Маг полуночи - Дмитрий Емец

– Да, – кивнул Мефодий.

– Браво, синьор помидор! А теперь сосредоточься и скажи себе: я впускаю в себя дух Хоорса, но лишь для рубки!

– А он услышит?

– Все ментальные существа реагируют на такие призывы. Пространства для них не существует. Их нигде и их везде – суть стороны одной медали… А теперь впускай Хоорса! Чем скорее ты это сделаешь – тем лучше.

«Впускаю дух Хоорса для рубки», – подумал Мефодий и тотчас понял, что не был полностью готов для этой мысли. Не следовало быть таким расслабленным.

Мефодий ощутил, как в его сознании появилось ОПАСНОЕ НЕЧТО. Он чувствовал его, но не управлял им, не имел над ним контроля. Вначале – в какой-то бесконечно короткий миг нечто пребывало в растерянности. Мефодий напряг сознание, контролируя его. Нечто послушно – даже слишком послушно – сжалось и уступило. Мефодий перестал ощущать его и расслабился, думая, что нечто ушло, исчезло. Испугавшись, что оно совсем исчезло и Арей будет недоволен, он снял внутреннюю границу, тот самый барьер, что прежде, как толстое стекло, отделял его от опасности. И тут коварное оно, дожидавшееся своего часа, точно взорвалось… Множество длинных щупалец устремились во все стороны, заполняя сознание, стремясь охватить все его «я», получить контроль над телом. И почти сделали это, захватывая один центр мозга за другим.

Мефодий закричал. Всю свою силу он вложил в ответный удар и… осознал, что не успел. Его сознание было уже заполнено чем-то уверенным, насмешливым и чужеродным. Оно постепенно разрасталось. А потом Мефодий вруг понял, что тело уже не его. Он по-прежнему живет в нем, но лишь на правах гостя. Он попытался поднять правую руку, но вместо этого поднялась левая. Сжалась и разжалась. Глаза – то ли свои, то ли уже чужие – разглядывали ее с интересом и с легким презрением. Хоорс, погибший, видно, далеко не мальчиком, явно забавлялся, находясь теперь в теле подростка.

Даф ничего не понимала. Она видела лишь, что Мефодий сидит, обхватив руками голову, и ладони его дрожат, точно он боится, что голова может взорваться, как воздушный шар.

– Ты упустил момент! Сопротивляйся! Или ты, или он! – крикнул Арей.

Мефодий – точнее уже Хоорс – медленно поднял голову на звук его голоса. Он тупо посмотрел на барона мрака, и внезапно в глазах у него мелькнуло что-то хищное, как у ягуара, заметившего добычу. Хоорс узнал. Нет, это была не ярость – нелепая, смешная и быстро погасающая. Нечто иное, спокойное, сосредоточенное. Давно затаенная боль, ненависть – которая не знает ни охлаждения, ни срока, ни забвения. Несколько долгих секунд Арей и Хоорс смотрели друг на друга. Ни тот, ни другой не отводили взгляда. Потом Хоорс встал и оглядел кабинет Арея. Все еще немного неуверенно, словно привыкая к телу, он шагнул к столу, где Мефодий оставил футляр с мечом.

Арей не мешал ему. Даже не потянулся к своему мечу, хотя тот лежал рядом, и Хоорс спокойно мог взять его. Но, видно, меч Арея повиновался только ему одному и Хоорсу не подходил. Хоорс открыл футляр и оглядел меч Древнира. Затем коснулся пальцами рукояти и немного подержал их так, точно дожидаясь какого-то отзыва. Мефодий ощутил легкое недоумение меча. Клинок словно раздумывал, взвешивая дух и тело, руку и разум. Его простая надежная сущность определялась с выбором. Хоорс не торопил. Он был вкрадчив, мягок и настойчив, как опытный дрессировщик. И… клинок уступил. Ощутив это в тот же миг, Хоорс твердо взялся за рукоять и, по-прежнему не делая никаких резких движений, отошел на пять шагов назад. Потом снова посмотрел на Арея и медленно поднял клинок на уровень его шеи. Теперь взгляд Хоорса точно скользил по клинку и упирался в Арея.

Сознание Мефодия наблюдало за всем, как сквозь толстую стеклянную перегородку. То ли Хоорс не смог окончательно стереть его, то ли забыл о нем, то ли это вообще не входило в его планы.

Арей подошел к столу и неторопливо взял свой клинок. Его взгляд, минуя глаза Хоорса, словно обволакивал его с головы до ног. Арей и Хоорс стали медленно сходиться. Без всякой угрозы, но с кошачьей вкрадчивостью. Тесный кабинет расширился, вырос до размера большого зала. Стол и лишняя мебель исчезли. Все по-прежнему происходило в полной тишине. Не было сказано ни слова.

Даф – стоявшая у них на пути – ощутила упругий, сильный толчок в грудь. Она поняла, что это требование отойти и не мешать. Едва удержавшись на ногах, она потянулась к флейте.

– Не вздумай! Сейчас уже не поможешь! – предостерегающе и властно крикнул Арей.

– Но Мефодий… – начала Даф.

– Поздно! Прочь! И держись подальше от моего противника!

– Почему? – спросила Дафна.

Хоорс быстро взглянул на нее и нехорошо усмехнулся, сделав мечом в воздухе быстрое движение, точно отсекая ей руку вместе с флейтой. Даф все поняла и, осознав правоту Арея, отняла флейту от губ, но продолжала держать ее наготове.

Двигаясь по сужающейся спирали, они сблизились примерно на два шага. И тут внезапно, без подготовки, меч Хоорса как змея устремился к горлу Арея. Арей отбил его коротким движением клинка и ответил длинным рубящим ударом. Удар, попади он в цель, рассек бы Хоорса от плеча и до пояса, но меч встретил пустоту. Хоорс, ускользнув, мгновенно переместил центр тяжести, оказался за спиной Арея и вновь атаковал.

Мефодий ощутил легкость и азарт, хотя понимал, что сражается не он, а всего лишь его тело. Но то, что делало теперь тело, казалось чудом. Рука была мечом, меч стал рукой – граница исчезла. Он даже перестал ощущать тяжесть клинка. Меч признал в Хоорсе хозяина, и они оба – Хоорс и меч – слились воедино, образовав одно целое. Было еще нечто, что скрепляло этот странный союз, – общий враг. Память бывшего меча Древнира и давняя ненависть Хоорса – объединились против Арея, и непонятно что – рука ли Хоорса или собственная воля магического меча посылала клинок вперед.

Хоорс атаковал короткими резкими выпадами, преимущественно колющими, после нескольких быстрых финтов. Должно быть, понимал, что в подростковом теле мало силы для рубящих ударов. Арей же, наоборот, атаковал размашисто, заставляя Хоорса отступать и не подпуская его близко, туда, где легкий Хоорс явно имел бы преимущество перед менее подвижным и грузным противником.

Дафна ощущала в движениях Арея не то чтобы скованность, но опасение причинить телу Мефодия действительный вред. Это мешало ему биться в полную силу. Хоорса же не связывали никакие условности. Один раз резко закрутив Арея, он быстро, но довольно глубоко оцарапал ему бедро. Другой же раз кончик его меча почти зацепил дарх барона мрака.

– Сопротивляйся! Или мне придется тебя зарубить! – вновь крикнул Арей Мефодию.

Мефодий предпринял попытку бунта, но бунт его был сломлен быстро и болезненно. В горячке боя Хоорс безжалостно загнал Мефодия в глубины сознания и атаковал Арея дразнящим змеиным жалом своего магического меча.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});