Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фанфан-Тюльпан с трепетом наклонился, чтобы лучше расслышать слова придворной дамы, — он надеялся, что она скажет, как найти похитителей Перетты…
Тут Ван-Штейнберг, решившись начать признание, объявила:
— Хорошо. Я все скажу. Так вот…
Но она не успела продолжить… Страшный шум разразился в кордегардии; стекло со звоном вдребезги разлетелось, и Фанфан и Д'Аржансон увидели, что шпионка упала со стула, пораженная в грудь пулей; стреляли из пистолета через окно.
Это был шевалье де Люрбек, который, рискуя быть пойманным, со свойственной ему невероятной дерзостью, заставил замолчать свою сообщницу навсегда.
Дежурные, обалдев от неожиданности, кинулись в комнату, где шел допрос, Фанфан выпрыгнул в разбитое окно, пытаясь хоть разглядеть того, кто стрелял. Но густая ночная тьма, только кое-где прорезанная светом фонарей, сделала преследование бандита невозможным.
Господин Д'Аржансон наклонился над камеристкой. Она лежала плашмя на полу лицом вниз. Он повернул ее на спину и расстегнул ей корсаж. Волна черной крови хлынула на дорогие кружева, стекленеющие глаза свидетельствовали, что она умирает. Еще несколько секунд она хрипела, пытаясь произнести какое-то имя, но не успела. Лейтенант пытался понять, что она хотела сказать. Но было поздно. Маркиз Д'Аржансон снял треуголку и сказал:
— Мертва! Господа, правосудие уже бессильно.
Люрбек не терял времени. Совершив последнее преступление, он быстро побежал к слуге, который ждал его с лошадью во дворе у открытой ограды. Он мгновенно вскочил в седло, вонзил шпоры в бока лошади, которая взвилась на дыбы и пустилась в галоп, и, не обращая никакого внимания на то, что во тьме не было видно дороги, стремительно помчался в направлении Сен-Сира.
Бравый Вояка, который держал за узду наготове лошадей, свою и Фанфана, заметил верхового, который промчался мимо него бешеным галопом. Он не придал этому никакого значения, только проворчал:
— Сумасшедший! Летит так, что свернет себе шею! Ведь в двух шагах не видно ни зги!
Фанфан и дежурные кордегардии пробежали через двор, но там уже никого не было… Выстрел разбудил дежурных в вестибюле, и во дворце началась суета и стук сапог. Господин Д'Аржансон, которому совсем не хотелось поднимать шум вокруг происшедшего, велел завернуть во что-нибудь тело убитой и приказал:
— Имейте в виду: случайный выстрел из ружья одного из часовых разбил стекло кордегардии и пуля попала в эту даму.
Но, несмотря на невнятное объяснение, слухи уже разошлись по двору. Разговоры пошли даже о том, что было совершено покушение на жизнь короля…
Фанфан, опередив дежурных, подбежал к старому ветерану и сказал:
— Госпожу Ван-Штейнберг убили в тот момент, когда она уже собралась сказать все генеральному лейтенанту полиции.
— Ах, черт! — выругался Бравый Вояка.
— Ты ничего подозрительного здесь не видел?
— Я видел, как какой-то верховой сломя голову промчался мимо. Но он теперь уже далеко, и нет никакой надежды догнать его в таких потемках.
— Проклятье! — вскричал Фанфан, сжимая плечо старого солдата. — И ты не остановил его?
— Как я мог что-нибудь заподозрить? Я ведь отсюда даже не слышал выстрела!
— Этот верховой наверняка был Люрбек! Ну, ладно! Я все равно поеду его искать!
Фанфан сразу же собрался садиться на лошадь. Им овладела страшная тревога, так как он подумал, что Перетта в руках бандитов и каждая минута промедления, может быть, отдаляет его от похитителей. У него стучало в висках. Он был весь во власти какого-то безумия. В ту минуту для него не существовало ничего, кроме того, что Перетта в опасности. Но Бравый Вояка еще не потерял головы и не забыл о действительности. Он резко сказал:
— Черт подери, малыш, ты разве не помнишь, что завтра вместе с маршалом Саксонским ты должен ехать в армию, во Фландрию!
— Я обязан найти этого негодяя! Я должен спасти Перетту! — кричал Фанфан совершенно вне себя.
