Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А тебя никто и не толкает на непорядочный поступок. Ты сам недавно говорил: жизнь нам подсказывает. Извещай, кого хочешь. Только извещай правильно, не забегая вперед. Скажи, что входишь учредителем в товарищество, которое не связано с твоей работой. Это чистая правда. Со своей стороны, я предлагаю перевести в товарищество часть дел из моего душанбинского кооператива. Это, прежде всего, пошив защитных жилетов — база в Солнечногорске, изготовление нитридтитановых покрытий, только начатое в Челябинске, участок термопластавтоматов в Дмитрове, а также выпуск терраблоковых прессов как направление, в котором совместное предприятие не нуждается.
— Я бы перенес в товарищество изготовление сушилок, выпуск сухого картофеля и моркови, — добавил Боря.
— А мы с Мишей будем носить за вами портфели, — мрачно пошутил Григорий Михайлович.
— Почему? — сделав вид, что не понял или посчитал шутку неуместной, спросил Родик и добавил: — Вы займетесь организацией нового совместного предприятия и продолжите все текущее в нашем сегодняшнем предприятии, оставив пока в стороне все планы на будущее. Это будет честно. Когда же мы встанем на ноги, решим, как расходиться с твоим любимым правлением, с которым, кстати, мне интересно познакомиться. Думаю, и они к этому времени все осмыслят и не захотят рубить сплеча. Нам чужого не надо, но и «работать на дядю» всю жизнь я не намерен. Предлагаю с сегодняшнего дня все, что заработаем, делить поровну, оставляя, естественно, на развитие.
— Так, а я чем займусь? — спросил Юра.
— Чем занимался, тем и занимайся, но дополнительно возьми на себя руководство фирмой вместо меня и помоги моей жене с выставочной деятельностью, особенно в части таможни, где у тебя хорошие связи. Не забудь про Венесуэлу — у нас там вложены приличные деньги, — предложил Родик.
— А когда откроем новое совместное предприятие, что ты планируешь мне поручить? — настаивал Юра.
— Я должен расписать тебе всю твою жизнь? — парировал Родик. — Степ бай степ[56], как говорится. А если серьезно, то я думаю получить разрешение в пробирной палате на работу с драгоценными металлами и камнями. Чувствую, что камнерезные изделия скоро станут малорентабельными. Я прикидывал разницу в стоимости карата бриллианта у нас и за рубежом. Очень выгодно. Хорошие камни у нас достать трудно, но у меня есть один интересный канал. Так что ты думай пока о помещении. Требования к защите помещения для таких работ серьезные.
— Ты мне рассказываешь?! — явно успокоившись, усмехнулся Юра. — Я практику на московском ювелирном заводе проходил. Думать надо не только о помещении, но и об оборудовании. Давай присматривать ограночные станки и специальные рабочие места ювелиров со сбором отходов. Имей в виду — это дефицит даже за рубежом.
— Посмотри что-нибудь в Израиле. Теперь это нам доступно, — посоветовал Михаил Абрамович.
— Ладно. Уговорили, — констатировал Григорий Михайлович. Он молчал все это время и о чем-то размышлял. — Наверное, это и впрямь естественный жизненный прогресс. Надеюсь, правление меня поймет. Что-то Александр у нас весь вечер безмолвствует?
Саша стоял у стола и разливал по просьбе Родика водку. Он повернулся и спокойно заметил:
— Я человек новый, да и опыта у меня почти нет. Я польщен тем, что вы принимаете меня в свой коллектив. Но, думаю, несправедливо уравнивать меня со всеми…
— Твое расшаркивание понятно, — прервал Родик. — Однако предложение остается в силе, и коль уж об этом зашла речь, давайте обсудим. Я предлагаю применить старый еврейский способ. В конце отчетного периода все собираемся и опрашиваем, кому что надо. Выбираем самое дорогостоящее желание и оплачиваем каждому его стоимость, а остальное оставляем на развитие.
— Принцип известный. Полностью поддерживаю такой подход, — согласился Боря.
— Что-то вы гоните лошадей, — с задумчивым видом, затянувшись сигариллой, осадил их Григорий Михайлович. — Я, наверное, выскажу свое и Мишино мнение. Делить все поровну — великодушно и очень по-социалистически, но я против. Сомнения Александра правильные. Давайте на этапе становления наших отношений, которые пока неизвестно чем закончатся, не заниматься уравниловкой. Прежде всего, разделим доходы на две части — зарплата, которая у всех должна быть по понятным причинам разная, и дивиденды, которые тоже должны рассчитываться индивидуально. Я готов через день-два представить соответствующие предложения.
— Думаю, что Григорий прав, — поддержал Юра. — Так более справедливо и не должно испортить наши отношения, а наоборот, только улучшить их. Я уверен: мы достаточно разумны, чтобы понять, в чем заслуга каждого, и по достоинству это оценить.
— Так, если будем голосовать, то мы с Борей останемся в меньшинстве, — подвел итог Родик. — Ну что же, не хотите, как хотите. Надеюсь, что Гриша предложит разумную шкалу…
Боря развел руками:
— Родик уже все сказал, мне добавить нечего. Пойдемте пить чай.
