Без буржуев - Игорь Ефимов

Но вот аналогичная история вскрывается в Ленинграде. Администрация автоколонны № 1101 регулярно предъявляла обслуживаемым ею предприятиям завышенные счета. «В октябре и ноябре транспортники потребовали с карбюраторного завода 146 тысяч рублей, произведя перевозки лишь на 27. В общей сложности только за полгода автоколонна представила этому заводу бестоварных счетов на сумму 200 тысяч рублей» (ЛП 31.1.78). Перевозки грузов еще как-то можно проконтролировать, но попробуйте проверить вывозку мусора. Не поедешь же на городскую свалку с контрольными весами. И вот завод «Гидроавтоматика» послушно заверяет колонне счета, свидетельствующие о том, что за сентябрь 1977 года с территории завода было вывезено 422 тонны продукции и 974 тонны мусора. На заседании Комитета народного контроля все факты приписок руководители колонны № 1101 признали. И если статья не упоминает о получении кем-нибудь из них выговора, не говоря уже о штрафе или уголовной ответственности, то это свидетельствует лишь об одном: в Ленинграде такая форма и такой уровень очковтирательства стал общепринятым и повсеместным.

Приписки делаются ради достижения плановых показателей. При невыполнении плана банк не выдаст премиальных. Банк строго следит за тем, чтобы все документы были сданы во-время. Но ведь и в банке работают люди, и у них есть свой план, и они тоже заинтересованы в его выполнении и получении премии. А их план измеряется осуществленным финансовым оборотом. И вот что придумали руководители отделения Госбанка в городе Новомосковске Тульской области. Звонят в «горпромторг и предлагают:

— Мы выдадим вам 50 тысяч рублей якобы на заработную плату и тут же примем от вас эти 50 тысяч как выручку за проданный товар.

— Но товар не продан!

— Ну и что? Деньги эти даже из здания Госбанка не выйдут. Они лишь совершают бумажный круговорот» (Изв. 18.11.76).

Такие же предложения были сделаны горпищеторгу, тресту столовых, райпотребсоюзу и прочим городским учреждениям. А тем, кто выражал сомнение в законности операции, намекали на то, что «нам еще долго вместе работать». «По самым скромным подсчетам, сумма необоснованно выданных и незаконно принятых Госбанком денежных средств за прошлый год превысила миллион рублей. То есть по документам жители Новомосковска на миллион рублей купили костюмов, съели гору пирожков и выпили море кефира.

Но не выпито море, и костюмы пылятся в обременительных «неликвидах». А миллион рублей, гордо числящийся в «поступлениях», по-прежнему шуршит в карманах граждан» (там же).

В результате за год работники банка получили почти 9 тысяч рублей незаконной премии. И что же? Судя по тому, как рьяно защищало правление Тульской областной конторы Госбанка своих новомосковских подчиненных, ничего из ряда вон выходящего они не совершили. Ну, выговор влепить им нужно, раз уж попались, хотя в сущности — за что? Себе они, что ли, эти тысячи присвоили? Все разошлось десятками и пятерками кассиршам, счетоводам, бухгалтерам. Ведь банковским служащим платят гроши, и, если оставить их без премии, они вообще разбегутся, работать будет некому.

Так, может, не выговоры, а благодарности надо объявлять тем администраторам, которые не мытьем так катаньем ухитряются двигать порученное им дело, удерживать людей на рабочих местах?

г. Руководящая и направляющая

В связи с движением детанта-разрядки несколько английских рабочих были приглашены недавно поработать какое-то время на ВАЗе в городе Тольятти. И когда их месяц спустя стали расспрашивать о впечатлениях, о том, что им показалось самым необычным, они признались, что — может быть, они неправы, может быть, судят поверхностно, — но вот у них создалось представление будто всем на заводе управляет не дирекция, а партком.

— Ничуть не поверхностно, — отвечали им. — Вы попали в самую точку. Во всех важнейших вопросах последнее слово принадлежит парткому.

А что может быть важнее, чем подбор людей на ответственные должности? Как говорил кремлевский горец, «кадры решают все».

Партийные руководители долго присматриваются к человеку, переводят его для пробы к себе поближе, на общественную работу, испытывают пригодность для функционирования в сложившейся партийно-административной иерархии. Главный тест — на полную прдчиняемость. Причем испытуемый должен научиться исполнять не только публично отданные распоряжения, но показать, что он готов слепо следовать и приказам, отданным с глазу на глаз или переданным по телефону. Телефон сделался главным орудием труда партаппаратчика, почти вытеснил авторучку и пишущую машинку. Ведь в случае любого хозяйственного завала по письменным документам очень легко было бы найти того, кто принял технически безграмотное решение или утвердил на посту неспособного руководителя. Телефонный же звонок, отзвучав, исчезает, как эфемера, и всю ответственность должен принять на себя администратор, обнародовавший отданный ему приказ от своего имени.

Чем же может отплатить партийная иерархия человеку за столь самоотверженную службу? Она не может вознаградить его деньгами — ставки работников определяются штатным расписанием и строго контролируются. Не может и материальными благами — при общей бедности дефицитных товаров и продуктов только-только хватает на закрытые распределители и спецснабжение для самих партийных функционеров. Она, конечно, обещает продвижение по лестнице чинов, но ведь высоких постов на всех не хватит. Что же остается?

Остается все тот же чингисхановский дар — освобождение от ответственности, бесценная в условиях неправового общества могучая заступа. Послушному и преданному хозяйственному деятелю негласно обещано, что «пропасть не дадут», что ко всему, что он натворит по приказу сверху или по собственной бездарности, халатности, порочности, отнесутся с отеческим пониманием и снисходительностью. Самое худшее, что ему грозит, — это разнос, выговор, перевод на другое предприятие, но очень редко — с понижением оклада. (Карикатура в «Крокодиле»: Что нам делать с этим директором? Куда его перевести? Ведь он привык разваливать только крупные заводы».)

Нечего и говорить, что миллионы хозяйственников принимают эти условия и за одно только сознание укрытости под всесильной партийной дланью служат верой и правдой. При этом бездарные, небрежные и порочные служат с утроенной преданностью. И партийная власть выполняет обещанное, пропасть своим не дает. Нужно сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы утратить партийное покровительство. Человека, доказавшего свою безусловную преданность, будут защищать и выцарапывать из рук правосудия даже в случае совершения им прямого преступления. Вымогателя Жукова укрывал от следствия райком партии. Расследования хищений сахара в Волоконовке тоже упирались в облеченных властью партийных заступников. Торговцы жилплощадью из Алма-Аты получили большие лагерные сроки, но те, кто давал им взятки, преспокойно продолжают жить в добытых незаконным образом квартирах и не имеют даже партийного выговора (ЦП 26.12.77). На Тальменском заводе тракторных агрегатов (Алтайский край) секретаря парторганизации просили довести до сведения райкома, что директор завода начал пить уже и в рабочее время и совершенно развалил производство. Но секретарь отвечал, что ему вмешиваться неудобно, потому что директор — сам член бюро райкома (ЦП 17.7.77). Воровка Здановская из Тихвинского треста столовых имела в качестве главной подручной секретаря парторганизации треста Т. К. Доброву, которая даже не была привлечена к суду (ЛП 25.6.77).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});