Согрей меня - Лина Манило

таких сладких, таких родных.

Стас вернулся с цветами для своих женщин и конструктором для самого важного мужчины. В свой день рождения он радовал тех, кто ему дорог: жену и детей. Кристина повисла у Стаса на шее, целовала в щёки, задыхаясь от радости. Она так любила отца, так верила ему, что Мара в который раз едва не расплакалась, глядя на эту идиллию.

Костя же по-мужски пожал отцу руку и убежал собирать конструктор. В дверях задержался, посмотрел на сестру и, шмыгнув носом, спросил:

– Крис, поможешь?

– А ты не будешь больше весь сок выпивать? – прищурившись, она упёрла руки в бока, маленькая гневная женщина, так похожая на мать.

– Ой, ладно тебе, – отмахнулся.

– Нет, ты пообщещай! А то мама с тобой поговорит.

Стас сдавленно хохотнул, ставя букеты в вазы, а Мара шикнула на него.

– Ла-а-адно, – насупился Костя. – Обещаю!

– Вот и молодец, – важно кивнула Кристина.

– Ну, так что, идёшь собирать конструктор?

Кристина закатила глаза, но вдруг счастливо рассмеялась и поскакала за братом.

Стас оказался рядом, обнял Мару, прижал к себе. Она вновь, как и много лет назад, не сумела сдержаться: стала на носочки, положила ладошки ему на щёки, погладила всё такую же мягкую бороду.

– Мне сорок шесть, – сказал, словно Мара могла об этом забыть.

– Поздравляю, – улыбнулась и поцеловала мужа. – Мой самый лучший мужчина…

– Моя невероятная женщина.

Дети притихли, собирая конструктор. Иногда из детской доносились вспышки назревающей ссоры, но занятие было слишком увлекательным, чтобы тратить время на ерунду.

– Мы с детьми стол накрыли, – сообщила Мара, потираясь щекой о ткань пиджака.

– Очень здорово, но я не голоден.

– Совсем-совсем?

– Ну… – хитро улыбнулся, и вокруг глаз разбежались так любимые Марой морщинки-лучики. – Голоден, но в другом смысле.

Мара засмеялась и потащила Стаса в спальню. Пока играли дети, у них было время для себя. Потом они вновь потребуют внимания родителей, и те не смогут отказать. Будет праздник, будет радость и поздравления. Но пока что Мара хотела Стаса – для себя одной. Такого родного и любимого.

Единственного.

Они прошли через многое. Но Мара, целуя мужа, растворяясь в нём, знала и верила: они со всем справятся.