Это я – Никиша - Никита Олегович Морозов

пробурчал под нос.

— Все понятно…

Катя три дня после этого не появлялась на улице, остается только догадываться какую форму наказания выбрал для нее неродной папа. Но как мне кажется лучшая санкция в данной — ситуации- это поменять пароль от своего сейфа и не говорить от него пароль своей любимой жене и тем более своей тупой падчерице. Сколько веревочке не виться все сводится к одному и тому же- пацаны не женитесь и не живите с РСП, сохраните себе здоровье, деньги и план.

«Про Косого и Йему» или «Брат 3», январь 2015 года

Это даже не угар- это позор… Только-только отметили Новый год, по-моему, это было 3 или 4 января. После того как у таксиста- распиздяя закончились бабки, он решил пригласить к себе на «молодегу» младшего брата с его корешами. Собственно, этими корешами были мы с Лехой, а братьями- Саня Косенко и Макс Емельяненко. Братья по мамке, так часто бывает на просторах СНГ, поэтому разные фамилии и отчества, но зато одна мать! «Йема»— как сокращенно называли его одногодки 94-го года рождения слыл пропойцей и пиздаболом с гнилым характером и нравами настоящего быдла, старший брат- таксист. У нас в те времена не было денег от слова совсем, но все равно нашлась гнида, которая решила нажиться на таких бедолагах… Мы скинулись рублей по триста на дешевое и крепкое пиво из «фикспрайса» и поехали на автобусе, груженые такой поклажей. Честное слово, я думал, что у нас порвутся ручки от пакетов. Мы всю дорогу угорали с работяг, соседей по маршрутке, которая следовала до заветной молодежной улицы, рядом с рынком «Спутник». Наверное, все-таки одна ручка оборвалась, потому что один пакет мы с Лехой тащили по заметенной снегом улице, уходящей по холмам куда-то вверх. Косой улыбается и с гордостью нам объявляет, набирая в домофон:

— Ну шо пацаны. Вот мы и приехали к Максу, брату моему. На «молодегу»!

Лирическое отступление, нельзя не сказать отдельно про Александра. Друг Лехи по 40-ой школе, обладатель самого большого члена и самого маленького мозга из всех людей, которых я когда-либо знал… (про член, они с Лехой как-то раз дрочили при мне летом в павильоне детского садика, и мы охуели тогда с балды Косого) Мне кажется, что все вокруг это понимали, кроме его самого… Может быть даже до сих пор. (скорее всего) Как-то раз мы сильно напились на 9 мая и пошли смотреть салют на крышу 16-этажки и когда стали разноситься залпы Санек вторил за кем-то и после фразы «70 лет победы!» выкрикнул.

— 70 лет моему деду!!!

Ко мне в тот момент даже вернулось критическое мышление, мы переглянулись с Лехой и начали дико угорать, без слов поняв абсурдность происходящего… Ну при чем здесь твой дед блядь?! Он ведь только родился, когда война уже кончилась… В момент нашей поездки на улицу Молодежную к брату Саня продавал дворовым пацанам насвай от Вадима Носорога, из-за этого он полностью копировал его мимику, жесты, фразы и т. д. В тот же год мы даже отмечали день рождения Косого, где были как раз мы вчетвером- я, Леха, Косой и Вадзе. Со стороны наблюдать это было крайне забавно, мы как будто телепортировались на пару миллионов лет назад в стаю гоминид, еще только начинающих свой путь от обезьяны к человеку… И вот мы видим, как самец более мелкий и молодой копирует поведение более крупной и доминантной особи. Еще Саша откровенно не следил за языком и в самом обыденном бытовом смысле слыл пиздаболом. Впрочем, как и объект подражания(обожания) Вадим.

Вернемся в наш холодный зимний вечер. Мы с Лехой уже конкретно заебались идти по непонятным скользким холмам, да еще таща вдвоем пакет с оборванными ручками. Поэтому были очень рады слышать от Косого что мы наконец-то на месте.

— Хух, Сань, да мы заебались уже, здорово что пришли — сказал Леха — Хорошо, что пришли правда, пакет заебал уже!

Домофон неспешно взяли и оттуда донеслось противным прокуренным голосом.

— Заходи малой! Седьмой этаж, давай только без приключений. Ха-ха…

Мы зашли в подъезд. Он весь был разрисован граффити, время от времени на полу попадалась засохшая кровь, а пахло в том числе и в лифте моче-каловым экстрактом нескольких лет выдержки… Дверь на седьмом этаже нам открыл худой и высокий молодой человек, с длинным носом и короткой бородкой. Особенно ярко на фоне всего этого образа выделялась стрижка «под бибера». Мы уже были знакомы, поэтому он улыбнулся, пожал нам руки по очереди и сказал:

— Ну шо вы, Поваль, Леха. Заходите, зваными гостями будете! Ха-ха- прокашлялся и потом добавил протяжно — Малой, ну а сиги вы взяли? Как я просил…

— Конечно, Макс! Две пачки! — с выражением лица Анджелины Джоли перед африканскими детишками отвечает Косой.

— Красавчик! Вот это по-нашему, по-братски… — так же противно ответил Йема и похлопал Косого по плечу. Тот буквально светился, с улыбкой во все 32. Саня повернулся к нам с Лехой и добавил.

— Ну шо, проходите к брату моему пацаны.

Мы зашли в сильно прокуренную квартиру с остатками элементов евроремонта, разулись и зашли на кухню по приглашению хозяина. Расселись по стульям возле бокового стола, разлили пиво в стаканчики по 0,5 и закурили сигареты. Косой старший стал вещать нам о нелегкой доле таксиста в «Айсберге». (местный агрегатор)

— Пацаны, понимаете… Если какая-то хуйня случается… Ну там не расплатился кто или пьяный выебнуться захотел… — жадно выпив пиво, видно после сильнейшего перепоя продолжил — Мы сразу включаем рацию, говорим: «Все тройки!» И свое местоположение…

Взял сигарету, вальяжно словно наркобарон закурил сигару (синий винстон) Йема и с такой интригой сказал.

— Всем пизда! Там пацаны с битами, с телескопами, травматами, кто боксер бывший, кто кикер! (кик-боксер)

Наверное, нам с Лехой пришлось сделать вид озадаченный и вовлеченный, ну а Косой заливался от восторга. Его брат не хухры мухры, а таксист в Айсберхе! В какой-то момент после очередной охуительной истории от Йемы мы с Лехой переглянулись и начали угорать, а он это заметил. Когда пишу это пришла ассоциация, чтобы был более ясный образ- Макс Йема был как спившейся фигурист Плющенко, с такой же прической и носом, но куда более потрепанный жизнью. И еще очень худой, буквально как Кощей. И мы с Лехой по всей видимости нащупали его смерть. Он с серьезным видом, уже хорошо подбуханный заявляет нам.

— А шо вы ржете пацаны? Я что