Мой (не)выносимый сосед (СИ) - Сакру Ана

Трогаю пальцами монитор раньше, чем успеваю об этом подумать. Веду указательным по Сашиному лицу, плечам, отлавливая каждую деталь. Он тоже немного похудел и стал такой загорелый. Еще неделю назад его кожа была светлее. Солнце уже вовсю светит в горах. Вижу даже легкие светлые круги от очков вокруг его серых глаз. На крепких плечах черная простая футболка, на бедрах серые спортивные штаны, позади нарисованные горы на дощатой стене, свет приглушен. Он в своей комнате в отеле, и его потемневший взгляд пожирает каждый миллиметр моего тела, который способен увидеть.

– О, я помню это платье, – улыбается, откидываясь на спинку кровати. Серые глаза соскальзывают с моего лица на расстегнутые пуговки на груди, задерживаются там немного и снова взлетают обратно, смотря в упор.

– Действительно помнишь? – мне так приятно, что по телу прокатывается жаркая волна.

– Да, на тебе еще белые кроссовки были. И тебе никак не шлось рядом – все время забегала вперед и шла ко мне лицом, пружиня при ходьбе, отчего юбка подлетала. И ветер еще с реки дул…– Сашка облизывает губы, улыбаясь шире, – Поэтому я видел твои розовые трусы четыре раза.

– Боже, нет! Правда?! – хохочу, пряча в ладонях вспыхнувшее лицо.

– Да. У меня привстал уже на второй, – добивает, хрипло посмеиваясь, – Но ты была таким наивным цветочком, что не одупляла, куда смотреть. Правда тогда я был уверен, что все ты прекрасно видишь, и ты специально. Потом уже дошло…

– Я не специально! – мотаю головой.

– Я знаю, Кис, – ласково, – Но сейчас же сделаешь специально? Для меня…

Горячая волна прошивает от его тона. Отрываю ладони от лица, поднимая на Сашку взгляд. У него глаза как две черные воронки, грудная клетка заметно поднимается на каждом вдохе, когда он чуть наклоняется к монитору, разглядывая меня.

– Лиза, я так соскучился, – хрипло шепчет, трогая пальцами экран, как я минуту до этого, – Так хочу тебя трахнуть. Кажется, я сдохну, если сейчас хотя бы не посмотрю на тебя.

Дрожь, я дрожу вся, покрываюсь жгучими мурашками. Он так смотрит, что я сейчас расплавлюсь, сгорю.

– Что мне делать? – голос подводит, пропадает через слог.

Саша снова откидывается на подушки. Рассеянно проводит рукой по своему животу, поправляет пах. Его веки тяжелеют, немного прикрывая становящиеся пьяными глаза, верхняя губа дергается то ли в улыбке, то ли в оскале.

– Отодвинь подальше ноут, Кис, чтобы я всю тебя видел. И ножки раздвинь… Вот так…

25.2

Я медленно делаю, как он говорит. Поверхностно, рывками дышу, ощущая, как по телу разливается уже знакомая слабость. Безволие. Я будто мысленно передаю себя ему, отключая мозг, запрещая себе думать. А взамен – как подарок- получаю почти полный эффект присутствия и Сашкино острое удовольствие, даже через экран плотно окутывающее меня.

Мы почти не моргаем – наблюдаем друг за другом, боясь закрыть глаза. Ловим мельчайшие изменения. Движения замедляются, голоса звучат глуше, дыхание шумит, время как тягучая карамель. Это похоже на транс…

Провожу пальцами по ластовице трусиков между широко расставленных ног. У Сашки приоткрыт рот, верхняя губа хищно подрагивает.

– Еще…Да, погладь себя, Кис…– контролирует процесс.

Его ладонь сжимается в кулак, а потом он широко расставляет напряженные пальцы, наблюдая за моей рукой, ласкающей промежность через трусики.

– Я вижу, как ты намокаешь, – поднимает на меня затуманенные глаза.

Киваю, прикрывая свои. Я не вижу, но чувствую, как влажнеет тонкая голубая ткань под моими пальцами. Пульс разгоняется, долбя во всем теле. Мысли улетают. Все ощущения сосредотачиваются в низу живота.

– Покажи грудь, Кис… – продолжает Сашка, сжимая через штаны очевидную эрекцию, – Не снимай, просто…Блять…

Он шумно рвано выдыхает, когда я приспускаю бретельки платья и просто отворачиваю чашечки, приподняв грудь над ними. Его реакция как наркотик, меня прошивает острым жгучим желанием в ответ. Стону тихо, сжимая пальцами и выкручивая соски, пока они, потемневшие, не становятся торчком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Отодвинь трусики…– у Сашки садится голос.

