АММИАК. Под знаком близнецов (СИ) - Наталья Мамлеева

которым мы менялись обреченными взглядами. — Я люблю тебя, Джейсон.

— Я знаю, — кивнул телепат, встав с кровати, — мам, обещай мне, что

отныне не скажешь Рассвет ни одного худого слова. Дай мне это обещание.

— Дорогой…хорошо, я обещаю.

— Спасибо, — кивнул телепат, отцепив от себя иголку с трубкой и

повернувшись к моему куратору, — а теперь идемте.

Джейс подошел ко мне, обняв меня до боли в ребрах, стирая с моих щек

слезы, и вот так в обнимку мы вступили в круговорот прохода, созданного

куратором. Мне казалось, что это был мой последний путь. По крайне мере, последний путь в старой жизни, сейчас и сегодня создастся другая параллель

моего существования. Было ощущение нереальности, слишком быстро

происходила смена событий, у меня не было времени уцепиться за

воспоминания. Мы вышли перед огромным зданием, напоминающим храм

Афины, а потом медленно стали пробираться по ступенькам.

"Ты понимаешь, что мы сейчас собираемся сделать?"

"Другого выхода нет, любимый", — ответила я, сильнее прижимаясь к

телепату.

"От этого вообще нельзя никак спастись другим путем, ты уверена? Я не

хочу забывать тебя. С твоим приходом в моей жизни настал новый рассвет, словно другое солнце, более теплое и приятное, засветилось в моей

вселенной. Разве могу я так просто отпустить свой источник тепла и света?"

"Я буду рядом, только никогда не приближусь к тебе на тоже расстояние, что позволила себе сейчас. Обещаю, что буду по-прежнему согревать тебя."

"Но ты же будешь все помнить".

"И этому я рада. Я буду помнить тебя, беречь каждое воспоминание, знать, что такое безграничная любовь".

"Я не пойду туда", — Джейс резко остановился, схватив мое лицо в свои

руки, — "Я не хочу забывать тебя!"

"Ты должен! Иначе погибнем мы оба, я не смогу жить с осознанием того, что лишила жизни родного человека. Да причем тут это?! Я вообще жить без

тебя не смогу! Так что оставайся живым, что бы я смогла любоваться тобой

хотя бы издали", — ответила я, потеревшись щекой о руку Джейса, глаза

которого наполнились влагой.

— Я договорюсь обо всем с оракулом, когда закончите прощаться, то

заходите в храм, — устало произнес сомбэ, который до этого молча стоял

поодаль.

Мы кивнули, а потом вновь вернулись к созерцанию друг друга,

поддавшись порыву и бесконечно нежно и страстно целуясь, наслаждаясь

последними дыханиями воспоминаний.

— Обещай, что не будешь искать встреч со мной, — прошептала я ему в

губы.

— Как я могу это гарантировать? Я ведь забуду свое обещание, — горько

усмехнулся Даньелз, а я обняла его.

— Придумай что-нибудь, ты ведь мой всемогущий телепат.

— Что-нибудь? Могу поставить на тебя щит, чтобы никто не смог

прочитать твои мысли, включая меня, а мне это безусловно захочется сделать, уж я-то себя знаю, — вздохнул мужчина, а потом поцеловал меня в лоб, а я

почувствовала, как мое сознание закрывается, голову на время сдавило, но

дальше неприятных ощущений я не чувствовала, будто ничего не

изменилось.

— Тогда я буду единственной первокурсницей, у которой ты не

прочитаешь мысли, — улыбнулась я, а на глаза вновь начали наворачиваться

слезы.

— Но я их читал, — горько улыбнулся телепат, — но уже никогда этого не

вспомню.

— Нам пора, — ответила я, обняв Джейса последний раз и потянув его

дальше по лестнице.

Мы вошли в храм, где нас встретил сомбэ, кивнувший в сторону

единственных огромных дверей, которые открылись перед нами словно по

взмаху волшебной палочки. Я сделала осторожный шаг, отозвавшийся

громом у меня в голове, и уверенно вступила в длинный зал, в конце которого

было огненное око, обхваченное множеством двигающихся колец разного

диаметра. Это и есть Оракул.

— Подойди к нему, — сказал сомбэ, обратившись к Джейсу, и мужчина

сделал шаг вперед.

Мы оба понимали, что если дотронемся друг до друга сейчас, то точно

не отпустим свою любовь, поэтому профессор сжал кулаки и глубоко

вздохнул, проходя вперед. Перед самым Оракулом он остановился, а потом

произошло то, что меня испугало. Из огненного ока вырвались языки

пламени, обхватившие тело мужчины, отчего тот вскрикнул.

— Джейс! — заорала я, собираясь броситься вперед, но меня удержал

куратор.

— Отчистка крови не бывает безболезненной, — прошептал сомбэ, таким

серьезным я видела его впервые, и сейчас мне действительно верилось, что

он является Хранителем.

— Поставьте мне блок на мои воспоминания, — прошептала я, понимая, что

такой боли я не выдержу.

— Нет. Вмешательств в твой мозг и так было предостаточно, большего ты

не выдержишь. Но ведь женщины гораздо выносливее мужчин, ты знала об

этом? Женщина ради детей может возвращаться к нормальной жизни после

сумасшествия семь раз, а мужчина ни разу. Так что всё будет отлично, девочка моя. Ты сможешь вынести все.

— Не смогу…

— Сможешь, Рассвет, сможешь, — прошептал сомбэ, тоже неотрывно

смотря на Джейса, которого пронизывали эти странные нити, исходящие от

Оракула.

— Сомбэ, вы говорили, что близнец может использовать свои силы только

если его брат или сестра живы? — внезапно вспомнила эту деталь я, ведь до

этого я считала своего брата погибшим.

— А я всё думал, когда ты обратишь на это внимание. Да, твой брат жив, но я его не нашел.

— Понятно, — кивнула я, поняв, что развернутого ответа куратор мне не

даст, а потом увидела, как языки пламени покидают тело Джейса и его тело

безвольно лежит на полу, — Джейс!

Мы с наставников одновременно бросились к мужчине. Я прощупала

пульс — он был стабильный.

— Он просто спит, — ответил на мой не произнесенный вопрос О Тэ Он, поднимая тело Джейса.

Мы вышли в комнате Даньелза, тут уже сидела Кира, у которой, видимо, был запасной ключ. Девушка незамедлительно бросила к телу брата, которого

сомбэ положил на кровать, и испуганно взглянула на меня.

— Он жив, — ответил куратор, — только ничего не помнит. Завтра для него

придется придумать хорошую и правдоподобную причину потери памяти.

— Значит, он не помнит тебя? — Кира посмотрела на меня с жалость, но я

лишь сжала кулаки, ушла в свою комнату и легла под одеяло, громко и

навзрыд плача.

Главное, что он жив. Он жив.

Глава 13.

— Доброе утро, — чуть улыбнулась мне Кира, когда я проснулась, еле