Том 5. Окэй. Камни и корни - Борис Пильняк

Этих, приехавших в Америку за последние сорок лет, тридцать четыре процента всего американского теперешнего населения. Но семьдесят процентов общего числа рабочих в промышленности – угольной, стальной, нефтяной, машиностроительной именно этих, приехавших за последние сорок лет. Въезд в Америку был неограничен до 1917 года. В 1917 году конгресс установил тридцать пунктов, запрещающих въезд иностранцам, в первую очередь анархистам. В 1921 году конгресс принял закон о квотах. По этому закону в Америку допускалось не более трех процентов каждой национальности, проживающей в Америке. За норму для подсчетов этих трех процентов бралась перепись 1910 года. В 1924 году была точно установлена цифра имеющих право въехать в Америку – 153 714 человек в год. (Это последнее цифровое закрепление, наряду с пунктами 1917 года, имело, кроме всего прочего, нижеследующую политическую цель: по цифровому этому расписанию на Восточную Европу приходилось меньше десятка тысяч человек. Восточной Европе путь в Америку отрезан потому, что Восточная Европа заражена революциями. Вообще же ехать смогут родственники живущих в Америке, по их приглашению.)

38

Америка строилась никак не чистыми руками и никак не в белых перчатках, в коих ездили по фордовскому заводу – на паровозах-«большевиках» – машинисты. Есть жестокое правило, что живые забывают мертвых, а мертвые не могут рассказать о себе и своих делах, потому что они мертвы. Если бы послушать тех, которые шли по лесам и пустыням Америки, прокладывая первые дороги! – если бы послушать тех, которые умирали на этих дорогах с голоду?! – если бы послушать всех тех, убитых за Америку, расстрелянных в дни забастовок, скорченных в уголь электрическим стулом, сгнивших в тюрьмах Америки…

История американского рабочего движения – это история предательств американских рабочих, и предательств не менее страшных, чем средневековье. Мне известен разговор германского инженера Отто Моога с некиим американским общественным деятелем мистером Чайльдсом; это было на пароходе через океан, в философический досуг под океанские просторы; речь шла о германской налоговой системе и об обложении германской тяжелой индустрии; мистер Чайльдс, общественный деятель, сказал:

– У нас такой дурацкий налог никогда не стал бы законом. Даже если бы социалисты имели большинство в конгрессе и сенате, они бы не могли провести такого закона. Мы бы просто подействовали деньгами на нужных людей, и в один прекрасный день они нашли бы в своих письменных столах акции автомобильных фабрик.

– Но ведь это взятка! – сказал инженер Моог.

– Ничего безнравственного в этом не было бы, – ответил мистер Чайльдс. – Я предостерег бы таким путем людей от глупости, вредящей им же самим: автомобили дали американским рабочим наибольшее количество работы и денег!

Разговор, – надо сказать, – и демократический, и республиканский, и океанский, равно как – и заокеанский!

В 1869-м в Америке возник Орден рыцарей труда. Орден был организацией тайной, построенной по принципу масонских лож (а стало быть, и мистическоватой). Программа работы Ордена также была полуизвестна, с анархическим уклоном. И тем не менее Черная пятница (день, когда на нью-йоркской бирже начался кризис 1873 года) подняла Орден рыцарей труда на хребет рабочего движения тех лет. В 1877 году по Америке прошла железнодорожная забастовка. Железнодорожникам помогли горняки. В Сент-Луисе власть перешла к рабочим, и рабочие образовали комитет безопасности. Это повторилось в ряде городов и городков. Впервые тогда за историю Америки поехали по Америке карательные экспедиции правительственных войск. В Чикаго были бои между солдатами и рабочими. В 1885 году опять была железнодорожная забастовка, и она победила тогда железнодорожного миллиардера Гульда. Этими забастовками и этим рабочим движением руководил Орден рыцарей труда. В 1879 году Орден вышел из подполья. В 1886 году он имел 730 тысяч членов. Но в том же 1886 году были следующие два события. В Чикаго, на заводах сельскохозяйственных машин Мак-Кормика, вслед за локаутом, возникла забастовка: на Сенной площади тогда в Чикаго в толпу была брошена бомба, был убит полицейский; никто, ни суд не могли установить, кто бросил бомбу, – но суд приговорил пятерых анархистов, ни в чем не повинных, к смертной казни через повешение, и четверо из них – Альберт Парсон, Август Шпис, Георг Энгель, Адольф Фишер – были повешены, пятый же, Луи Линг, покончил жизнь в тюрьме самоубийством. Этот суд и эти казни были белым террором. И в том же 1886 году вождь Ордена рыцарей труда, «великий мастер», как он назывался по орденской терминологии, непримиримый оратор и враг капиталистов, вышел из Ордена и – взял себе пост высокопоставленного правительственного чинов-ни-ка! – Вождь был куплен, солдаты были расстреляны. Орден распался.

