Три легенды - Михаил Кликин

– Гном? Ты уверен?

– Ну, не гном, конечно. Я же говорю – полукровка. Его и из племени выгнали потому…

– Гном, – ведьма покачала головой. – А я думала, это сказки.

– А я думал, что ведьмы – сказки, – хохотнул домовой. – А ты и вправду ведьма?

– Да.

– Первый раз вижу ведьму.

– А я домового.

Они рассмеялись.

– Он умер? – спросила ведьма.

– Кто?

– Разер… Как там его?.. Дварф.

– Не знаю. Когда все умерли, он куда-то ушел. Осенью это было, уже лужи по утрам замерзали. Холодно было… А ближе к лету вернулся. Пожил несколько недель и опять ушел. На этот раз почти целый год где-то пропадал… А ты-то сама навсегда поселилась?

– Нет. Я скоро уйду, – ответила ведьма, и домовой сразу сник, помрачнел. Замолчал.

– Так что там с гномом? Он еще приходил?

– А тебе-то что? – неожиданно зло спросил Хозяин. – Какое тебе дело?

– Эй! – ведьма встревожилась. – Что с тобой?

– Ну тебя! – домовой соскочил со стула, бесшумно скользнул вдоль стены и исчез.

Ведьма растерянно смотрела в угол, где скрылся Хозяин.

– Вот и поговорили… – беспомощно развела она руками. – Вот так так…

Всю эту ночь страшно и тоскливо выла печная труба, хотя ветра на улице не было.

5

Домовой появился к завтраку. Выскочил откуда-то незаметно, окликнул хозяйничающую ведьму:

– Эй!

Она обернулась, вытерла руки о засаленный подол.

– Пришел? Ты что это вчера? Обиделся?

– Дай поесть.

– А ты грубиян.

– Дашь?

– Дам, что с тобой поделаешь? Но ты хоть объясни, чем я тебя обидела.

Ведьма налила горячую уху в тарелку, пододвинула к хмурому домовому.

– Ешь. И рассказывай.

Домовой взял ложку, покрутил ее в руках, отложил в сторону. Припал к краю тарелки, отхлебнул порядочно. Утерся. Недовольным тоном уточнил:

– Что рассказывать?

– Сам знаешь.

– Не знаю, – заупрямился Хозяин.

– Почему вчера убежал? Даже не поблагодарил за угощение.

– Спасибо… – домовой вновь приложился к тарелке.

– Ну?

– Что – «ну»?.. Что?!. – он соскочил со стула, забегал, заметался по комнате, зло фыркая и косясь на ведьму. Он был вне себя. – Дом погибает! Разер… Разер… Тьфу!.. Дварф ушел, вот уже больше года прошло. И его все нет! И топор он оставил. Никогда раньше не оставлял, а тут оставил. Может он совсем ушел? Навсегда! А дом – он не может без людей! Он же умирает, понимаешь? А когда дом умрет, я тогда тоже… За ним. Ведь я – душа дома. Понимаешь? Я думал, что ты пришла навсегда, думал, дом оживет. Он и ожил. А ты уже уходишь! Зачем печь топила? Меня разбудила. Дом. Зачем? А?.. – взъерошенный домовой остановился, жалобно глянул на ведьму. Махнул потеряно рукой и повторил уже негромко и спокойно: – Зачем?

– Но… – ведьма растерялась. – но… я же не знала…

– А-а! Что уж теперь говорить… А ты точно уйдешь?

Ведьма мгновение помедлила, хотя могла бы ответить сразу.

– Да. Я должна.

– Что ж, – задумчиво произнес домовой. – Быть может Раззерногригт вернется. Хотя, когда я его видел в последний раз, он был совсем плох. Стар. Сейчас он, наверное, старше, чем был когда-то Ланс.

Ведьма виновато молчала, потупившись, и теребя в руках и без того замусоленный подол.

Домовой влез на стул, взял ложку и стал хлебать уху.

