Танец теней - Сьюзен Андерсон

Она сама трижды по-глупому влюблялась, но никак уж не могла считать свои чувства любовью. Поэтому обрушившаяся на нее страсть к Маклофлину вызвала в ней бурю самых противоречивых чувств. Даже после их сказочной ночи, когда она была наверху блаженства и сказала себе, что любит его, в глубине души она подозревала, что ее в первую очередь притягивает секс. Для нее явилось шокирующим открытием, что она вовсе не холодная и бесстрастная женщина, какой она привыкла себя считать. Одно легкое прикосновение к ней Тристана доводило ее до сладостной дрожи, буквально сводило с ума.

Сексуальная зависимость. Да, ее чувство можно было назвать и так. Но сексуальная зависимость не может объяснить той вспышки радости, которая поднялась в ней, когда Тристан объявил, что хочет переехать к ней. С того дня, когда она стала жить самостоятельно, Аманда ревниво оберегала свой личный мир. Ее дом был убежищем от внешних бурь, здесь она могла быть самой собой. Но с Тристаном все было не так. Она была рада, что он здесь живет. Да, по правде говоря, она действительно любит его.

Ей доставляло удовольствие просто говорить с ним. И, оказывается, как много интересного мог рассказать Тристан. Казалось, он с детства молчал, словно всю жизнь ожидая близкого человека, который сможет по-настоящему выслушать его.

Он обладал обширными познаниями, гораздо большими, чем она, и когда они оставались одни, он бывал интересным и веселым.

То, что у него есть чувство юмора, одновременно поразило и обрадовало ее. Она была уверена, что юмор начисто отсутствует у него, как и у большинства полицейских, пока не узнала его ближе.

И к тому же, если то, что ее привязывает к Тристану, является лишь сексуальным влечением, то почему ей так хочется окружить его домашним уютом, помочь забыть годы тяжелого детства, годы одиночества?.. Почему ей так хочется представить его в роли отца своих детей. Она никогда раньше не задумывалась над подобными вещами. Иметь ребенка? Это означало, что она не сможет танцевать в течение многих месяцев.

Если ее ослепление лишь сексуального свойства, то почему ей просто хочется, не двигаясь, прижаться к нему, к его груди, и слушать, как стучит кровь в его венах? Нет, это действительно любовь. Если бы все было гладко, она и Тристан, наверное, узаконили свои новые чувства. Это не значило, что чувства Тристана обязывали его жениться на ней, он никогда такого не обещал. Но она была уверена, что он будет заботиться о ней, также как и она будет заботиться о нем, пока он не скажет чего-нибудь большего. В любом случае, она бы не мучилась так, как сейчас, терзаемая звонками психопата-убийцы.

Дюк, кстати, продолжал звонить, как правило, утром, и Аманда воспринимала эти звонки как показатель общей неурядицы ее нынешней жизни. Человек, конечно, может свыкнуться со многим. Это не означало, что звонки перестали быть угрожающим фактором, но присутствие Тристана все же успокаивало ее, отвлекало от грозящей опасности.

И все же звонки служили постоянным напоминанием, что она находится не в совсем обычной ситуации. И, потом, конечно, теперь у нее был револьвер.

Аманда искренне ненавидела эту новую покупку. В магазине оружия, куда она однажды днем пришла вместе с Тристаном, она инстинктивно спрятала руки за спину, когда он предложил ей примерить пистолет к руке. И, пока на лице Тристана не появилось это ненавистное ей выражение абсолютно неподвижной белой маски, до тех пор она не решалась протянуть руку к этой игрушке. Когда неожиданно тяжелое оружие оказалось у нее в руке, она испытала внезапный приступ сожаления по поводу тех чувств, которые привязывали ее к этому человеку.

У нее нет никакой надобности владеть оружием. Она танцовщица, а не героиня боевика.

* * *

Как только подвернулась возможность, Тристан вывез ее на окрестные холмы, чтобы потренироваться в стрельбе.

Аманда чувствовала себя уже почти спокойно, держа в руке револьвер. И зная себя как человека, который при желании может достичь успехов в любом деле, за которое берется, Аманда даже радовалась, что научилась стрелять по круглым мишеням. Для нее это была новая игра.

Но в тот же день, когда Тристан, не задумываясь над тем, что это может вызвать ее протест, сменил мишень — вместо шара подсунул ей изображение человека, Аманда отказалась стрелять:

–..Нет, я не буду стрелять в такую мишень, Маклофлин!

— Но ведь это просто мишень, дорогая!

— Нет. Это человек. Ты хочешь научить меня стрелять в человека?..

— Чего я действительно хочу, — сердито оборвал он ее, — так это научить тебя защитить себя.

Он перезарядил пистолет и протянул его ей:

— Ты думаешь, если Дюк настигнет тебя, тебе удастся заговорить ему зубы разговорами? Возьми пистолет и лучше попрактикуйся!

Она твердо посмотрела ему в глаза.

— Нет.

Тристан сделал глубокий вдох и мысленно сосчитал до десяти, прежде чем выдохнуть.

— Я тебя ударю, детка. Я могу избить тебя до полусмерти. И здесь нет никого, кто мне мог бы помешать.

Неожиданно улыбка промелькнула на лице Аманды, смягчив ее гнев.

— Нет, ты не сможешь, — ответила она с полной уверенностью.

— Да, ты права. Я не смогу.

Он засунул ее пистолет себе под мышку. Его правая рука небрежно зажала ее запястья, в то время как левой он, несмотря на ее сердитое сопротивление, легко снимал с нее джинсы и трусики. Одной ногой он сделал подсечку, и она оказалась лежащей на песке, а он сверху навис над ней.

— Но Дюк бы смог, — его голос был холодным и резким. — Дюк смог бы изнасиловать тебя, избить тебя, убить тебя…

— Слезь с меня, ты, шотландский ублюдок, — слезы сверкали в ее глазах, но она сдерживала их.

— Я родился здесь, в Америке, Аманда. — Тристан поднялся на ноги и протянул ей руку. Аманда отстранилась.

Он смотрел, как она стряхивает с себя пыль и песок.

— Но, просто для сведения, — продолжил он спокойно, — мои так называемые родственники действительно родом из Шотландии.

Он подождал, пока она натянет на себя джинсы и снова протянул ей оружие.

Следующий час прошел в полном молчании, но в стрельбе по мишени у Аманды явно наметились сдвиги. Тристану даже показалось, что в качестве мишени она представляет его.

Когда молчание продолжилось и по дороге в город, Тристан начал беспокоиться.

Войдя в дом, Аманда тут же надолго заперлась в ванной комнате.

Тристан сел в кресло, погруженный в себя. Эйс лег у его ног, а Тристан рассеянно погладил его. До сегодняшнего дня Маклофлин старался спустить на тормозах вопрос об опасности, которая угрожает Аманде, но на самом деле ему становилось все более не по себе.