Орден распался для своей же пользы, по соображениям мистера Чайльдса, того, который с парохода. Орден рыцарей труда был организацией путаной и мистической, но все же анархистской. И здесь же следует помнить третий факт 1886 года. Еще в 1881 году возникла Американская Федерация Труда, организованная Сэмуэлем Гомперсом, тем самым, который ухитрился прожить до 1925 года, почти полвека затуманивая мозги и одурачивая американских рабочих. В 1886 году Гомперс подобрал тех рабочих, которые искали объединения после распада Ордена рыцарей труда. От анархистского Ордена рабочие попали в организацию, которая (бряцая всем арсеналом американского демократства, равенствами и братствами, тем, что, «кто действительно хочет, найдет себе работу», – и прочая из американских заповедей) обещала реализовать иронию Энгельса и создать для американских рабочих быт «буржуазных пролетариев». Американская Федерация Труда утверждала, что социализм – это не американское дело. Американская Федерация Труда утверждала убийственность для американских рабочих борьбы с предпринимателями (ибо сами рабочие могут стать предпринимателями, а стало быть, в потенции есть уже предприниматели), и Федерация за благо считала полюбовное, «человеколюбское» (Гомперс-человеколюбец!) соглашение с предпринимателями. Федерация Труда – не партия, это нечто вроде Федерации профсоюзов. Гомперс утверждал, что партии, да особенно социалистические, американскому народу вредны, – американскому «народу», равноправными членами коего рабочие суть по существу американской конституции (и даже могут стать миллиардерами иль президентом!), достаточно-де двух партий – республиканской и демократической, которые и без рабочих могут провести в конгрессе законы о рабочих нуждах. Гомперс повел за собою большинство организованных американских рабочих. Гомперсу помогали капиталисты. Гомперс убеждал предпринимателей распределить акции предприятий среди рабочих, работающих на предприятиях (чтобы рабочий получил гривенник прибыли с миллиардерского миллиарда). Гомперс убеждал рабочих покупать акции предприятий, в коих они работают, чтобы чувствовать себя «хозяевами» (и получать гривенник с миллиарда). Нет нужды объяснять, что Гомперс выступал с «рабочими требованиями» не где-нибудь, а – на съездах республиканской партии. Нет нужды объяснять, почему Американская Федерация Труда одобрила посылку войск на подавление китайской революции и на захват Никарагуа. И нет нужды объяснять, почему Федерация позаботилась, чтобы рабочие, ею объединенные, не шли к избирательным урнам самостоятельной силой.

Нет нужды говорить о прекрасной личной судьбе Сэмуэля Гомперса, обладавшего таким здоровьем, что без малого полвека он смог трудиться в таком изнурительном деле, как дело рабочих! – судьба мистера Гомперса – действительно настоящая американская судьба!

Нужды нет говорить о двадцати миллионах вкладчиков в американские банки, – это есть американская система. Но надо помнить, что добрый процент этих вкладчиков – рабочие! – они и вкладчики, и «участники в прибылях», они и акционеры! – Их миллионы, – так много, что двести восемьдесят три человека получали больше миллиона долларов в год так называемых дивидендов!

Я говорил выше о переписке Первого Интернационала с Авраамом Линкольном. Я умолчал о том, что в 1872 году, после разгрома Парижской коммуны, бюро Генерального совета Первого Интернационала переселилось в Америку, считая Америку наипремлемой для себя и наинужнейшим полем своей работы. Работа этого бюро породила в Америке рабочую партию, которая с 1877 года называлась Социалистической рабочей партией. На пороге века эта партия была левым крылом Второго Интернационала. Но на пороге ж века, в 1899 году, партия раскололась. Одна часть партии оставила прежнее свое наименование, в ней верх взяли лассальянские принципы. Другая часть, возглавляемая Хилкуи-том, слившись с социал-демократическими американскими группами, сократила свое название, стала называться кратко – Социалистической партией. От Социалистической рабочей партии в 1905 году отделились анархосиндикалисты, создав Союз индустриальных рабочих мира и вскоре погибнув по тюрьмам. От Социалистической партии в 1919 году отделились коммунисты, создавшие свою партию, которая сначала называлась просто – Рабочей партией, а с 1927 года называется Коммунистической.