Темные тропы - Мэтью Гэбори

Наверху Чан и Шенда сидели на корточках и прислушивались к звукам, доносившимся из сада. Влажный и горячий воздух усиливал запах растительности. У их ног простиралось мутное туманное море. Менее плотные на высоте, испарения прореживались стволами высоких безлистных деревьев.

– Не будем здесь задерживаться, – шепнул капитан, присоединившийся к ним. – Следуйте за мной.

Они перебросили веревку на другую сторону и один за другим, поочередно, соскользнули на твердую почву, покрытую густой травой цвета ржавчины.

Януэль почувствовал, как ощетинился Феникс в его сердце, будто внезапно почуял присутствие другого Хранителя. Он застыл на месте и жестом приказал своим спутникам последовать его примеру. Все затаили дыхание, насторожились и стали пристально оглядываться вокруг. Черный Лучник зарядил свой лук и опустился на одно колено. Он не знал, как сумел фениксиец раньше, чем он сам, обнаружить присутствие незнакомца, но ошибки быть не могло. Кто-то, скрытый пеленой дождя, наблюдал за ними. Чан почувствовал, как мурашки пробежали по спине, он, натянув тетиву своего лука, осторожно развернулся. Внезапно он заметил сбоку крадущуюся тень и затаил дыхание. Неощутимое дуновение легкого бриза рассеяло туман.

Никого.

Он приготовился опередить возможное движение противника, но человек… существо исчезло.

Услышав рядом учащенное дыхание Януэля, он прошипел сквозь зубы:

– Не стоит мешкать. Нас засекли.

Фениксиец кивнул и знаком велел Соколу пройти вперед. Капитан, пригнувшись, обошел их осторожными шагами и погрузился в туман. Они тихо двинулись вслед за ним, ощущая крайнее нервное напряжение.

Массивные очертания храма обозначились впереди в тот самый миг, когда в сад ворвались каладрийцы. Послышались их крики и сразу, вслед за ними, приглушенное эхо жестокой схватки.

– Скорее… – взревел капитан. – У нас не будет другого шанса.

Предсмертные хрипы огласили сад, а после, им в ответ, – ядовитый бесовский хохот. Люди безмолвно переглянулись и с тяжестью и стыдом на сердце поспешили за Соколом.

Храм Пилигримов стоял на площадке из шафранного камня, поднимающейся на тридцать локтей в высоту. Они прошли вдоль цоколя до главного входа, где Сокол указал им на арку, выдолбленную в камне:

– Сюда.

В глубине арки его спутники увидели тяжелую бронзовую дверь, которая была открыта и вела в узкий коридор, погруженный в темноту.

– Здесь открыто? – обеспокоенно спросил Чан.

– Всегда. Пилигримы уверены в Храноидах.

Януэль мысленно посовещался с Фениксом. Хранитель нервничал, но успокоил своего хозяина: создание, которое приближалось к ним в саду, убралось подальше.

– Путь свободен, – заверил спутников фениксиец. Сокол не стал выяснять, почему избранник так в этом уверен, и тотчас вошел под арку храма. Остальные двинулись за ним и проникли через арку в проход. Стены его были выложены тем же камнем, что и снаружи.

– Странно как-то, – прогудел капитан. – Здесь никого нет…

Звуки, доносившиеся из города, ослабевали по мере того, как они удалялись от входа. Они прошли в абсолютной темноте примерно двадцать локтей и остановились.

– Что за чепуха? – бормотал Сокол. – Здесь обычно освещено…

Все услышали, как дрогнул его голос. Чан, замыкавший шествие, обернулся и нацелил стрелу в направлении входа. Януэль шагнул к Соколу и сказал:

– Поспеши.

– Да, да… – отвечал ему капитан, как в лихорадке. Он перебирал в темноте связку ключей, пока не нашел тот, который был нужен. Послышался щелчок, а затем скрип открываемой двери. Луч света пробежал по их лицам, прежде чем его успел заслонить капитан, скользнувший в дверной проем.

Они оказались в роскошном салоне, освещенном угольными факелами, оттуда светлые деревянные лестницы вели наверх.

– Никого, черт возьми! – выругался капитан. – Но что происходит?

Януэль первым учуял едкий запах, витавший в помещении:

– Харонцы…

– Ты же знаешь, их устроили при храме, – заметил капитан, но в его голосе недоставало убежденности.

Он прекрасно знал, что запах Темной Тропы не мог так очевидно просачиваться в салон. Применяя редкие и дорогостоящие благовония, пилигримы всегда следили за тем, чтобы их гости не ощущали запаха харонцев, порой бывавших здесь.

– Они, вероятно, воспользовались паникой? – подсказал Януэль.

– Но для какой надобности? И как они могли бы избавиться от Храноидов?

– Нам это предстоит вскоре узнать, – зловеще отозвался фениксиец.

– Пройдем дальше, – предложил Сокол.

Они покинули салон и поднялись вслед за капитаном по лестнице, которая упиралась в бронзовую дверь, подобную первой.

– За ней тот коридор… – шепнул капитан. – Храноиды.

Сокол опять искал в своей связке нужный ключ, когда Януэль в интуитивном порыве толкнул дверь и она с легкостью подалась.

Не веря своим глазам, Сокол смотрел то на дверь, то на фениксийца.

– Это… она открыта?

– Похоже на то… – фыркнула Шенда, вынимая из ножен свой меч.

– Останьтесь здесь, – приказал Януэль.

Пирамида слегка вздрогнула от очередного толчка. Януэль приоткрыл дверь и вошел в коридор. Перед ним был узкий проход, который тянулся по всей длине бокового фасада пирамиды. В маленьких нишах потрескивали свечи, их трепещущее пламя освещало пол. Януэль машинально потянулся рукой к своему мечу, хотя знал, чем это ему грозит, и считал, что ни при каких обстоятельствах не имеет права им воспользоваться. Он продвигался медленными шагами, готовый к любой неожиданности, поскольку двери в этом коридоре вели во внутренние покои храма.

Он хотел убедиться в том, что коридор пуст. Далее проход поворачивал направо под прямым углом, продолжаясь вдоль другой стены пирамиды. Оглянувшись назад, Януэль продолжил свой путь. Внезапно он ощутил напряжение Феникса и остановился. Он и сам почуял, что запах Харонии стал сильнее.

Он попытался представить себе, что же могло произойти. Если он не обманывался в Зименце, то мог предположить, что василиск должен был выследить его, еще когда они направлялись сюда. Из этого следовало, что харонцы, быть может, и вовсе не покидали ограды храма: им было достаточно дождаться Януэля здесь, расставив ему сети. В таком случае почему же они тогда не предоставили действовать Храноидам?

Коридор огибал всю пирамиду по периметру. Повернув в очередной раз, Януэль сразу же наткнулся на труп первого пилигрима.

А рядом, возле стены, лежал один из Храноидов.

Это было человекоподобное существо с выкаченными глазами, с длинными обезьяньими руками, покрытыми пушистой шерстью. В его физиономии соединялись черты льва и обезьяны. Эта противоестественная смесь показалась ему тошнотворно уродливой. И тут он вдруг заметил, что в довершение всего его мускулистые ноги оканчиваются еще и лошадиными копытами… На теле Храноида не видно было никаких следов насилия, если не считать беловатой жидкости, которая вытекала из его ушей и время от времени капала на его опущенные руки. Сопровождавший это существо пилигрим погиб от той же напасти, при этом он держал в скрюченной руке посиневший кусок своего собственного языка, который он себе отсек, прежде чем скончаться в последних судорогах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});