Снежная ночь с незнакомцем - Джейн Фэйзер

А ведь было время, когда женщины, подобные Фионе Хейнс, так и вились вокруг него, а их родители жаждали заполучить его в мужья своим дочерям. Когда-то он слыл самым завидным женихом во всей Шотландии, тщеславным, гордым и высокомерным. Дункан мог бы выбрать любую из них, но ему больше нравилось познавать их достоинства, не будучи связанным браком.

А затем, три года назад, накануне его двадцать седьмого дня рождения, в Блэквуде начался пожар. Дункан редко думал об этой ужасающей ночи. Воспоминания о ней вызывали непереносимую боль, он так много потерял в своей жизни. Тогда с ним в Блэквуде находились его постоянные близкие друзья: Девон Макколи, Брайан Грант и Ричард Макафи. С ними была пара женщин из деревни и еще два его кузена. Его мать была в Париже, где подолгу жила, а кузены рано ушли спать в другое крыло дома. Им надоели выходки четырех пьяных мужчин и двух распутных женщин.

Да, четверо из них были известны как любители выпить, да и женщины быстро опьянели той ночью, прикладываясь к казавшейся бездонной бочке шотландского виски.

К счастью или несчастью, Дункан так и не добрался до своих апартаментов в восточном крыле. Этим он был обязан количеству выпитого виски. Он укрылся на диване в кабинете, чуть дальше по коридору от комнаты, где играли в игры для взрослых. Он проснулся лишь благодаря ужасному грохоту и запаху дыма. Спустя минуту он пришел в себя и бросился в коридор, где ему преградила дорогу стена дыма. Из гостиной, где он оставил молодых людей, доносились крики.

Брайан и одна из девиц, пошатываясь и кашляя, выбежали из комнаты. Дункан бросился к ним на помощь, но Брайан махнул рукой, показывая, чтобы он спасался сам, а все, кто мог, уже вышли.

Но когда слуги пробежали мимо них к месту пожара и гости собрались на лужайке перед домом, Дункан увидел, что не хватает Девона. Брайан и Ричард не знали, где он. Дункан почувствовал приступ тошнотворного ужаса, какого не испытывал никогда в жизни, и кинулся обратно, в охваченное пламенем крыло дома.

От холодящего кровь страха он протрезвел, а потому ясно помнил, как подолом рубашки и зажимал рот и нос. Помнил жар горящей гостиной: мебель, шторы, ковер — все было охвачено пламенем. Дункан протолкнулся мимо смельчаков, отчаянно пытавшихся сбить огонь, и, не обращая внимания на просьбы вернуться, бросился в комнату.

Скопившийся дым оказался таким густым, что Дункан упал на колени и пополз в поисках друга, который наверняка уже был без сознания.

Он так и не нашел Девона. В ту же минуту, как он ступил в комнату, шторы и карниз рухнули в пламя. Плечо, рука и часть его лица сильно обгорели. Слуги вытащили его из огня и, чтобы затушить огонь на его теле, завернули в ковер. Дункан помнил только это. Остальное, включая быстроту распространения пламени, разрушившего все западное крыло величественного здания, он не помнил.

Обгорелые остатки здания все еще стояли. Дункан так и не решился его восстановить. Остов здания служил безмолвным, но непрестанным напоминанием обо всем, что он потерял.

Останки Девона обнаружили спустя несколько дней, или, точнее сказать, подошвы его сапог и золотое кольцо нашли в сгоревшей гостиной.

Причина пожара так и осталась нераскрытой, но никто не сомневался, что виной всему стало пьянство. Большинство местных жителей обвиняло в этом Дункана и его распущенность. Как и он сам.

Долгое время он находился в болезненном тумане, и только спустя месяцы преодолел физическую боль. Он подозревал, что пройдут годы, прежде чем он победит боль душевную. Положение ухудшали еще и прежние знакомые, у которых теперь его ожоги вызвали отвращение и неприязнь. Из короля шотландского общества Дункан превратился в парию.

Но едва ли он мог жаловаться — его жизнь была пуста до пожара; он жил, не думая ни о ком, кроме себя самого.

И несмотря на то что Дункан все еще думал о себе как о здоровом человеке, у которого действовала рука и не было обезображено лицо, он все равно чувствовал себя изменившимся. Теперь он держался в стороне от людей, пользуясь услугами Камерона при ведении каких-либо дел, дабы не отталкивать людей своим неприятным видом. Он не получал удовольствия от общества светских женщин, как когда-то, и сожалел о том времени, когда ухаживал за ними, и обо всем, что составляло тогда его жизнь.

Дункан повернулся под своими пледами и ковриками и закрыл глаза, методично разгибая пальцы на искалеченной руке, насколько это ему удавалось, затем снова сгибая. Он делал это каждую ночь, надеясь оживить искривленные пальцы.

Глава 5

Фиону разбудил запах ветчины. Когда она спустилась из своей спальни на чердаке, то застала миссис Диллингем в кухне у длинного стола, на котором она резала большие ломти хлеба. На руке у нее висело ведерко.

— Доброе утро, миледи! — весело поздоровалась миссис Диллингем. — Надеюсь, вы сладко спали.

— Да. Спасибо.

— Я рада. Ешьте, ешьте! — указала она на щедро накрытый стол. — Я приготовила вам завтрак.

Фиона грациозно опустилась на стул. Пока она ела, миссис Диллингем стояла у стола и складывала ломти хлеба, ветчину и другие завернутые в бумагу продукты в ведерко.

— Вам следует поторопиться. Ваш мужчина спешит выехать, — сказала миссис Диллингем. — Он говорит, что чувствует приближение снегопада, а вы все еще далеко от Блэквуда. — Миссис Диллингем улыбнулась Фионе, накрывая продукты сеном. — Он бы не съел ни кусочка, представляете? Но я знаю упрямых мужчин, хорошо знаю. И я настояла, чтобы он взял еду с собой.

— Как вы добры!

— Большой мужчина, такой как он, не может работать и заботиться о вас на пустой желудок, не правда ли?

Очевидно, что она бы тоже не стала путешествовать на пустой желудок. Еда была вкуснейшей, и Фиона съела столько, сколько смогла.

Миссис Диллингем взвесила на руке ведро.

— Вот так, — сказала она с удовлетворением и, когда Фиона встала, протянула ведерко ей. — Это вам, миледи, немного еды в дорогу.

— Это для меня? — удивилась Фиона. — Как же вы добры, миссис Диллингем. Спасибо вам. У меня в сумке есть несколько монет…

— Нет-нет. Ваш мужчина уже заплатил.

— Заплатил? — Она была поражена.

— Да, он был очень щедр, когда попросил комнату для вашего ночлега, миледи. Сказал, чтобы я хорошенько позаботилась о вас. — Она улыбнулась: — Возьмите, и счастливого пути.

Фиона взяла ведерко. Когда она вышла из домика на улицу, погода хмурилась, а у забора стоял «ее мужчина», как назвала его миссис Диллингем, и ждал ее.

— Доброе утро, сэр! — крикнула ему миссис Диллингем, и Дункан кивнул ей в ответ.