Пути Предназначения - Влада Воронова

— Так он жив, — растерянно проговорил Валиев. — Хотел бы я знать, каким образом…

— Панимер предлагает версию, председатель, но мне она представляется маловероятной.

Валиев внимательно прочитал докладную и рапорт.

— Да, белиберду Панимер несёт абсолютную. Референту и гардеробщику, будь они хоть трижды братиане, такую операцию не провернуть. Другое дело — директор охранки. Процесс по Фенгу должен был контролировать он.

— Процесса не было, председатель. Больше того, из Рассветного лицея, из кадрового архива Алмазного Города и даже из приюта, в котором был куплен Фенг, исчезли все данные, что этот людь вообще там был. Но его могут опознать свидетели. Собственно, уже опознали.

Валиев глянул на референта, усмехнулся.

— Так значит, директор оказался неравнодушным к обаянию этого красавчика.

— До сих пор Адвиаг жёлтыми цветами не интересовался, — заметил референт.

— Надо же когда-нибудь попробовать.

— Говорят, он верный муж, председатель.

— Таких не бывает, — фыркнул Валиев. — Адвиаг немного поразвлёкся с парнишкой, а когда цветочек надоел, выкинул его на гирреанскую свалку. Разумеется, позаботившись, чтобы не осталось доказательств ни его игрищ, ни существования самого Фенга. Поступок гуманный, но глупый. Целесообразнее было бы уничтожать не доказательства, а мальчишку.

— У меня иная информация, председатель. Дронгер и Малнира Адвиаги…

— Мне это без интереса, — перебил Валиев.

Референт поклонился. Немного помолчал и сказал осторожно:

— Патронатор составил рапорт не в единственном экземпляре. Что вы намерены делать, председатель?

Валиев досадливо крякнул.

— Мы крепко обязаны директору. Не вмешайся он тогда в Каннаулите, расстреляли бы треть коллегии.

Референт поёжился.

— Долги нужно возвращать, — произнёс Валиев. Прочитал отчёт дознавателя и задумался. — Соедини меня с патронатором по открытой линии, — сказал он после долгой паузы.

— Но председатель… — начал было референт.

— По открытой линии. И включи громкую связь.

— Как угодно.

— Я ознакомился с вашими материалами, — сказал Валиев патронатору. — И с материалами, которые собрали мои сотрудники. Патронатор, вы умолчали об одной небольшой, но существенной детали: Фенг и его сожительница калеки. Увечья малозаметные, Фенг слеп на один глаз, а Тиайлис полуглухая, у неё лишь пятидесятипроцентная сохранность слуха. Однако они зарегистрированы как вольнонаёмные поселенцы.

— Это разрешается, председатель. Если увечье небольшое, а его носители соглашаются работать в интернате, то им позволено именовать себя поселенцами. При условии, что они не сменят работу и не покинут Гирреан. В интернатах не хватает сотрудников, и привлечь их можно только повышением табельного ранга… Спецканцелярия об этом знает! И не высказывает неодобрения.

— Я не собираюсь вмешиваться в управление Гирреаном, патронатор, — снисходительно бросил председатель. — У меня есть дело поважнее. Я должен остановить Погибельника. А вместо того, чтобы все силы уделить его поискам, я без толку трачу время на чтение бредней, которые вы именуете докладной и рапортом! Или вы таким образом надеетесь затормозить поиски, Погибельнику пособничаете?

— Председатель… — возмущённо начал патронатор, но Валиев перебил:

— Вы заявили, что среди обслуги Алмазного Города были увечники. Более того, из вашего рапорта следует, что источающие скверну калечества существа находились подле императора. А это уже прямое оскорбление его величия!

— Председатель, я же не… — в ужасе завопил патронатор.

— Вы написали это в рапорте! — прогремел Валиев.

— Это всё Панимер!

— Он болен психически, — сказал Валиев. — Ни один здравомыслящий людь не напишет подобный бред.

— Я видел его! — воскликнул патронатор. — Разговаривал с ним. Сиятельный Панимер был совершенно здоров и полностью адекватен!

— Вот именно что был! Но сейчас он спятил! Иначе я никак не могу объяснить его оскорбительную для государя писанину. — Председатель несколько мгновений помолчал и добавил с усмешкой: — А вы, кажется, поспешили разослать её по всем инстанциям, да ещё снабдили собственными подробными пояснениями? Это заставляет всерьёз усомниться в здравости и вашего рассудка. Вас с Панимером следует поместить в одну палату психушки. Либо в одну тюремную камеру, если выяснится, что вы разыгрывали безумие, чтобы отвлечь внимание коллегии и воспрепятствовать поискам истинного Погибельника!