Бравый Вояка, чтобы охладить его порыв, твердо и строго сказал:
— Ты не можешь дезертировать из армии, ты не имеешь права изменить знамени, ты — военный!
Фанфан, придя в себя и совсем уничтоженный обстоятельствами, вздохнул и горько сказал:
— Ну, а что делать?
— Успокойся, сынок, и поезжай, куда приказано. Я сам займусь преследованием этого негодяя! Я его найду!
— Вы клянетесь мне найти Перетту?
— Да, клянусь, или мои старые кости будут валяться где-нибудь без надзора! Ну, ну, сынок, подойди и обними меня покрепче! Будь спокоен и выполняй свой долг, как положено. Твой старый учитель вернет тебе невесту.
Они крепко обнялись. Вдали часы пробили двенадцать. Была полночь. Им ответили часы всех колоколен дворца и города. Фанфан-Тюльпан, взволнованный, как новобранец, сел в седло и поехал в свою часть. Бравый Вояка влез на свою лошадь и наощупь, пытаясь сориентироваться в глубокой тьме, выехал на дорогу, по которой только что умчался шевалье де Люрбек.
Глава X
ОТЪЕЗД МАРШАЛА
Проведя ужасную ночь в тоске и страхе, воображая Перетту в руках сообщников Люберка, Фанфан-Тюльпан, разбитый, с красными глазами, с трудом встал на ноги и поспешно оделся, чтобы явиться к маршалу Саксонскому.
Маршал тоже чувствовал себя прескверно. Подагра его разыгрывалась все сильнее, она грызла его, как червь, и боль подтачивала его силы, как крот подтачивает корни могучего дуба. Вереница мучительных бессонных ночей, во время которых он выбрасывал все лекарства, которые ему приносили, и отказывался принимать хоть что-нибудь успокаивающее, еще усилила его страдания. У него началась водянка. Теперь, когда отеки стали совсем тяжелыми, тело и ноги его раздулись, даже надеть сапоги и застегнуть мундир ему было невыносимо трудно. Но, несмотря ни на что, он не терял присутствия духа, не впадал в депрессию, и его неукротимая воля толкала его к действию: он решил во что бы то ни стало вернуться в армию. А французская армия была готова к выступлению; ждали только его появления, чтобы двинуть войска. И он решил ехать — чего бы это ни стоило!
Пока слуги с трудом надевали на маршала походный мундир, Фанфан-Тюльпан, гордо держа свой штандарт в золотых лилиях на белом фоне, ждал во дворе его дома, возглавляя эскорт, следующий за маршальской каретой.
День был дивный. Яркое солнце отражалось и сверкало в металле упряжи и оружия эскорта, лошади звонко били копытами по плитам мощеного двора, солдаты, выстроенные и одетые как на парад, выглядели отлично. И, несмотря на внутреннюю подавленность, штандартоносец держался прямо и щегольски на своем рыжем рысаке. Но этот нарядный праздник приводил бедного юношу в еще более печальное настроение. Ему вспоминались прежние дни в деревне Фикефлёр, когда он встречался под цветущими яблонями с Переттой… Конечно, он тогда еще не был гордым солдатом: вместо мундира, отделанного золотым шнуром, на нем были старые, рваные штаны, а Перетта была одета в простенькое ситцевое платье в полоску… Но какое это было прекрасное время! Он думал: «Напрасно я тогда послушался Бравого Вояку. Останься я там, все бы постепенно устроилось. Старики Магю все-таки уступили бы когда-нибудь, Перетта не стала бы актрисой и все несчастья не валились бы на меня, как слетает стая черных воронов на пшеничное поле… «.
- Фанфан и Дюбарри - Бенджамин Рошфор - Исторические приключения
- Огненный скит - Юрий Любопытнов - Исторические приключения
- Негоже лилиям прясть - Морис Дрюон - Исторические приключения
- В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ) - Бушмин Виктор - Исторические приключения
- Под кардинальской мантией - Стэнли Джон Уаймен - Исторические приключения
- Курьер из Гамбурга - Нина Соротокина - Исторические приключения
- Дальняя бомбардировочная - Александр Голованов - Исторические приключения
- Дальняя бомбардировочная... - Александр Голованов - Исторические приключения
- Тайны Парижа - Пьер Понсон дю Террайль - Исторические приключения
- Прокаженный король - Пьер Бенуа - Исторические приключения