Поручики по Адмиралтейству (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Задерживаться я не планировал, по прибытию передал рапорт дежурному офицеру на аэродроме, его отправят в штаб флота, и после загрузки мы снова поднялись в небо, и направились к Балтике. Надеюсь тучи там разбежались. Кстати, у нас двое раненых от огня пехоты, их сняли, но повреждений критических у воздушного корабля не было, можно ещё один вылет совершить. Подумаешь пулевые отверстия в полу. В принципе, потеря двоих в команде не критична, можно обойтись, но один из них пулемётчик, ему пуля стопу раздробила, я только перевязал, в госпиталь оба раненых уже отправлены, поэтому пришлось брать замену из охраны. Тут были пулемётчики, причём тоже с германскими аппаратами. Первые трофеи «Феникса». Это был унтер-офицер, да ещё казанский татарин. Ничего, изучил штатный пулемёт, устроился на койке, и после загрузки, бомбы поднимали лебёдками с кузова грузовика сразу в бомбовый отсек, дирижабль оторвавшись от поверхности земли, отойдя от причальной мачты, начал подниматься. Только тут выяснилось, что у татарина аэрофобия, да ещё в тяжёлой форме. Сознание потерял от осознания, что происходит. Поздно, мы уже вылетели, и возвращаться я не собираюсь. Унтера отнесли в каюту и уложили на его койку. Пусть отлежится. Чуть позже водки дам, она приглушит страх. После этого вылета ссадим, в команду явно непригоден. Брали по критериям, не курит, это запрещено на борту, и хороший пулемётчик. Фронтовик из госпиталя. А возвращаясь, как рок, Балтика тучами заполнена, кое-где молнии бьют, похоже шторм идёт, а Рига чистая. Снова пошла работа по германским артиллеристам, они больше всего нашим житья не давали. Потом отработали у железной дороги, штабеля ящиков с боеприпасами. Взрывы и фейерверки долго там стояли после нашего ухода. 

В этот раз радисты кораблей в Финском заливе были на связи, там офицеры наводили нас на цели, давали координаты откуда по ним били из тяжёлых орудий. Я находил и уничтожал. Правда, не всех, работал по остатку, бомбы закончились, однако всё равно считал работу неплохо выполненной, и прикинул, чтобы вообще лишить германцев артиллерии на этом участке к Риги, да и по складам поработать, то мне сюда ещё три-четыре вылета нужно сделать с полной бомбовой загрузкой. Половину артиллерии я всё же выбил, уже хорошо. Сейчас потери у противника насчитывались сотнями убитых, тут по пехоте я не работал, и больше сотни уничтоженных пушек и техники. Накрыл колонну грузовиков. Кстати, в прошлый раз без трофеев вернулся, но в этот раз исправил ошибку, отбежал в сторону, нашёл ночную стоянку автотехники, три единицы, две легковых и броневик, и всё взял на сцепку, включая пушечный броневик. Кстати, он был французским, явно трофей. Тут сработал тихо, оставил «Возмездие» в двух километрах, там Алексей в рубке управления, а Бета с Алексом пробежались до стоянки. Сняли единственного часового, прибрали технику в хранилище, и бегом назад. На пол пути, запустили моторы авто и подогнали к дирижаблю. Пока шла сцепка, Алекс сбегал за третьей машиной, и пригнал её. У обворованного лагеря тревога, паника, а мы, закончив со сцепками, полетели обратно. Как раз часов десять дня было, когда вернулись

