Земля, до восстребования - Евгений Воробьев

Знаю, что самоубийство является виной, караемой создателем, этот судия наказывает и после смерти. Наложить на себя руки - большой грех, а больше всего я виноват перед твоей матерью, перед тобою, Джаннина, и перед твоим патроном.

Трудно умереть, когда хочется жить. А я дожил до того, что хочется умереть, и этот грех еще больше, чем первый..."

Паскуале сам осудил себя и сам привел приговор в исполнение.

49

Джаннина отправилась в церковь ранним утром, сегодня - день Девятый. Она взяла со столика в церковном приходе девять больших свечей и опустила деньги в кружку. Чем свечи длиннее, тем дороже, и каждый сам подсчитывает, сколько с него причитается. Вряд ли сыщется воровка, которая поставит богу свечу, тут же украденную. Ну, а возле той кружки стоит копилка с надписью: "Для святых душ", туда тоже полагается опускать монеты.

Не один час простояла Джаннина в тот день коленопреклоненная, обратя взгляд на икону, на трепетное пламя свечей.

Она решила пробыть в церкви весь день, замаливая тяжкий грех отчима, испрашивая милость божью для матери и винясь в своих грехах. Все в ней плакало, кроме глаз.

Недавно она призналась на исповеди своему старому падре Лучано, что не любит жениха, с которым обручена. Падре Лучано советовал молиться одновременно и за Тоскано, и за себя, чтобы окрепло родство их душ. Сегодня она пыталась молиться за Тоскано, призвать божье благословение к его делам. Но сердце ее оставалось холодным к этой мольбе, слова не ложились на губы и полное равнодушие, даже раздражение против Тоскано делали молитву несостоятельной.

Первые свечи уже отгорели, она второй раз купила и зажгла самые длинные свечи...

Вдруг в церкви стало оживленно - зашаркали по каменным плитам, послышался чей-то вкрадчивый и веселый шепот, служка открыл вторую половину входной двери и оставил ее распахнутой настежь: свадьба!

Не хотелось быть свидетелем чужого счастья, когда на душе так муторно, тревожно. Но взяло верх женское любопытство, и она решила остаться на чужой свадьбе.

Сквозь цветные витражи старинной церкви св. Августина проникали лучи солнца, они бросали разноцветные блики на лица жениха, невесты, падре и большую толпу гостей.

Невеста невзрачная, да и жених не очень-то представительный, хотя держится самоуверенно.

Девочка в розовом платье и с розовым бантом в завитых волосах несла шлейф подвенечного платья. За невестой шли две подружки, одна из них кокетливо улыбалась и все время прихорашивалась.

Жених и невеста приблизились к алтарю, хор запел молитву.

Джаннина протиснулась ближе. Она видела, как жених достал два кольца и отдал их падре.

Падре спросил отдельно жениха и невесту: по собственной ли воле, без принуждения ли, с полным ли пониманием хотят они вступить в брак? При этом падре пытливо смотрел в глаза молодым людям. Он закутал епитрахилью руки жениха, невесты, и они стали повторять слова клятвы.

- Обещаю тебе любовь, верность, супружеское уважение и не оставлю тебя до смерти. Да поможет мне в этом триединый бог и все святые его!

Невеста шепотом повторяла слова обета, но Джаннина, стоявшая совсем близко, их слышала.

Затем последовал вопрос жениху:

- Не присягал ли кому в супружеской верности?

- Нет, - ответил жених намного громче, чем следовало бы.

Уже освещены кольца, они символизируют супружескую верность и нерасторжимость брака. Падре вернул освященные кольца жениху, тот надел кольцо на палец своей нареченной, затем себе. Оба отпили церковного вина.

Падре побрызгал святой водой с метелки и простер руки над головой брачующихся.

- Да умножит в вас господь благодать свою, чтобы вы исполнили на деле обещаемое сейчас устами.

Падре обратился к тем, кто находился в церкви.

- Беру всех в свидетели того, что супружество состоялось честно и по закону. Милостиво воззри, господи, на наши моленья и благослови брак, предназначенный тобой для умножения рода человеческого. И да будет проклят тот, кто захочет разлучить соединенных богом. Пусть их свяжет священными узами твоя помощь и твое благословение! Аминь.

После того падре прочел псалом, поздравил молодых, пожал им руки и зачитал новобрачным поздравительную телеграмму от папы римского: это стоит денег, но вполне доступно.

Всех, кто толпился возле алтаря, он осенил крестным знамением и окропил святой водой. Джаннина, крестясь, незаметно стерла со щек и с носа капли святой воды.

"Был бы у меня маленький носик, капли бы на него не попали".

Падре очень внимательно посмотрел в ее сторону. Джаннине даже показалось, что он мимолетно залюбовался ею. При всей своей скромности Джаннина помнила, что она намного красивее невесты.

"А Тоскано - просто красавец по сравнению с этим женихом-замухрышкой. На нашу свадьбу в Турине народу пришло бы видимо-невидимо, не протолкаться было бы..."

Орган заиграл, хор запел что-то торжественное. Раздались радостные возгласы родных, близких, знакомых. Все бросились к жениху и невесте. Та смотрела, потупившись, на свое обручальное кольцо, а жених самодовольно оглядывался.

Согласно обычаю, невеста раздала своим незамужним подружкам по белой розе, бросала цветы через плечо. Кто из девушек поймает цветок - выйдет замуж в течение года. Хорошая примета! Цветок пролетел у самого плеча Джаннины, она легко могла его поймать, но рука не поднялась.

"...Беру вас всех в свидетели того, что супружество состоялось честно".

Значит, падре взял в свидетельницы и ее, Джаннину. Ну что же, если жених и невеста любят друг друга и все честь по чести, Джаннина согласна это подтвердить.

А вот будет ли честной ее свадьба с Тоскано? И может ли она дать клятву перед алтарем, перед святейшим сердцем божьей матери и перед своей совестью, клятву, какую давала сегодня невзрачная невеста? Может ли обещать Тоскано свою любовь, преданность до гроба и супружеское уважение?

"...и проклят будет тот, кто захочет вас разлучить".

Ну, а если она сама будет виновата в их будущей разлуке? Тогда ее ждет проклятие?

Церковь опустела, а Джаннина продолжала молиться, воздавая хвалу святой вере, прося, чтобы Иисус заслонил ее крестом своим от греховных мыслей и поступков, клянясь свято оберегать заповеди его, взывая к его милосердию, умоляя сохранить ее от самого большого несчастья - утраты веры и католической морали, упрашивая взять ее под опеку святейшего сердца.

Она пошла сегодня в церковь, чтобы помолиться о грешной душе Паскуале, а возвращалась потрясенная неожиданным для нее, но твердым решением - не выходить замуж за Тоскано. Может, отчим, тревожась о судьбе Джаннины, с того света остерег ее от опрометчивого шага?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});