Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слова Учителя смели последние остатки неуверенности и колебаний. Я вдруг понял, что в глубине души я действительно боялся потерять себя, перестать быть человеком, вступая в самые темные и отвратительные для меня области человеческой природы. Но теперь я знал с абсолютной уверенностью, что мне нужно будет сделать всего лишь шаг назад для того, чтобы вновь обрести человеческий облик, а то, что меня страшит — всего лишь далекая и пока неведомая часть меня самого, которую мне предстоит познать, и эта возможность новой ступени познания наполняла меня радостью и энтузиазмом.
Я расслабился и, прикрыв глаза, воссоздал ощущения ужаса от происходящего во дворе убийства. Прежние чувства захлестнули меня, и я вновь превратился в трехлетку, наблюдающего за садистами-мальчишками. Опять я обнаружил в себе два сознания — ребенка и взрослого. Взрослое сознание сфокусировалось на мальчишках. Я слушал их слова, впитывал в себя их эмоции. Сознание ребенка отключилось, и теперь только сегодняшний я находился в крохотном детском теле, начиная подражать мимике, телодвижениям и интонациям мальчишек.
Неведомые мне раньше любопытство, наслаждение и возбуждение прорастали в моей душе, заглушая мои собственные чувства. Я не сопротивлялся, помня, что мне достаточно сделать шаг назад, чтобы снова стать самим собой. На мгновение меня окутала темнота, и я понял, что нахожусь в другом теле. Я был гораздо выше, агрессивнее и сильнее. В руке я сжимал окровавленный нож, глядя на изрезанного, окровавленного, с выколотыми глазами кота. Кот еще дышал. Он уже не мог кричать, а только тихо хрипел. Волна оргазмических ощущений, возникшая в половых органах, заставила напрячься мой член, а затем, стремительно рванувшись вверх, разбилась о макушку головы и разлилась по телу, заставив каждую его клеточку трепетать от наслаждения. Запах крови пьянил меня. Я казался себе небожителем, держащим с своих руках ключи от жизни и смерти. Взрезая кожу и мясо кота, я приближался к самому великому таинству на земле — к тому неведомому убежищу, где скрывалась сама жизнь, сама душа. Душа хотела уйти, и я был готов отпустить ее.
Одной рукой я прижал кота к земле. Воткнув нож ему в задний проход, я резким движением вспорол ему живот и вскрыл грудную клетку. Отвратительный запах изрезанных кишок ударил мне в ноздри, но почему-то он не был мне противен.
— Интересно, кто я сейчас — зверь или небожитель? — мелькнула мысль, на сей раз принадлежащая мне, а не мальчишке.
— Сделай шаг назад, — услышал я голос Учителя.
Автоматически я отступил и вновь очутился в своем детском теле, с ужасом и отвращением наблюдая за сценой убийства.
Содрогнувшись, я открыл глаза и видение исчезло.
— Вспомни мыслеобраз наслаждения от убийства, и соедини его с волевыми эманациями в упражнении «шаг вперед — зверь, шаг назад — человек». Когда ты будешь готов таким же образом убить котенка, ты дашь мне об этом знать.
Учитель достал из мешка котенка и сел на землю, поглаживая его. Рядом с собой он положил нож.
— Господи, неужели я все-таки это сделаю? — с ужасом подумал я, шагая вперед.
Мне было трудно сосредоточиться. Я воссоздал мыслеобраз, с каждым шагом вперед накручивая себя до истерического возбуждения. Энергетические потоки бушевали в дань-тянях и хаотически метались по телу. Агрессия и жажда убивать переполняли меня, стремясь выплеснуться наружу, но последний крохотный островок сознания удерживал меня от того, чтобы целиком отдаться всепоглощающему напору агрессии.
Собрав в кулак волю, я сконцентрировался на мысли, что у меня нет выбора, и я должен отбросить все, что мне мешает. Холодная ярость поднялась изнутри, уничтожив последний островок человечности.
— Я готов, — сказал я Учителю и поднял нож.
— Возьми котенка, — приказал он.
Я взял котенка у него из рук. Несколько долгих секунд я смотрел на него. У меня не было выбора. Я поднес нож к его голове.
Резкий удар по руке выбил из нее оружие.
— Только такой дурак как ты мог подумать, что я позволю угробить котенка, который, тем более, принадлежит моему лучшему другу, — с выражением крайнего недовольства произнес Учитель.
Гримаса отвращения на его лице скорее подошла бы престарелой английской леди, активистке общества защиты животных, обнаружившей, что ее дворецкий на досуге обрывает крылышки у мух и лапки у пауков.
Облегчение, которое я испытал, было невозможно описать. Я закрыл лицо руками и захохотал. По моему лицу катились слезы.
— Молодец. Ты был готов сделать это. Выполни скоростной бой с тенью, — сказал Ли.
Всю силу накопившейся во мне агрессии и ярости я вложил в резкие короткие серии ударов. Я кричал, как сумасшедший, катался по земле, круша и ломая кусты. Теперь, когда передо мной не было настоящей живой цели, мыслеобраз наслаждения от причинения боли реализовался в полную силу. Мне казалось, что я вижу своих воображаемых противников, слышу их стоны и хруст костей, когда я ломаю им руки и ноги, вырываю гортани и проламываю грудные клетки. Впервые насилие эмоционально связалось для меня с наслаждением, и это новое, ранее неизведанное чувство открывало во мне абсолютно новые, недоступные ранее возможности и силы. Я действительно ощущал себя то зверем, то небожителем, и оба этих состояния давали высочайшее и тончайшее осознание мира.