Сразу скажу, что с грузом под гондолой к причальной мачте не подойти, поэтому аккуратно опускались на землю, снижались до тех пор, пока техника не встанет колёсами на неё, служащие аэродрома эту работу же не раз проводили, поставили длинные лестницы, самые мелкие и лёгкие из солдат подняли наверх и отцепили авто и броневик. А мы отлетели к причальной мачте и встали к ней. А там уже авто с посыльным, срочно прибыть в штаб флота. Пришлось брать пакеты с рапортами, и выезжать в город. А трофеи пока принимались аэродромными служащими, до приезда интенданта, что их оформит, бывало интересные находки внутри находили, вот и искали. По договорённости с начальником аэродрома, всё что найдут - их. Трофеи есть трофеи. Команда у меня итак тройную зарплату имеет. А татарина я отпустил. Тот так на койке и пролежал пока не вернулись. Приказал новому боцману найти пулемётчика, тот этим занимался, а средние близнецы проводили обслуживание систем судна. Встали мы на прикол пусть и ненадолго, но встали. Ремонт ожидался. Попаданий много, чудом без раненых обошлось, пробития корпуса есть, снова водород уходит. Будем спецов вызывать, со флотских мастерских. Те уже накопили опыт такого ремонта, быстро помогут ввести в строй дирижабль. А в штабе меня познакомили с новым командующим, Бахирев уже сдал дела, специально меня встретить подъехал. Тот с небольшой группой офицеров из своих доверенных людей, готов был вот-вот отбыть на Чёрное море. И новый командующий, мне сразу не понравился. И дело не во внешности, или ещё чем, встретил тот меня вполне доброжелательно. Это один из тех офицеров, что судили близнецов в Порт-Артуре, там тот носил эполеты капитана первого ранга, я его сразу узнал. Память у меня хорошая, так что не сработаемся, это точно. Альфа начал оформлять документы с прошением о переводе на Чёрное море. Ну а пока доклад по вылету и состоянию «Возмездия», и передача рапортов ответственным офицерам. Ну и наградные написанные на членов команды. Опрашивал меня командующий недолго, тот ещё вникал в дела, прибыл на днях с Дальнего Востока, где командовал отрядом крейсеров.  

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Часа два в штабе провести пришлось. Специалисты флотские на аэродром уже отбыли, проводить ремонт дирижабля, это всегда экстренно и в первую очередь. Бета же покинул здание штаба и направился к дому Генриетты, там Альфа находился, и Бахирев. Пообщаться договорились. Машина у входа ждала, у адмирала её пока не забрали, пользуется до отъезда, именно в этот момент, когда мы отъезжали от здания штаба, какой-то молодчик в одеждах гимназиста кинул нам в машину, та открытой была, небольшой свёрток. К гадалке не ходи, самодельная бомба. Даже фитилёк рассмотрел, что горел с одной стороны вращавшегося в полёте свёртка. Отреагировал я мгновенно, «Смит-Вессен», что появился у меня в руке, офицерский, с самовзводом, сразу же загрохотал выстрелами. Первые три пули пустил по трём сообщникам бомбиста, у которых было оружие в руках. Видимо, чтобы если бомба не сработает, работать огнестрельным оружием. Двумя сообщниками были довольно прелестные дамы. Девушки, явно дворянки. Поэтому те получили по пуле в живот. Не стоило им влезать в такие дела, а на ответки довольно жесток. А рыжему парню в одеждах мастерового пуля снесла голову. Всё это при том, что пакет ещё был в полёте, настолько всё молниеносно произошло. Так что точным броском револьвера в лоб бомбиста, вырубил того, и вскочив, поймал пакет на излёте. Сразу вырвал почти прогоревший фитиль, отбросив свёрток под ноги пассажирского места. Нашли на кого нападать.

- Стой! - скомандовал я шофёру, машина продолжала движение, и когда та резко остановилась, выпрыгнув наружу, не касаясь двери, схватил тело «гимназиста», не обращая внимания на его рану на лбу, и забросив в машину, вскочил следом, крикнув. - Гони!

Револьвер мой остался на месте лежать, не успел поднять, да и не до него было. От штаба бежали офицеры и матросы из охраны, у некоторых оружие в руках, но задерживаться я не хотел, у меня язык под боком, нужно его срочно допросить. Узнать кто тут работал и кому ответку кидать. Альфа уже ждал, на складе для тренировок подготавливался, сюда и адмирал подошёл. Когда доставили языка, шофёр помог донести, и начался допрос, Бахирев морщился, особенно когда обе руки оказались оторваны, сам захотел послушать, но занимался делом, стенографировал показания революционера. Да, это был бомбист-революционер. Что-то давно я их не чистил, надо бы пробежаться по этим авгиевым конюшням, зачистить всех. Да и не только по Питеру, по остальным городам. Средним поручить? Может быть. Это же сколько работы, и сколько времени уйдёт. Ладно, тут в Питере средние поработают, и то между вылетами, а по остальным городам зимой. Всё равно полётов нет и им делать будет ничего. Это у старших служба. Никуда не денешься. Чуть позже прибыли жандармы за бомбистом, сдали-таки коллеги из штаба. Сообщив им, что у того в руках взорвалась его же бомба, тот хотел покончить жизнь самоубийством, в остатках рук я действительно взорвал полшашки, изувечило, зато доказательств пыток не осталось, да и живой тот. Частью показаний мы поделились.