага…ещё…ещё…так, так. Смотри, как нужно…я тебя научу — все женщины будут вспоминать тебя до конца жизни!

* * *

Нед вышел от женщин, когда вечер уже начал опускаться на затихающий город. Солнце заползало за гору, и тени выросли чёрными дорожками, накрывая дома, улицы, предупреждая о том, что скоро настанет их время.

Парень шёл по мостовой, и думал — что изменилось? Теперь он знает, что такое плотские утехи. И что? Разве он стал мужественнее? Или сильнее? Впрочем — он приобрёл знания. Вероятно, они стоили золотого. А может — не стоили? Да ладно! По крайней мере, теперь он может сказать, что был с женщиной и знает, как ОНО выглядит.

Осара была с ним нежна, очень умела, но…Нед постоянно слушал её мысли. И девушка не забывалась ни на миг. Внешне она изображала страсть, иногда и вправду получала наслаждение, Нед чувствовал это, мысленно она даже хвалила его за энтузиазм и неутомимость, но…страсти-то не было! Чем это всё отличалось от самоудовлетворения?

Нет, в общем-то отличалось — заняло много времени и поглотило золотую монету. И всё?

Нед чувствовал слегка обманутым. Ну да — ЭТО следовало сделать. Это ему было нужно, он не мог чувствовать себя полноценным мужчиной без того, чтобы попробовать женщину. Но…Нед ожидал от самого процесса чего-то более впечатляющего, чего-то яркого, потрясающего, чтобы искры из глаз! Однако — всё размеренно, всё определённо, предсказуемо: «Ваше время вышло! Заканчивайте!»

Нет, он не жалел о потерянном времени и о потраченном золоте. Деньги? Да куда их девать? Он и этих-то денег потратить не может — просто не умеет. Даже не помнит, сколько у него осталось на счету в казне корпуса. Время? А куда его девать? Вот он сходил в гости, побыл с женщиной — теперь куда? В постылую казарму? Друзья сейчас или на манёврах, или же моются, готовясь в ужину и сну, а он…он как будто выпал из стручка и никак не может найти себе новое место в этой жизни. Уже не солдат, но ещё не офицер.

Было ли ему хорошо с Осарой? Да…было. Вначале просто великолепно, потом — спокойно, и сладко. Под конец Осара намекнула: «Если ты заплатил за три часа, то это не означает, что должен пользовать её все три часа — беспрерывно! Надо и передохнуть, а то ослабеешь». А про себя подумала: «Заездил! О Серена! Я теперь сутки буду чувствовать, как у меня всё внутри саднит! Силён, парень! Только хватит, а? Жаль, матери нет, сейчас бы на двоих полегче было. Я бы передохнула, а она бы отдувалась — мамаша любит молоденьких жеребцов».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});