— Сделай шаг назад, — резко крикнул Учитель. Я отступил и обеими руками выполнил жест Спокойствия. Покой и тихая радость наполняли меня, создавая удивительно прекрасное и мягкое настроение мира, красоты и гармонии. Казалось невероятным, что я, тот же самый человек, минуту назад мог кататься по земле, круша все, что попадалось под руку и захлебываясь криками звериной ярости.
— Ли, я и не представлял, как восхитительно быть человеком, — сказал я.
— Теперь ты знаешь, куда идти, — лукаво улыбаясь, отозвался он.
В течение нескольких недель я воспроизводил мыслеобраз наслаждения жестокостью в медитациях воспоминания и добился того, что он стал составной частью меня самого, не вызывая больше внутренних конфликтов, неприятия или отвращения. Жестокость уже не затрагивала моего сердца и не могла поглотить меня. Я был способен и наслаждаться ею, и мог оставаться к ней совершенно безразличным.
После очередного возвращения из совхоза «Жемчужный» Учитель повел меня вглубь леса. Он остановился у невысокого дерева, к которому был привязан огромный баран. Ненадолго оторвавшись от ощипывания травки, баран безразлично взглянул на нас и, натянув веревку, попробовал на вкус листву растущего рядом кустарника.
— Мыслеобраз наслаждения жестокостью не обретет реальной силы до тех пор, пока ты не подкрепишь его вкусом свежей крови, — сказал Ли. — Через этот этап должен пройти каждый воин жизни. Это животное в любом случае предназначено на заклание, и тебя не должно беспокоить то, что его плоть и кровь откроют тебе дорогу к вершине противодействия жизни.
— Что я должен сделать? Убить его? — спросил я.
— Ты должен воспроизвести мыслеобраз зверя, и не просто убить его голыми руками, а живьем разорвать на куски, сливаясь с его криком, его болью, запахом его крови и вкусом его мяса. Ты вырвешь сердце у него из груди и съешь его, но только в тот момент, когда все твое существо будет желать и жаждать этого.
Пытаясь собраться с мыслями, я сделал шаг в направлении к барану.
— Подожди! — остановил меня Учитель. — Сначала сними всю одежду, иначе потом ты ее не отстираешь.
Я медленно разделся догола, прикидывая, хватит ли у меня силы пальцами разорвать прочную баранью шкуру.
— Не вижу радости на твоем лице, — укоризненно покачал головой Ли. — Похоже, ты меня хочешь о чем-то спросить.
— Какой прием лучше использовать, чтобы вырвать у барана сердце? — задал я вопрос скорее для того, чтобы сказать что-либо, чем получить ответ.
— Не тяни время. Ты прекрасно знаешь, как это сделать, с человеком, — сухо сказал Учитель.
Я попытался отвязать барашка от дерева, но Ли снова остановил меня.
— С таким настроением только тараканов давить, — сердито произнес он. — Сила воина не в его руках, а в его духе. Ты должен хотеть сделать то, что собираешься сделать, а не просто повиноваться приказу. Воспроизведи мыслеобраз наслаждения жестокостью, выполни упражнение «шаг вперед — зверь, шаг назад — человек», и когда волевые эманации жестокости станут настолько сильны, что ты не сможешь больше их сдерживать, твое тело само будет знать, что делать. Не трать больше время на бессмысленные вопросы и глупые колебания. То, что ты делаешь, не является преступлением против жизненности.
С первым же шагом мыслеобраз жестокости, соединенный с состоянием зверя произвел удивительный эффект. Тормоза, сдерживавшие меня в случае с котенком, исчезли. На фоне холодной контролируемой агрессии меня затопило дикое, животное чувство предвкушения смерти. Я двигался взад-вперед, поднимая после каждого момента спокойствия новые волны и потоки оргазмических ощущений, размывающих границы моего тела и превращающих меня в сгусток могучей, сметающей все на своем пути энергии. Автоматически я издавал короткие хриплые крики, которые Ли когда-то мне показал, называя их «песней смерти».
- Тайный код китайского кунфу - Алексей Маслов - Самосовершенствование
- Дао дэ неглиже - Карл Ренц - Самосовершенствование
- 7 вещей, о которых он вам никогда не расскажет - Кевин Леман - Самосовершенствование
- Вы или хаос. Профессиональное планирование для регулярного менеджмента - Александр Фридман - Самосовершенствование
- Светский этикет - Дон Брайан - Самосовершенствование
- 20 правил здравого смысла - Александр Дац - Маркетинг, PR, реклама / Психология / Самосовершенствование
- Аромат успеха – аромат влияния. Создай свой инструмент управления жизнью - Елена Алякина - Самосовершенствование
- Крайон. Бог хочет видеть нас счастливыми! Важнейшее правило счастья - Тамара Шмидт - Самосовершенствование
- Школа внетелесных путешествий - II. Личные опыты - Михаил Радуга - Самосовершенствование
- Не отвлекайте меня! Как сохранять высокую концентрацию несмотря ни на что - Эдвард Хэлловэлл - Самосовершенствование