— Подождите. Водка налита, надо выпить за успешное достижение наших целей. Миша и Гриша, тоже пейте, а то не получится, — поднял рюмку с водкой Родик.
Все, включая Григория Михайловича, чокнулись и выпили до дна.
— Ну что же, сегодняшний день легко запомнить. Теперь будем каждый год праздновать два дня рождения — Мишин и нашего коллектива. Предлагаю второй тост за долголетие собравшейся здесь великолепной шестерки, — разливая водку, пафосно предложил Юра.
Остальные радостно поддержали его. Родик обратил внимание, что Григорий Михайлович осушил и вторую рюмку. Такое было совершенно необычно.
— А теперь за Гришино здоровье. Саша, наполняй рюмки… — перехватил он инициативу. — Гриша у нас старший и по возрасту, и по опыту. Нам есть, чему у него поучиться. Твое здоровье…
Григорию Михайловичу ничего не оставалось, как выпить третью рюмку.
— Я так с вами сопьюсь, — отшутился он.
Родик очень любил изучать людей в моменты застолий. Он был уверен: в эти минуты человек расслабляется, и все его потайные, вольно или невольно скрываемые пороки проявляются, дремлющие или даже самому неизвестные достоинства ярко разгораются и начинают бросаться в глаза, недостатки, порой нервирующие и вызывающие антипатию, получают свое оправдание и становятся вполне переносимыми, а иногда и переходят в достоинства.
Григорий Михайлович, несмотря на их более чем полугодовое знакомство и общение в различных неформальных обстановках, оставался для Родика во многом загадкой, хотя отдельные стороны его характера Родик уже понимал. Некоторые из них он принял, другие — перетерпел, а многие — отрицал, но была и та часть жизни, куда Григорий Михайлович, во всяком случае Родика, не допускал. Самое сложное в их общении состояло в том, что Гриша умел, что называется, «держать дистанцию», не пускать в свой внутренний мир. Такое поведение не позволяло Родику удовлетворять свои амбиции. Хотя он и осознавал, что образованного и умного человека по определению трудно переносить и надо как-то подстраиваться, но самолюбие протестовало. Кроме того, он любил открытые отношения, в которых все точки над і расставлялись заранее… Некоторые положительные сдвиги произошли сами по себе. Так, манера поведения Григория Михайловича, насторожившая Родика при первом знакомстве, перестала его волновать, как только он понял, что она не имеет никакого отношения к его душевным и умственным качествам, а является продуктом специфического жизненного опыта. Некоторые особенно неприятные черты пропали, и Родик не без основания надеялся, что случилось это благодаря их общению. Однако этого не хватало для доверительных отношений.
Родику хотелось большего. Отдельные детали жизненного пути Айзинского он прояснил недавно благодаря стараниям Абдужаллола — тот приезжал летом и по своим каналам навел соответствующие справки. Алексей Владимирович, рекомендуя Григория Михайловича, не соврал: он не имел отношения к КГБ. Однако доступ к информации по Айзинскому был закрыт, а учитывая несекретный характер его работы, частые поездки за рубеж, придуманную специально для него должность на заводе, можно было с высокой степенью достоверности предположить: он является действующим сотрудником одного из закрытых ведомств.
Эта версия объясняла неуместные для совместного предприятия при машиностроительном заводе ежемесячные командировки в Англию под предлогом купли и продажи лошадей, необычно широкий круг разрешенной предприятию внешнеэкономической деятельности и, что самое главное, наличие мифического правления. Поведение Григория Михайловича и образ его жизни тоже косвенно подтверждали такую версию — слишком контрастировали образы богатого денди, тратившего за одну поездку деньги, на которые можно купить апартаменты в Москве, и советского семьянина, проводящего вечера у телевизора в прокуренной однокомнатной квартирке на первом этаже панельного дома. Вместе с тем через счет во Внешэкономбанке за последний год прошло более шести миллионов фунтов стерлингов, а остаток не превышал семидесяти тысяч. Кто получил эту огромную сумму, Абдужаллолу установить не удалось, а попытка Родика залезть в бухгалтерские документы была резко пресечена. Все это многое объясняло. Выходило, что создание фирм и филиалов — вынужденный шаг, а не какое-то благо, как это представлял Григорий Михайлович.
- Неизбежная могила - Гэлбрейт Роберт - Криминальный детектив
- Неизбежная могила (ЛП) - Гэлбрейт Роберт - Криминальный детектив
- Горячая свадьба - Владимир Григорьевич Колычев - Криминальный детектив
- Долгая дорога - Антонина Глушко - Криминальный детектив
- Щупальца спрута - Вячеслав Жуков - Криминальный детектив
- Долг Родине, верность присяге. Том 3. Идти до конца - Виктор Иванников - Криминальный детектив
- Долг Родине, верность присяге. Том 1. Противоборство - Виктор Иванников - Криминальный детектив
- Соборная площадь - Юрий Иванов-Милюхин - Криминальный детектив
- Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ваксберг Аркадий Иосифович - Криминальный детектив
- Антология исторического детектива-18. Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Хорватова Елена Викторовна - Криминальный детектив