Французский палач - Крис Хамфрис

Генрих уже слышал однажды этот вой. Где это было? Висок у него вдруг запульсировал болью, и он невольно поднял руку и дотронулся до вздувшейся там шишки. И тут к нему вернулось воспоминание. Засада в холмах перед Тулоном! Тогда там так же выла собака.

– Собака! Хватайте собаку! – крикнул он полудюжине солдат, стоявших рядом с ним.

Двое энтузиастов получили укусы, но третий, более благоразумный, подобрал ткань навеса и снова набросил ее на животное. Четверым пришлось прижимать навес к земле, но в конце концов собака перестала вырываться.

– Юноша. Скорее даже мальчишка. – Торговец трясся, отвечая на вопросы Генриха. – Он оставил этого пса мне, сказал, что вскоре вернется, и дал мне пару грошей за беспокойство. Два гроша! Вы только посмотрите, во что мне это обошлось! Три ночи работы, заработок целого месяца. Дева Мария!

– Эй, наденьте на него ошейник с палкой! Сейчас же! – приказал Генрих.

Это оказалось нелегко, и еще один солдат был сильно покусан, но в конце концов собаке обвязали шею веревкой, под которую завели палку. Петлю сильно закрутили, так что солдаты смогли держать собаку на расстоянии. Заставив ее лечь на землю, они стали ждать новых распоряжений.

Генрих осмотрел толпу и увидел, что главный въезд на Кампо уже перекрыт, что все контрады собрались на площади, а коней ведут к месту старта, которое находилось справа от палаццо Пубблико.

– Так. – Генрих наклонился, пока его глаза не оказались на одном уровне со странными угловатыми бешеными глазами пса. – Давай посмотрим, кого же ты пытался отыскать.

Приказав шести вооруженным солдатам следовать за ним, он велел отпустить палку. Животное сразу же вскочило и с рычаньем рванулось в центральную часть толпы, заставив стену зевак расступиться. В толпе образовалась брешь, которую солдаты поспешно расширили. Генрих, возвышавшийся над большинством итальянцев почти на голову, сразу же увидел, в каком направлении они движутся, и это его озадачило. Они направлялись к огромному черно-красно-золотому «Петуху», самому роскошному знамени на площади. К Франчетто Чибо. Однако когда петушиное знамя начало раскачиваться вперед-назад, Генрих увидел за ним еще один флаг. На нем была изображена черная тварь с чешуей, клешнями и отвратительными клыками, с которых капал яд.

Пес направлялся прямо к знаку «Скорпиона».

* * *

Годы одиноких бдений у виселицы не подготовили Фуггера к праздничным толпам Палио. Жара, страх перед стенами из человеческих тел, душный плен тяжелой кожаной маски скорпиона привели к тому, что он взмок от пота задолго до того, как они вошли на площадь. А при виде такого множества вооруженных мужчин, которые явно их разыскивали, он перепугался еще сильнее. За любой маской, приближавшейся к ним, мог скрываться враг. Только присутствие Марии-Терезы, не отпускавшей его руки, немного его успокаивало.

Бекк чувствовала себя немногим лучше – главным образом потому, что все ее тревоги были сосредоточены на отце. Авраам был очень слаб, и здесь, под напором толпы, его начало шатать из стороны в сторону. Лоб у него горел и покрылся испариной, язык распух, он жаловался на судороги. По его словам, ему не хватало лекарства, к которому он привык в калейдоскопе.

Они ничего не могли сделать – только ждать, как посоветовала Лукреция. Когда закончится скачка, на улицах начнется буйство, и под его прикрытием беглецы смогут исчезнуть под землей. Ведунья твердо в это верила, и ничто, даже появление рядом с ними контрады «Петух», к которой принадлежал Чибо, не могло подорвать этой уверенности.

– Скоро, скоро! – крикнула она у самого уха Фуггера, перекрывая шум. – Долгая подготовка, а потом все заканчивается в считанные секунды. Похоже на моего первого мужа!

Тут толпа взревела еще громче, и все лица повернулись к балкону дворца, на который вышел архиепископ в сопровождении двадцати личных охранников с алебардами. Под балконом, с которого его высокопреосвященство обычно раздавал благословения, собрали коней, украшенных цветами и символами их контрад. Норовистых скакунов с трудом удерживали наездники в ярких куртках и шапочках. «Скорпионы», как и члены остальных контрад, рванулись вперед, норовя опрокинуть толпу на ограду и солдат, которые отмечали место скачек. Фуггер, Бекк, Авраам и все остальные почувствовали, как их подхватило и понесло: их ноги даже не доставали до земли. А Фуггер, который был примерно на полголовы выше своих соседей, сквозь прорези маски увидел другую личину, еще более уродливую, чем все, кто его окружал, и тем более ужасающую, что ее создавала не выделанная и раскрашенная кожа или ткань, а живая плоть и волосы. Генрих фон Золинген направлялся прямо к ним, пробираясь против движения толпы, в сопровождении отряда вооруженных солдат. Он был уже всего в тридцати шагах.

– Бекк! Бекк! – Фуггер безуспешно попытался докричаться до нее сквозь всеобщий гвалт. Опустив голову, он отчаянно прошептал своей соседке: – Он идет! Враг. Тот, кто нас знает.

Мария-Тереза не тратила времени на колебания, на любезности. Ударив кого-то локтем под ребра, она пробилась к матери, которая выслушала ее и быстро что-то сказала тем, кто стоял рядом. В людской стене открылся узкий проход, и Бекк, Фуггера и Авраама затолкали в него, уводя в сторону башни. Они были уже на половине пути от края толпы, когда в ее центре раздался громкий звук, заставивший их вздрогнуть. Протяжный вой вышедшего на охоту волка.

Бекк с Фуггером переглянулись.

– Фенрир! – воскликнули они в один голос. И в ту же минуту Фуггер увидел, как Золинген снова поворачивается в их сторону, безошибочно ведя свой отряд туда, где они остановились.

Бекк и Фуггер отчаянно проталкивались сквозь толпу, однако они не могли сравняться силами с волком и идущим за ними отрядом в боевых доспехах. Расстояние между беглецами и преследователями неуклонно стало сокращаться.

В такой плотной толпе трудно улавливать небольшие перемещения, но Генриху приходилось участвовать в немалом количестве сражений, когда залогом победы становилась способность заметить малейшее изменение, появление самого узкого просвета. И здесь, несмотря на мозаику фигур и цветов, он разглядел группу, которая вышла из-под защиты знамени «Скорпиона» и начала двигаться под углом к движению остальной толпы, удаляясь от места скачек. Это было странно, а он в этом море однородности выискивал именно странное.

Однако за движениями толпы наблюдал не только его опытный взгляд. Франчетто Чибо тоже увидел, как телохранитель его брата направляется в сторону «Петухов». И от него не укрылось движение в рядах его соперника, контрады «Скорпион».