– Давай, положу еще, – предложила ведьма, когда тарелка опустела.

– Давай, – согласился Хозяин. – А ты что делаешь?

– Да вот, хочу рыбки пожарить. А остаток засолю и высушу… – она запнулась. – На дорогу…

– Собираешься?

– Да. Не могу сидеть на месте. Не могу!

– Ладно уж, – домовой невесело хмыкнул, скривил пасть, – не оправдывайся… Что тебе мой дом? Ночлежка!

– Не говори так! – ведьма вскинулась, словно от удара. – Ты не знаешь всего. Я должна идти! Должна!

– А я ничего и не говорю, – домовой развел руками. – Все мы чего-то должны. Я – заботиться о доме, ты – куда-то идти. Только мне это совсем неинтересно… Рыбой угостишь?

– Что?

– Говорю, когда рыба пожарится, меня угостишь?

– Да, конечно. Только это не скоро. Надо бы сперва масла надавить.

– Ну, ты меня крикни, как готово будет. Я наверху.

Домовой спрыгнул со стула, скользнул к печке и сгинул, словно растворился в воздухе.

– Как ты это делаешь? – спросила ведьма.

Хозяин не отозвался.

Когда рыба была готова, ведьма кликнула домового и тот не замедлил явиться – возник где-то за спиной, фыркнул, спросил:

– Уже?

– Попробуй.

Хозяин не заставил себя упрашивать, мигом уселся за стол, пододвинул к себе горячий противень. Какое-то время чавкал молча, потом проронил:

– Костлявая.

Ведьма вздрогнула, обернулась. Переспросила:

– Что?

– Рыба, говорю, костлявая.

– Да?.. – безразлично сказала она, думая совсем о другом. Она словно перенеслась в прошлое…

– Костлявая, – сказал Тин.

– Что?

– Ты костлявая. Сплошные мослы, – он пощекотал мизинцем ее голый живот, медленно провел ногтем по коже, коснулся груди. – Впрочем, не везде. Кое-где ты очень даже ничего.

– Я ведьма, – сказала она. – Я должна быть костлявой.

Он приподнялся на локте, заглянул ей в лицо, пытаясь понять, шутит она или говорит серьезно. Спросил:

– Правда?

– Да, – она улыбнулась. – Ты хоть раз слышал про ведьм-толстух?

– Слышал, – он навис над ней, поцеловал в губы, провел рукой по бедру…

– Подожди! – остановила она его. – Давай пока просто поговорим.

– А я хочу повторить.

– Ночь длинная.

– Жизнь еще длинней. И все равно ее всегда не хватает.

– Ты говоришь словно старик.

– А я и есть старик. Двадцатидвухлетний старик.

– Тогда я старуха.

– Двадцатилетняя костлявая старуха, – подхватил он.

Они засмеялись. Сцепили руки, обнялись. И долго лежали так, ничего не говоря, но все понимая без слов.

Высоко в небе мерцали звезды. И месяц – острый, новый – словно трещина в темном небосводе.

– А знаешь, – задумчиво сказала она, – я хочу, чтобы у меня родилась девочка.

– Ты не шутишь? – он коснулся губами ее губ и повторил, передавая свои слова изо рта в рот: – Не шутишь?

– Нет…

– Ты выйдешь за меня?

– Нет.

– Почему?

– Потому что я ведьма.

– А я буду твой ведьмак.

– Нет.

– Почему?

– Я ведьма. Ведьма!

– Ну и что?

– Я не могу жить как все.

– А мы не будем жить как все.

– Нет, – она немного отстранилась. – Нет, нет, нет…

Он помолчал, потом заметил, как бы между прочим:

– И, вместе с тем, ты хочешь девочку. Дочь.

– Да, – она улыбнулась, представив маленькое розовое существо у своей груди. – Знаешь, я даже имя ей придумала.

– Какое?

– Я назову ее Таура.

– Таура? Неплохое имя. Но будет ли она счастлива без отца?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});