Безумие стали - Андрей Погудин

Пока они бежали от великана, усталость не чувствовалась, но сейчас к ногам словно привязали по большому камню, а в унты насыпали маленьких. Ступни горели огнем, ощущение такое, что счесала до крови. А этот коротышка идет, как ни в чем не бывало! Эния чуть не расплакалась. За сегодняшний день столько всего произошло, что и подумать страшно. После такого надо неделю отлеживаться на мягких перинах, да отогреваться в душистой ванне, а она всё шагает по этому тоннелю, чтобы вновь оказаться в мрачных подземельях. За что ей такое наказание? Она ведь не сделала ничего плохого! Мамочка, отец, где вы? Эния без сил опустилась на холодный камень и всё-таки разревелась.

Всхлипы эхом улетали во тьму, горячие слезы душили горло. Аш-Гир неуклюже топтался рядом, что-то бормоча. Успокаивает ещё! Эния обняла растерянного Чару. Тот принялся слизывать мокрые дорожки со щек, изредка порыкивая на цвирга, чтобы не лез – у хозяйки горе. Правильно, хороший, еще и укуси его, чтобы знал, как меня обманывать! Девочка вытерла рукавом измазанное лицо – наверняка страшная сейчас, слёзы никого не красят. Ладно, хоть тут не так светло, да и Аш-Гир отошел в сторону, чтобы не мешать её горю. Вытянутые ноги подергивались от усталости, мышцы сводило судорогой, тело точно одеревенело – совсем не чувствуется. А вдруг она больше вообще не сможет ходить и навсегда останется здесь? От жалости к себе Эния расплакалась вновь.

Подождав, когда она немного успокоится, цвирг вручил баклажку. Вино подействовало, всхлипывать девочка стала реже. От переживаний и усталости потянуло в сон. Обняв теплого и пушистого ирбиса, она закрыла глаза. Пусть сюда хоть инистый великан заявится, она не двинется с места. Перед глазами кружила черная метель, рядом урчал Чара. Эния всхлипнула в последний раз и задремала на мягкой перине. Откуда она только здесь взялась?

…Перина мерно покачивалась. Няня пришла, с теплотой подумала Эния. Рина всегда дожидалась, когда воспитанница уснет, рассказывала зарийские сказки о малом народце и подталкивала висящую кровать. Девочка открыла глаза и охнула – ей всё приснилось! Зеленоватый свет разгонял тьму, мимо проплывали каменные стены. Прямо над ухом бряцали железки цвирга. От него пахло потом, но запах был странно приятен – она представила, как прикасается к разгоряченному телу, сильные руки обнимают её и… что за фривольные мысли?

– Пусти, – буркнула Эния.

– Мне совсем не тяжело, ты легка как пушинка.

– Я пойду сама!

– Маленькая леди, ты устала. Я удивлен, как вообще продержалась так долго. Отдохни, скоро мы дойдем до входа в коридор.

Эния надула губы и отвернулась. Дал бы ей поспать, она сама бы пошла. Хотя, в объятиях принца чувствуешь себя так защищено! Ладно, пусть несет, но это не значит, что она простила его за хитрость. Эния покосилась на цвирга. Заметив её взгляд, Аш-Гир улыбнулся и подмигнул. Где-то зафыркал Чара.

– Смотри-ка, раньше меня нашел, – сказал цвирг, догнав ирбиса. – На то и любимец Хозяйки.

Стена здесь отличалась от остального тоннеля. Серые линии сталкивались и переплетались в причудливый узор, похожий на розу, составленную из кристаллов. Аш-Гир ослабил захват, Эния встала на неверные еще ноги и, покачнувшись, шагнула вперед. От шероховатого камня шло тепло. А ведь здесь прохладно, изо рта пар идет! Цвирг уже ощупывал стену. Эния почесала Чару за ухом, тот принюхивался к стене, словно за ней кто-то прятался. Коротышка тем временем отцепил от пояса пять крюков. Один за другим металлические костыли вошли в камень под ударами молотка, последний клин Аш-Гир долго примерял к блеклым разводом и, наконец, вбил точно в пересечение линий. Внутри горы заурчало. Цвирг прислушался и кивнул. Короткая трубка в его руках стала шестом, Аш-Гир подцепил проушиной центральный крюк. Девочка с интересом наблюдала за действиями спутника. Чего он добивается? Хочет пробурить дырку в скале? Используя шест как рычаг, цвирг примерился и резко дернул. Зазвенел высвобожденный костыль. Громко треснуло, теплый ветерок коснулся волос. Эния застыла от удивления. Камень в пределах вбитых клиньев открылся лепестками неведомого цветка. Стебель его уходил в глубь скалы – сначала узкий, тоннель всё расширялся, его стенки вспыхивали разноцветными сполохами. Ирбис фыркнул и первым бросился в странное сияние.

– Чара, стой! – крикнула Эния, но тот уже скрылся за поворотом. – Что это такое, Аш-Гир?

– Мы называем такие участки живым камнем, вы – самоцветными или золотоносными жилами. Они пролегают в горах как вены в теле, и по ним можно пройти, если знаешь, как их отворить.

– Это колдовство, да?

– Нет, просто древнее знание. Еще мой великий предок Ош-Мир открыл свойства живого камня и много лет путешествовал в толще Арских гор, составляя карту проходов. Теперь эта карта у каждого цвирга вот здесь, – сказал Аш-Гир и постучал по лбу. – Мы заучиваем её еще в детстве.

– Ничего себе! Так и в замок можно попасть?

– Конечно, на перевале Шейн есть несколько отнорков. Но сейчас мы туда не пойдем. И не хмурься. Обопрись на меня, идти осталось недолго.

Пришлось смириться с неизбежностью. Но зато тут не так страшно – света в тоннеле хватало. Стены переливались волнами, похожими на те, что питали тело инистого великана. Энии показалось, что она очутилась в другом мире, не предназначенном для людей, или даже попала в один из чертогов Хозяйки Гор. Невзрачные с виду желваки драгоценных камней разгорались внутренним светом, сквозь серую шелуху проглядывала истинная красота алмазов, изумрудов, сапфиров. Искорки пробегали по невидимым граням, точно лучик солнца касался витрины ювелира; зернышки золота желтели одуванчиками на цветочном поле. Резкий порыв ветра рванул полы шубки. Гора дышит, подумала Эния и тут услышала рычание Чары.

Тоннель обрывался темнотой, где слышалась чья-то возня. Аш-Гир догнал девочку, факел осветил проем – здесь жила выходила в подземелье. Эния выбралась наружу, цвирг последовал за ней. Сзади заскрипело, отверстие стянули серые лепестки, через мгновение стена вновь стала цельной. Девочка погладила теплый камень – на месте бывшего лаза проступало изображение розы. Так, куда убежал Чара?

Коридор заканчивался просторным залом, где хрюкали слепыши, как окрестила их Эния. С потолка свисали пряди светящегося мха, у стен стояли лохани с кормом. Проход к свинарнику преграждали два цвирга – они пытались сдержать палками ирбиса, у которого при виде упитанных хрюшек проснулся охотничий инстинкт. Чара рычал и хватал лапами шесты, охранники аккуратно отгоняли священного зверя.

– Прекратите сейчас же его тыкать! – крикнула Эния. – Он просто голодный!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});