— Я не… — перепугано лепетал патронатор. — Я ни в коем случае… Я никогда…

— Поздно, патронатор. Ваш рапорт уже принят к рассмотрению.

— Я могу его отозвать?

— Если разумно объясните, зачем вы его отправляли, то да. Но лишь из коллегии. На счёт других инстанций не знаю.

В телефонной трубке была тяжёлая нервная тишина. Патронатор торопливо изыскивал спасительное объяснение.

— Председатель, я… Панимер дал мне сильнодействующий наркотик! — оправдался патронатор. — Я не понимал, что делаю. Он связался со мной, просил о встрече… Памятуя, кем он был совсем недавно, я не посмел отказать. Во время разговора мы пили кофе. Не мог же я показать себя полным невежей, не предложить гостю угощения… Тогда он и подбросил мне в чашку свой дурман… Я уверен, что в доме у него полно наркотиков! Наверное, он и высокочтимого Лолия ими снабжал… Панимер опоил меня и внушением заставил совершить все эти несуразные поступки. Не думаю, чтобы тут был злой умысел, просто, оказавшись в опале, Панимер сам стал искать утешения в наркотиках. И съехал с катушек до полного безумия. Иначе бы зачем ему вести жизнь затворника, уклоняться от встреч даже с равными по рождению? Сегодня же у него в доме будет проведён тщательный обыск, а сам он отправится в соответствующую клинику, где его излечат как от наркозависимости, так и от сумасшествия.

Председатель посмотрел на давящегося смехом референта. Тот сжал кулаки и оттопырил большие пальцы, выражая восхищение изворотливостью патронатора.

— Желаю успеха, — проговорил Валиев. — И поторопитесь, пока ваш сиятельный психопат не накропал ещё одну докладную.

Патронатор ответил испуганным иком.

— Мало мне с этой геморроя! — простонал он и разразился такой заковыристой матерщиной, что Валиев охнул от изумления.

— О, простите, председатель! — опомнился патронатор. — Я немедленно позабочусь, чтобы Панимер оказался там, где должен быть, и пробыл в означенном месте как можно дольше.

— А я сейчас же верну ваш рапорт вместе с докладной. — Председатель оборвал связь.

Референт подошёл к Валиеву, начал собирать документы в папку.

— Если мне будет позволено сказать, председатель, то докладная Панимера не такой уж и бред. В ней есть доля весьма полезной информации. Фенг действительно может оказаться Погибельником. Позавчера, когда я начал систематизировать информацию по докладной Панимера, заказал кое-какие уточнения. Сегодня их доставили.

— А ну-ка сядь, — приказал Валиев. — Расскажи подробнее.

Референт поклонился, сел на краешек стула.

— В Гирреане Фенг провёл семь месяцев, и всё это время жил в одном посёлке с Авдеем Северцевым, которого предвозвестник назвал Погибельником.

— Четырнадцатый для теньма весьма сообразителен, но всё же это теньм, а значит на полноценное мышление не способен. Избавитель-калека! Да братки помрут со смеха, едва такое услышат.

— Северцев и Фенг дружили, — сказал референт. — Распустить слух о нелегальном увечье Фенгу мог посоветовать только Северцев. Сам Фенг до столь изящного хода никогда бы не додумался. А для гирреанского мятежника использовать такой приём естественно. К тому же Фенг и Тиайлис слишком вовремя и бесследно исчезли из пустоши. Без помощи Северцева явно не обошлось.

— Фенг уехал шестого ноября, — заметил Валиев. — У Северцева есть на этот день алиби?

— Нет. Однако нет и доказательств того, что Северцев покидал не то что пустошь, а даже свой посёлок. Классическая ситуация, когда есть совершенное центристом преступление, но нет ни малейшей возможности это доказать. Конспирация у них непревзойдённая.

— Фенг — даарн империи, — напомнил Валиев. — Ни один мятежник не станет помогать дворянину. Тем более, придворному.

— Вот именно, председатель. Случилось то, чего не должно было произойти ни при каких обстоятельствах. Добавьте к этому, что удар судьбы, который должен был поразить Погибельника, принял на себя Северцев, а Фенг даже близко не подошёл к Каннаулиту. Случайно это получилось или преднамеренно, неизвестно, но факт есть факт — Фенг остался цел и невредим.

— А Северцев, презренное отродье самых грязнокровых плебеев, всё же получил гран-при императорского конкурса, — с ненавистью прошипел Валиев.