Рождение гигантов - Николай Басов

Когда переставлять ноги стало привычно, Рост понял, что неплохо видит в этой мути, не намного хуже, чем человек в воде, а это позволяло не сбиваться с шага. Бастена по-прежнему было не слышно. Где-то взлаивали панцирные шакалы, еще где-то неподалеку плескалось море, шумели прибрежные кусты… Все было очень хорошо, спокойно, как бывает только вдали от городов, в первозданной дикости Полдневья.

На Роста снизошел покой, расслабуха и абсолютная убежденность, что он – лишь маленький всплеск пламени, называемого жизнью, и ни на что большее не претендует… Внезапно он понял, что сидит на берегу моря, что рядом, на расстоянии вытянутой руки находится невидимка, который не бросил его, а почти по-дружески охраняет со своими мечами, и что он только что провел сложнейший, почти невозможный в его нынешнем-то состоянии сеанс связи с Фоп-фалла. Вот только Рост почти ничего не понимал и не помнил из того, о чем он просил Фопа и чем их переговоры закончились.

Он попробовал подняться. Это было сложно, он устал, и, как всегда после таких вот ментальных и непонятных нагрузок, ему хотелось одного – выпить горячего морса из боярышника, лечь и вытянуть ноги. Но поступать так было нельзя, Бастен, скорее всего, был готов оказать лишь посильную помощь, а в остальном он сам обязан, если не ранен… И бесполезно было его убеждать, что после таких вот штук Роста смело можно было записывать в инвалиды.

Когда он все-таки поднялся, его шатало. Он был настолько не в себе, что даже не сразу понял, что с неба на них уже смотрит солнышко. Он спросил:

– Бастен, разве уже день?

– Ты просидел всю ночь, я думал, ты окаменел. – Он помолчал и вдруг доложил совсем уж неслыханное для аглора: – Ты сильный думатель, Рост-люд.

Они снова пошли, причем Ростик пытался лихорадочно, насколько это было доступно его измочаленным мозгам, сообразить, куда идти проще, к Храму, или теперь можно отправляться к Одессе? Получалось, что все-таки можно и к Одессе, только это было дальше километров на тридцать, и следовательно, без аглора такой поход выдержать было нелегко.

– Ты все еще собираешься в Храм? – спросил он невидимку на всякий случай.

– Будет лучше, если мы соберемся дома вместе, – отозвался Бастен. И добавил почему-то: – Компактно.

Рост тащился по песку, едва проросшему редкими по зиме стебельками травы, и прикидывал, что надолго его не хватит. Да, что ни говори, а эта вот нагрузка с думаньем, с его непонятными отключками сознания, здорово выматывала.

– Полагаешь, мне следует быть в Храме?

– Ты открыл для чужаков залив, они теперь пройдут, – отозвался Бастен.

– И что? Я не понимаю…

– Тебе следует самому увидеть, что ждет тебя впереди.

Ростик помолчал.

– Мне кажется, когда корабль прибудет в Одессу, меня все равно вызовут. – И вдруг он понял, что сказал ему аглор. – Ты хочешь собрать всех своих в Храме? Но у нас же мало времени, всего-то… дня два.

– Поэтому ты меня замедляешь, – сказал Бастен и вдруг резковато, так что Рост даже охнул, взвалил его себе на спину и побежал.

Странное, должно быть, зрелище, лениво размышлял Ростик, почти засыпая на спине невидимки, скрюченный человек летит в метре над землей, причем со скоростью, явно превышающей бег нормального стайера…

А потом он все-таки уснул. Или почти уснул. В себя он пришел уже в паре километров от Храма, когда тот виднелся между прибрежных дюн блеском своей крыши и дымом очагов. Ростик никогда так не наблюдал Храм, в котором провел долгие годы, который собственными руками восстановил, о котором всегда думал, как о доме. Он даже удивился этому… И лишь тогда понял, что проснулся от скрытого раздражения Бастена.

Он заставил невидимку отпустить себя, немного размял затекшие ноги, потом выпрямился и сказал:

– Спасибо, Бастен. А теперь иди, выполняй свой план, собирай своих… компактно.

Невидимка исчез, лишь пару раз на легких снежных лужицах проявились его следы. Кстати, в сторону Храма. И правильно, решил Ростик, он должен добежать до тех, кто охраняет аглорышей, предупредить, чтобы не высовывались, и лишь потом отправляться на поиски Ихи-вара и тех, кто бродит где-то еще.

Рост осмотрелся и, как уже с ним случилось вчера вечером, почувствовал, что тут ему очень хорошо. Он медленно, но неуклонно наливался тем особым, не выразимым словами равновесием, что так редко посещает людей, чрезмерно суетливых и многодумающих существ. И это совсем не шло им на пользу, особенно когда они забывали о том, что это состояние может возникать у них чаще.

Ростик даже одежду оправил теперь с удовольствием, даже пистолет на боку не казался тяжелым, даже недалекие стаи оголодавших хищников его не беспокоили. И вдруг он решил, что ради этого состояния гармонии с миром, кажется, он и совершает все свои поступки и прошел через все, что ему пришлось преодолеть…

В Храме его уже ждали, Ждо приготовила отменный обед, уже обед, отметил про себя Ростик, хотя полагал, что для этого еще рановато, ведь Бастен не шел с ним на плечах, а бежал, как скаковой конь, и поэтому все-таки было рано, до условного полудня должно было пройти еще часа два или три. Тем не менее есть хотелось, и он с удовольствием принялся уплетать супец из сушеных грибов на рыбном бульоне, какие-то пельмени со сметаной, в которую было добавлено местное хмели-сунели, и компот из разных ягод. Винрадка сидела, подперев щеку, смотрела на него умильно, словно к ней пришел не какой-никакой муж, а некий ангел во плоти.

– Вам Бастен сказал, что я буду? – спросил Ростик.

– Сказал и еще предупредил, – жена нахмурилась, – что скоро ты неизбежно удерешь опять.

– Может, завтра, когда придет корабль… – Ростик принялся рассказывать о том, что у них в Одессе произошло, и вдруг понял, что Винрадка еще ничего не знает о его походе на Гвинею.

Он принялся рассказывать и эту историю, втайне надеясь, что она все произошедшее там как-нибудь прокомментирует, и из этих ее слов удастся понять, как аймихо относятся к тому, что они с Михайловым пережили. Но Винрадка, и Ждо, и Винторук, который приковылял послушать, и бакумуреныши в несметном количестве, которых не отправили в Боловск учиться на зиму, и даже кто-то из невидимок, как Ростик почувствовал по тому, что Винрадка побаивается смотреть в угол у лестницы, ведущей на второй этаж, слушали его словно сказочника, который, может быть, придумывает все прямо на ходу.

Ростик еще не успел завершить свое повествование, еще обдумывал, как уляжется спать после такого-то обеда, но вдруг Винторук поднял свои уши из шерсти над плечами. Рост дрогнул.

– Что?

– А-а’грв.

– Не может быть. Кому я потребовался, если Ким, скорее всего, обо всем доложил начальству?.. Или это не ко мне?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});