– И ты, – облизывая губы, пьяно улыбаюсь.

В Сашкиных глазах мерцает что-то неуловимое. Губы кривятся в ленивой чувственной ухмылке. Он кивает, совсем как я, и стягивает футболку через голову. Меня бросает в жар при виде его обнаженного торса, непроизвольно сильнее сжимаю грудь, перекатывая сосок между пальцами до почти болезненных ощущений. Желание прикоснуться почти непереносимо.

Сашка откидывается на спинку кровати, рассеянно гладит себя по груди и животу, наблюдая за мной. Вижу, как у него напрягается пресс, грудные мышцы, как перекатывается бицепс под кожей при движении руки. Ощущение силы от его тела проникает через экран и пропитывает меня насквозь. Так хочется ощутить эту силу на себе, в себе, что в горле пересыхает.

Теребя завязки на серых спортивных штанах, выгибает бровь и кивает на мои трусики. Нервно выдыхаю, подчиняясь. Отодвигаю ластовицу в сторону, показывая розовую плоть. От Сашиного взгляда нежная слизистая нестерпимо горячо зудит, будто перцем намазали. Трогаю себя, раздвигая для него складочки. Дыхание превращается в жалобные тихие стоны, засовываю внутрь пальчик, в пояснице выгибает, вынимаю блестящий мокрый палец, размазываю выделившуюся влагу по клитору и набухшим губкам и снова погружаю внутрь. Ох…это хорошо…

– Ты так пошло смотришься, охуеть просто…Очень хочу в тебя, Кисуль, – Сашкин голос глохнет и дрожит, вибрируя у меня где-то в низу живота и подгоняя действовать смелее.

Сползаю на подушках ниже. Трогаю, трогаю себя, ощущая его жгучий жадный взгляд как самое главное прикосновение.

Сквозь дрожащие ресницы вижу, как Сашка резким движением сдвигает вниз пояс штанов и боксеров одновременно, высвобождая налитый член. Сдвигает кулаком крайнюю плоть, высвобождая блестящую капелькой смазки розовую головку. Его дыхание ускоряется и шумит в ушах все сильнее в то время, как я зачарованно наблюдаю, как подрагивающий от возбуждения каменный член появляется и исчезает в ритмично двигающемся кулаке.

Мне нестерпимо жарко от этого зрелища. Я бы могла кончить, просто смотря на него. Поэтому дополнительная стимуляция пальцами ускоряет процесс в разы. Мои бедра дрожат, покрываясь испариной, мышцы напряжены, дышу всхлипами, в такт Сашкиным движениям натирая клитор. Сознание плывет настолько, что я почти верю, что это делает со мной именно он.

– Кисуль…Ты такая горячая…Ты так течешь… – Сашка хрипло бормочет всякие пошлости, еще глубже погружая меня в это ощущение, – Я знаю, какая тесная у тебя киска…Лиза…Так хочу в тебя....

– Да…да…Саш…люблю тебя…да…– меня уносит.

Коротко и болезненно. И слезы наворачиваются на глаза от того, как его член хочется. Не могу-у-у…

Сквозь бешеный стук собственного сердца слышу Сашкин приглушенный стон. Открываю глаза. Жадно смотрю, как по мужскому телу проходит короткая напряженная судорога, как член выталкивает сперму на кулак и живот. Как мышцы расслабляются, обмякают после этого. Волна его удовлетворения накрывает даже через экран, баюкает. И мне так кайфово от этого чувства.

Оно почти как настоящее. Почти…

Пластмассовый вкус подделки собирается во рту. Горчит, не отпускает. Я медленно оправляю трусики, юбку, прячу грудь и растягиваюсь на кровати, наблюдая, как Сашка вытирает салфеткой следы оргазма с себя.

Поджимает губы, хмуря лоб, и вдруг со злостью зашвыривает куда-то в угол испачканный бумажный комок.

– Блять! Как же заебало это все! – рычит глухо, остервенело растирая лицо, – Это херня, а не секс!

Что?!!!

Я подскакиваю на кровати. Ленивое состояние, одолевавшее меня секунду назад, не дает быстро сориентироваться. Какая-то шоковая терапия. Меня будто с размаху ударили по голове. И теперь там отчаянно звенит, а слышу я только одну заевшую на репите фразу: