Зиккурат - Юрий Максимов

Если когда-то Магану был близок к тому, чтобы поблагодарить землянина, то именно в этот момент. Но не успел. Слишком много впечатлений нахлынуло. Он и с Энмеркаром-то как следует не попрощался. Тот тоже глядел на все с вытаращенными глазами и открытым ртом.

А потом тюремщики и друг удалились, для Магану настал черед знакомиться с хозяйкой – толстой и веселой дваркой по имени Уинэ, которая немедленно повела его за стол угощать самыми настоящими лепешками и самым настоящим молоком!

Форр ждал возле семиярусной пирамидки – уменьшенной копии колоссальных аганских башен. Дварская пирамида казалась не выше трехэтажного дома и без всякой растительности на ярусах. Сам жрец – старый лысый двар с грубо выбритыми щетинистыми щеками – казался даже не уменьшенной копией, а скорее пародией на сангнхитского Главу Контактеров. Он внимательно оглядел нас и, естественно, задержался на мне. Я не отвел взгляда. На дне старческих водянистых глаз читались страх, усталость и еще одно выражение, которое можно заметить у людей, взявших в привычку всегда за все извиняться.

– Это Зеберг, – представил меня Вася, желая заполнить двусмысленную паузу.

– Прошу прощения за то, что ударил тебя, – подхватил я. – Мне очень жаль.

– Не делай так больше, – серьезно ответил жрец.

– Не буду.

Софронов улыбнулся, а лысый двар молча повернулся к нам спиной и повел нас в низкие ворота пирамиды.

– Следовало факелы зажечь, – сказал Форр, когда мы оказались в пропахшей плесенью тьме. – Не успел. Здесь давно не был.

Сам он, впрочем, ступал весьма уверенно. А нам оставалось не отставать, ориентируясь на звук шагов, придерживаясь руками за сырые холодные стены, вдыхая тяжелый каменный запах, то и дело натыкаясь друг на друга. Благо, идти пришлось недолго. Сначала прямо по узкому коридору, потом направо и вниз по винтовой лестнице, где я чуть не споткнулся.

Спустившись, мы свернули налево и оказались в пустой комнатке. На противоположной от входа стене тускло мерцало зеленоватое пятно размером с тарелку. Вот и все освещение. В зеленоватом мареве фигуры друзей казались тенями, и собственное тело – тоже. Почему-то дышать здесь было трудно.

Коротышка-жрец подошел к пятну и коснулся пальцами фосфоресцирующей поверхности. Та дрогнула, прокатилась рябь, а затем все разошлось, будто мороз на окне оттаял. Пятно превратилось в окошко. Сквозь него мы увидели кусок стены, увешанной пуками сушеных трав, из которых выглядывали уродливые статуэтки. Кто-то подошел, показалось плечо в синем балахоне, затем шея, перетянутая шнурком с кольцом, наконец, лицо.

Мы, как один, вздрогнули. А он даже бровью не повел.

Господи, ну и глаза у него теперь стали!

– Что надо?

– Бонго… – Первым в себя пришел Вася. – Как ты там?

– Замечательно. Давайте к делу.

– Мы сейчас оказались на Раннуиме.

– Я в курсе.

– Твоих рук дело? – спросил Тези Ябубу.

– Зачем мне это надо?

– А чем ты вообще занимаешься на Агане?

– Продолжаю исследования, капитан. – Бонго хмыкнул, прищурившись. – Разве не так вы написали в отчете на Землю? И это правда. Я углубляю контакт. С высшей расой.

– Это сангнхиты, что ли, высшая раса?

– Ха! Сангнхиты лишь стадо тупых, трусливых и ограниченных холопов, неспособных осознать и тысячной толики величия и могущества тех, кому прислуживают…

– Тех, кто убил Мусу? – не выдержал я.

– О, Клаус, и ты здесь? Ну прямо телемост! – Он засмеялся. – Наслышан о твоих подвигах. Кажется, срыв Гарзы становится вашей визитной карточкой. Или хобби? В любом случае у тебя, безусловно, получилось эффектнее, чем у Васи. Жаль мне вас, друзья. Если бы вы только видели, сколь мелочны и ничтожны все ваши «успехи», все ваше копошение перед лицом того мира, который составляют существа иного порядка, мудрейшие, изначальные, неподвластные тем убогим схемам, в которые тщится облачить их человеческий ум…

– Если анаким такие крутые, то какое им дело до нас? – процедил Софронов. – Какое дело до сангнхитов? К чему мелочиться-то? Чего же они успокоиться не могут? Чего так зависят от нас?

– Какое дело игроку до пешки? – возразил Бонго. – Если бы пешка могла думать, она бы тоже решила, что игрок зависит от нее. Вы все – одна пешка. Раннуим – еще пешка. Аган – тоже. Вам никогда не постигнуть целей тех, кто играет вами.

– Пешка, которая может изгнать игрока, – уже не пешка. – Вася вытер пот со лба. – Те, кому ты продался, – лишь ментальные паразиты. Высасывая жизнь из тех, кто по-настоящему жив, они тщатся забыть о собственном ничтожестве. Я вижу, теперь ты стал Главой Контактеров. – Бонго кивнул. – Что с Кудур-мабуком?

– А ты не догадываешься? Клаус ведь тебе показывал картинки со сканера на Доме Молчания.

– Пошли отсюда! – не выдержал я. – Нашего Бонго больше нет.

– Подожди, – одернул Тези Ябубу. – Один из мальчиков, Магану, хочет вернуться. Если мы договоримся с дварами, они смогут его переправить на Аган. Примут ли Магану обратно?

Бонго покачал головой.

– Если кто-то из мальчишек вернется, их придется убить. Они уже не нашей жизни. Так что лучше держите их при себе. Их никогда не примут здесь. Не от меня это зависит, и не от лысоголовых, а… сами понимаете. Теперь о том, что вы хотите, но не решаетесь спросить. Конечно, на Агане есть необходимая вам астрографическая информация. Но передать ее не смогу, уж простите. Это ведь не интернет. – Он провел пухлым пальцем по рамкам окошка. – Да и бинарный код здесь не в ходу. Знание передается непосредственно либо через то посредство, которое вы так легкомысленно отвергли. Хотя… мой выбор не закрыт для вас. Можете прибегнуть к нему в любую минуту. Вспомните об этом, когда припрет.

– Довольно! – приказал капитан. – Прощай, Бонго. Последнее только. При пересылке в точке связи мы получили письма на твое имя. Если хочешь, я могу передать что-нибудь от тебя для твоих жен или детей, когда вернемся домой.

– А с чего вы взяли, ребятки, что вас отпустят домой? – Он приподнял верхнюю губу, обнажая оскал. – Впрочем, вы любите изгаляться да выкручиваться. Ну… если вернетесь на Землю, передайте моим женам, чтобы искали себе новых мужей. Лично я уже нашел здесь новых жен.

Чем дольше Магану жил в семье Канга и Уинэ, тем больше удивлялся. Многое ему нравилось: и сами двары-хозяева, и сын их Лурр оказались добрыми и отзывчивыми. Но вот дварский образ жизни…

Почти полдня все работали. Канг пас коров возле земной коробки-тюрьмы, а вернувшись с поля, спускался в подвал, где в специальной комнатке чинил или мастерил загадочные устройства. Уинэ прибирала дом, готовила пищу, шила, стирала, ухаживала за личными животными и делала еще целую прорву дел. Лурр полдня проводил в дварском Доме Табличек, где их учили работать с машинами, потом заходил домой, относил отцу в поле обед, а вернувшись, помогал матери, и особенно во дворе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});