Конан, варвар из Киммерии - Роберт Говард

Плечом к плечу бросались они на палисад, осыпая его градом стрел, не обращая внимания на стрелы и арбалетные болты, которые уже сразили многих. Иногда они подходили так близко, что их копья могли проникнуть внутрь форта через бойницы. Но каждый раз этот людской поток откатывался назад, оставляя позади себя множество трупов. Морские волки были опытны и искушены в подобных сражениях. Их стрелы и болты пробивали бреши в орде, а их сабли сбивали с палисадов пиктов. Однако дикари снова и снова штурмовали форт.

— Они как бешеные собаки! — пропыхтел Зароно, отсекая хватающиеся за острия кольев палисада темные руки.

— Если мы сможем удержать форт до утра, они потеряют мужество, — пробурчал Конан и с точностью опытного бойца ударил саблей по раскрашенной голове. — Ага, они уже отступают!

Волна людей откатилась назад. Люди на бруствере смахнули пот с лиц, подсчитали погибших и обтерли залитые кровью рукоятки сабель и мечей. Как опьяненные жаждой крови волки, которые вынуждены отказаться от преследуемой жертвы, пикты отпрянули за освещенное пространство. У палисада остались только трупы.

— Они ушли? — Стромбанни смахнул с лица мокрые от пота волосы. Сабля в его кулаке была в зазубринах, а рука забрызгана кровью.

— Они все еще находятся поблизости, — Конан кивком указал на тьму. Он видел, как там что-то двигалось, блестели чьи-то глаза и поблескивало медное оружие.

— Все же они на некоторое время отступили. Установите на бруствере охрану и позаботьтесь, чтобы другие люди тем временем поели и попили. Полночь уже минула. Мы сражались целых четыре часа. Эй, Валенсо, как там у вас?

Граф, в помятом, забрызганном кровью шлеме и нагрудных латах, мрачно подошел к Конану и обоим капитанам. Он что-то неразборчиво проговорил в ответ. Вдруг из темноты раздался громкий голос.

— Граф Валенсо! Из Корзетты! Вы слышите меня? — в этом голосе был стигийский акцент.

Конан услышал, как граф застонал, словно от смертельного удара, пошатнулся и схватился за колья палисада, чтобы удержаться на ногах. Лицо его в свете факелов было пепельно-серым. Голос продолжал:

— Это я, Тот-Амон из Ринга! Неужели вы думаете, что сможете ускользнуть от меня? Сегодня ночью я пошлю к вам демона, охраняющего сокровища Траникоса! Я освобожу его из пещеры и возьму к себе на службу. Он позаботится, чтобы ваша судьба настигла вас и чтобы вы многократно получили за то, что заслужили: мучительную, медленную и бесчестную смерть.

Его слова завершил мелодичный смех. Валенсо издал громкий крик, соскочил с бруствера и бросился к главному дому.

* * *

Когда в бою наступила пауза, Тина проскользнула к окну. Она молча смотрела, как люди собрались вокруг костра. Белеза читала письмо, которое принесла служанка.

«Граф Валенсо своей племяннице. Приветствую тебя. Мой неизбежный конец близок. Ты должна знать, что я пытался использовать тебя таким образом, какой несовместим с честью графа из Корзетты. Обстоятельства лишили меня выбора.

Я прошу тебя, не суди меня жестоко. Если тебе удастся пережить эту ночь ужаса, молись Митре за грешную душу брата твоего отца.

А теперь прошу держаться подальше от банкетного зала, чтобы тебя не коснулось то, что для меня неотвратимо. Будь здорова».

Рука Белезы, сжимающая письмо, дрожала. Хотя она никогда не чувствовала симпатии к дяде, она увидела в этом письме человеческий порыв.

Тина у окна сказала:

— На бруствере должно быть больше охраны. Предположим, что Черный человек вернется.

Белеза, подошедшая к ней и выглянувшая наружу, вздрогнула.

— Я боюсь, — пробормотала Тина. — Я надеюсь, что Зароно и Стромбанни будут убиты.

— А Конан нет? — удивленно спросила ее Белеза.

— Конан не причинит нам никакого вреда, — убежденно ответила девочка. — Он живет по своим правилам чести, а оба других бесчестны.

— Ты очень умна для своих лет, — пробормотала Белеза с беспокойством, которым каждый раз наполняла ее таинственная проницательность маленькой девочки.

— Смотри! — Тина замерла. — Охранник у южной стены палисада исчез. Я только что видела его на бруствере, а теперь его больше нет!

Из их окна были видны острые колья палисада, поднимающиеся над косыми крышами хижин, которые простирались во все стороны. Нечто вроде открытого коридора около двенадцати футов шириной образовалось между стеной палисада и задними стенами домиков, в которых жили семьи слуг.

— Куда же мог деваться охранник? — прошептала Тина.

Белеза посмотрела на ближайший домик, находящийся недалеко от главного дома. Она могла поклясться, что проскользнула призрачная фигура и исчезла в двери. Это охранник? Почему он покинул свой пост и почему пробрался в дом украдкой? Нет, это был не охранник. Неописуемый страх сжал ее сердце.

— Где граф, Тина? — спросила она.

— В банкетном зале, моя леди. Он сидит, закутавшись в плащ, пьет вино, и лицо у него белое, как у мертвеца.

— Иди и расскажи ему о том, что мы видели. Я буду наблюдать из окна, чтобы пикты незаметно не перелезли через палисад.

Тина выбежала из комнаты. Внезапно Белеза вспомнила о предупреждении графа держаться подальше от банкетного зала.

Но прежде чем она дошла до двери, чтобы позвать Тину назад, услышала пронзительный крик ужаса, от которого сердце чуть не выскочило от страха. Она выбежала из комнаты, не соображая, что она делает. Посреди лестницы она остановилась, словно окаменев.

Она не закричала, как Тина. Она не была способна ни пошевелиться, ни издать какой-либо звук. Она увидела девочку и почувствовала, как ее руки отчаянно вцепились в нее. Но это была единственная реальность в мистическом мире ужасов.

* * *

На дворе Стромбанни только покачал головой на вопрос Конана.

— Нет, ничего не слышал.

— А я слышал! — инстинкты киммерийца пробудились в нем. — Это донеслось с южной стороны, из-за домиков.

Он вытащил саблю и направился к палисаду. Воодушевленный его примером, Стромбанни отправился за ним.

В начале прохода между домиками и стеной палисада он увидел остановившегося Конана. Ход этот был скудно освещен двумя факелами, находящимися в конце коридора. А примерно посередине на земле лежала скорчившаяся фигура.

— Бракус! — выругался Стромбанни. Он подбежал к нему и опустился на колени. — О, Митра! Его горло перерезано от уха до уха.

Конан внимательно осмотрелся. Кроме него, Стромбанни и мертвеца в проходе никого не было.

— Кто мог сделать это? — спросил он скорее себя, чем Стромбанни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});