Любовь, опаленная огнем - Александр Афанасьев

Почему же их не уничтожат сразу, а изматывают в долгих боях? Должно быть, Саманта произнесла эту мысль вслух, потому что Кэт ей ответила:

— Возможно, они на нас тренируются. Скорее всего, так и есть. Они обкатывают на нас необстрелянные дивизии и штаффели, готовясь к чему-то более грандиозному.

— Но к чему? — задала вопрос Саманта.

— Еще есть большевистский СССР и есть демократические США. Есть еще и Япония. Я не удивлюсь, если против нас начнут скоро воевать свои же. Хотя вряд ли это произойдет совсем скоро. Мне кажется, что какое-то время мы еще будем воевать — для того, чтобы условия перемирия были почетными — дескать после упорных и продолжительных героических и ожесточенных боев… И деваться нам некуда. Пока мы воюем — мы живы, как только прекратим — нам вспомнят нашу нетипичную для старой доброй Англии любовь.

— То есть если к моменту перемирия мы будем живы — нас уничтожат свои же? — внутри у Саманты все стало ледяным от ужаса.

— Возможен и такой вариант, а возможен и вариант того, что то, что от нас останется, бросят в первой волне для решения какой-нибудь самоубийственной задачи. Например, в первой волне десанта на побережье противника или на прорыв укреплений линии Молотова. В любом случае, я уверена, что никто кроме нас самих нам не поможет. Выжить мы можем, только держась все вместе и не выпуская из рук оружия. Если мы расстанемся с оружием, то нас ждет или концлагерь и нашивки в виде розового трегольника или, что еще хуже — безымянная смерть в каком-нибудь овраге под огнем пулеметов.

— То есть мы обречены?

— Пока мы вместе, то нет. Но мне почему-то кажется, — Кэт почесала свой изящный носик, — Что нас могут попытаться каким-то образом разъединить. Это в том случае, если нас хотят уничтожить еще здесь в Греат Бритаине. Впрочем, возможно все еще сложнее, и наше будущее окончательно не предопределено. Нам нужно быть вместе. Всегда. Тогда есть шансы выжить, да и умирать вместе не так страшно, как в одиночку. Давайте вытираться и одеваться, нужно успеть пообедать до того, как все начнется.

— Да, пожалуй, — Саманта с неохотой начала вставать.

Девушки протирали друг друга специальным ароматным антисептическим молочком из корней вереска, когда в душевую примчалась запыхавшаяся Сара Мазелевич. Она перевела дыхание и выпалила, задыхаясь от бега:

— Вас срочно вызывает Валерия Коллингвуд!

У Саманты внутри все заныло и закричало, от предчувствия очередных неприятностей. Девушки наскоро надели военную форму и побежали вслед за Сарой на КП бригады. Валерия Коллингвуд сидела на топчане, одетая в шелковый, камуфляжной раскраски полупрозрачный пеньюар модели "Мilitary sensual orgasm" Mk IIAS3E, и выглядела очень бледной. Увидев девушек, она пресекла их вопросы, с ходу пояснив ситуацию:

— У нас снова серьезные неприятности. Похоже, что отразив немецкую атаку мы наступили кому-то на больную мозоль или сорвали чьи-то планы. Через два часа к нам прибывают три комиссии с проверкой. Первая комиссия — Аудиторская — они считают, что мы превышаем принятые уставом нормы расхода боеприпасов, и эта комиссия будет проверять отчетность по использованию патронов и снарядов за прошедшую неделю боев. Вторая комиссия из профсоюза солдатских жен и матерей — эти будут проверять нас на предмет наличия шелкового нижненго белья, цветочков в траншеях, наличия семи сотров мороженного в пищевом рационе, а также наличия военно-полевого борделя с мужчинами, оказывающими сексуальные услуги для воюющих женщин. Третья комиссия — историко-экологическая. Эти озабочены тем, что в месте проведения боев портятся лужайки и английские газоны. Дескать, мы виноваты в том, что немецкие снаряды падают не точно в траншеи и капониры, а на травяной покров, разрушая туристическую привлекательность данной местности и ставя под угрозу экологической катастрофы данный природный ареал.

Глава 13

У Саманты от услышанного округлились глаза:

— Они что там все с ума посходили?

— Похоже на то. Вообщем нам всем необходимо переодеться в вечерние платья, желательно ярких расцветок для облегчения стрельбы германским снайперам, Также необходимо демаскировать траншеи и капониры, раскрасив их яркими красками и подсветив фонарями для облегчения стрельбы германской артиллерии, чтобы та не портила случайными промахами лужайки в округе. Ну, и отражать следующие несколько атак штыками и прикладами, дабы привести среднестатистическую ежедневную норму расхода боеприпасов в соответствие с уставными требованиями. Кроче — полное дерьмо. Отрыжка демократии в полном виде. Ах, да совершенно забыла! Еще нужно убрать всю колючую проволоку, так как о нее могут пораниться зверьки обитающие в округе, и еще нужно снять все минные поля, или обозначить местоположение каждой мины, все для тех же зверьков — полевок, сусликов, лисичек и прочих.

— !!!???

— Я сама в полном шоке! Комиссии проработают до самого вечера. То есть будут присутствовать во время послеобеденной немецкой атаки, и скорее всего будут помогать своими действиями немцам и всячески мешать нам.

— А они не разбегуться после первых немецких выстрелов — с надеждой спросила Ксэнни.

— К сожалению нет. Они чокнутые фанатики. И они считают, что своими действиями они несут благо окружающим, поэтому ничто и никто их не испугает. Они будут погибать под немецкими снарядами, со счастливыми идиотскими улыбками.

— А если их сразу порешить из пулеметов? — осененная идеей, вступила в дискуссию Джоана.

— Тогда нас порешат свои же батареи, расположенные в тылу, за то, что мы пытались воспрепятствовать работе комиссий. — грустно ответила Валерия, — стрелять по немцам у них снарядов, как вы понимаете нет, а обеспечивать и защищать интересы соблюдения норм демократии — естественно найдутся.

— А где мы возьмем вечерние платья? — спросила Саманта.

— Не знаю. В любом случае в военной форме красоваться нельзя. Ни одного военного предмета быть у нас не должно, даже оружия. В противном случае эти матроны из профсоюза на нас телегу накатают и нашу часть расформируют, а командование пойдет под трибунал за издевательство и глумление над женщинами. Нет вечерних платьев — можно быть в обычных гражданских платьях. Нет обычных платьев — можно быть в нижнем белье, но опять же гражданского образца. Если нет гражданского образца, то мы должными быть голыми.

— То есть как, мы не должны иметь оружия? — у Саманты, стали подыматься дыбом ее каштановые волосы.

— А вот так. Они считают, что армия и все военное ущемляют права человека.

— Подожди, Валерия, а как же нам отражать немецкую атаку? — спросила в конец ошарашенная Кэт, — получается, что мы даже штыком и прикладом не можем орудовать?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});