Григорий Распутин. Авантюрист или святой старец - Александр Боханов

«Со вчерашнего утра весь Псков (она работала здесь в госпитале. — А.Б.) чрезвычайно взволнован известием об убийстве Р., но подробностей мы никаких не знаем и даже штаб не имеет никаких подробных сведений. Страшно интересно узнать, кто это сделал и как все произошло: напиши мне хоть два слова. Письмо, чтобы не посылать по почте, можно отослать с тем же санитаром, которого я посылаю сейчас в Петроград. Сколько народу по всей России перекрестились, узнав, что больше нет этого злого гения.»

Гибель стала праздником для многих, и первостатейной сенсацией для газет, которые заполонила информация о Распутине.

Первое сообщение о событии появилось в вечернем выпуске петроградских «Биржевых ведомостей» 17 декабря. «Сегодня в шестом часу утра в одном из аристократических особняков центра столицы, после раута, внезапно окончил жизнь Григорий Распутин-Новых».

Претендовавшая на респектабельность высокотиражная московская газета «Русское слово» посылала во след убитому очередную порцию клеветы: «Представьте себе покровителя, которому со второй встречи можно говорить “ты”, к которому не нужны длинные подходы, не нужны сложные интриги, и который может “сварганить” дело за небольшое денежное вознаграждение или за “женское продовольствие”. Согласитесь, что в мире пройдох, интриганов и политических жуликов это был не человек, а клад».

Искренне оплакивали Григория Распутина лишь несколько человек, включая Александру Федоровну и Вырубову. После получения подтверждения о смерти Григория Распутина, Царь, понимая в каком тяжелом состоянии находится Императрица, прервал военные совещания в Ставке и выехал в Царское Село.

     

С дороги 18 декабря послал Супруге телеграмму: «Только сейчас прочел Твое письмо. Возмущен и потрясен. В молитвах и мыслях вместе с вами. Приеду завтра в 5 часов. Сильный мороз. Заседание закончилось в 4 часа. Благословляю и целую. Ники».

Возник вопрос о месте похорон Распутина. В первый момент мнение было однозначным: предать тело земле на его родине, в Покровском. Однако Александру Федоровну некоторые близкие Распутину люди умоляли похоронить Григория в Царском, а Министр внутренних дел А.Д. Протопопов считал, что перевоз гроба с телом через всю страну чреват непредсказуемыми последствиями.

Как вспоминала Лили Ден, Анна Вырубова «уладила вопрос, предложив похоронить тело Распутина в центральной части часовни рядом с ее лазаретом для выздоравливающих. Часовня и лазарет строились на земле, приобретенной Анной на ее собственные средства. Поэтому имя Императорской Семьи не будет затронуто, если разгорится скандал». Так и решили: предать тело земле в пустынном месте Царского Села, на территории строящегося Вырубовой Серафимовского лазарета.

После извлечения из воды тело Григория было переправлено в Чесменскую богадельню, находившуюся на полпути между Петроградом и Царским Селом. Сами же похороны состоялись 21 декабря. В дневнике Николая II записано:

«В 9 час. поехали всею семьею мимо здания фотографии и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория, убитого в ночь на 17-е дек. извергами в доме Ф. Юсупова, стоял уже опущенный в могилу. Отец Ал. Васильев отслужил литию, после чего Мы вернулись домой. Погода была серая при 12 мороза».

Подробно о процедуре похорон рассказал полковник Д.Н. Ломан, которому удалось неофициально стать ее свидетелем:

«На погребении Распутина я не был, но издали видел, что на нем присутствовала вся Царская Семья, Мальцев, Лаптинская и фельдшерица из лазарета Вырубовой, фамилии я ее не знаю. Погребение собственно совершено было в Чесменской богадельне епископом Исидором (настоятель Тюменского Свято-Троицкого монастыря. — А.Б.), я же говорю о предании земле, что совершилось духовником (Царской Семьи. — А.Б.) Отцом Александром Васильевым и иеромонахом из Вырубовского лазарета. Певчих не было, пел причетник из Федоровского собора Ищенко. Накануне отец Васильев сообщил мне, что ему отдано распоряжение совершить предание земле Распутина, для чего он приедет из Петрограда ночевать в Царское Село, а утром заедет в собор за причетником и ризами и чтоб я сделал соответствующие распоряжения (Ломан состоял старостой Государева Федоровского собора — А.Б.).

На другой день О. Васильев заехал в собор, где поджидал его я, и мы вместе поехали к Серафимовскому убежищу, на то место, где предполагалось воздвигнуть храм. Не доезжая до самого места, о. Васильев ушел к месту предания земле (гроб стоял уже в яме), а я остался в стороне, так как я не был виден, мне же было все видно. До прибытия Царской Семьи я подходил к самой могиле и видел металлический гроб. Никакого отверстия в крышке гроба не было. Гроб был засыпан прямо землею, и склепа в могиле устраиваемо не было».

На крышку гроба члены Царской Семьи положили белые розы. Царской Империи осталось жить только 67 дней.

Глава IX. Королевство кривых зеркал

Распутина убили. Казалось бы, что теперь все преданные Монархии люди должны объединиться вокруг Монарха, забыть старые распри, обиды и сплотить усилия для победы на полях сражений. Это было тем более необходимо, что на весну 1917 года Россия, вместе с союзниками по Антанте, намечала мощную наступательную кампанию, которая должна была сокрушить Германию и ее сателлитов.

Однако ничего в общественных настроениях не изменилось и после смерти Распутина: пыл борьбы «с темными силами» не остыл. Нападки и поношения Венценосцев, особенно Александры Федоровны, приняли характер истерии. На Ее имя шел поток анонимных писем с угрозами; к Ней, без всякого стеснения, обращались высокопоставленные дамы и родственники с оскорбительными обвинениями.

Княгиня Софи Васильчикова прислала Александре Федоровне «от имени всех русских женщин» откровенно оскорбительное послание, где называла Царицу (!!! — А.Б.) — «несчастьем России». Даже форма письма была специально непочтительной: оно было небрежно написано на двух листках, вырванных из блокнота!

Императрица была оскорблена. Лили Ден вспоминала: «Дело было вовсе не в том, что письмо на клочке бумаги, адресованное Монархине, являлось нарушением этикета, а в ужасных обвинениях, ядовитой враждебности послания, которое сначала разгневало Ее Величество, а затем глубоко огорчило. Рассказывая мне об этой гнусной цидульке, Государыня горько плакала».

Смерть Распутина ничего не изменила ни в умах, ни в поведении высшего общества. В своих воспоминаниях А.А. Вырубова зафиксировала один позорно-гротесковый эпизод. К ее сестре Александре (Але) однажды утром «влетела ее belle Soeur (свояченица) госпожа Дерфельден со словами: “Сегодня мы распускаем слухи на заводах, что Императрица спаивает Государя, и все этому верят». Самое печальное было не в том, что какая-то светская злопыхательница разносила клевету, а в том, что — «все верили”».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});