Достойны ли мы отцов и дедов (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич

Ну, про низкоорбитальный спутник «Молния-1» я как-то «позабыл» известить руководство СССР. Скажем так, это была тщательно подготовленная импровизация. То, что наши все телодвижения с космосом будут под жестким контролем, никто не сомневался, но немного показать характер — стоило. Поэтому и был реализован наш проект «Молния» — семейство короткоживущих спутников, подготовленных для низких орбит, оснащенных мощными средствами разведки поверхности планеты. Тут мы умудрились воткнуть и видеокамеры с максимально высоким разрешением и качественной оптикой, для работы в видимом спектре, и тепловизор, чтоб с орбиты можно было хоть как-то наблюдать за работающей техникой. В перспективе готовились оснастить «Молнии» и магнитометрами и радиолокационными станциями. Все это было настроено, синхронизировано и при штатном запуске, спутник комплектовался мощным маневренным блоком, чтоб можно было корректировать орбиту, при необходимости тщательно рассмотреть определенный район.

Именно это я кратко и рассказал высокопоставленным гостям Усадьбы, пояснив, что боевую орбитальную станцию с экипажем «Заря» мы запустим чуть позже, когда наиграемся с «Молнией» и получим все данные и хоть какой-то опыт по работе в космосе с пространственно-временными маяками, уж слишком много неизвестных параметров и вариантов.

Стартовый экипаж «Зари» состоял из двух космонавтов из нашего времени и двух тщательно отобранных летчиков из специального летного отряда НКВД, которые прошли дополнительную проверку и на интеллект, и на лояльность, ну конечно обкатку на детекторе лжи. Случайных людей к космической программе ни мы, ни органы государственной безопасности СССР 1942-го года не хотели, поэтому проверочные мероприятия были на грани многоуровневой паранойи.

Ждать двух полных оборотов спутников вокруг Земли нужно было часа так три, поэтому чтобы скоротать время, мы переместились в столовую, где уже был накрыт стол, но все равно даже во время еды, разговор шел вокруг космической программы и особенно тех возможностей, что она даст Советскому Союзу. Таким образом, обычный обед плавно перешел в такое вот импровизированное заседание Государственного Комитета обороны СССР, да и вопрос то был очень серьезный. Но тут я, особенно благодаря своему первому физико-математическому образованию, ну и конечно увлечению космосом в детстве, смог ответить на большинство поставленных вопросов. Тем более, если все сложится как надо, то уже сегодня мы получим одну из самых совершенных в этом мире систем разведки, так сказать, всевидящее око Сталина.

Во время длительного монолога, я так и завершил свою речь.

— … если таким образом мы нарастим группировку спутников-разведчиков до четырех-пяти, то можно организовать систему так, что каждые десять-пятнадцать минут над нужным районом или объектом будет пролетать спутник. Ну а если нужна будет менее частая выборка, то благодаря такой группировке можно организовать полное патрулирование не территории Советского Союза, но и всех сопредельных государств. Но ведь есть и облачность которая может закрывать нужные районы, поэтому спутники можно оснащать не только оптическими приборами, но и радиолокационными станциями, для обнаружения летящих самолетов, и магнитометрами, чтобы выявлять крупные массы металла, например танковые колонны. Так сказать «Всевидящее око СССР». А в комплекте с системой мгновенной переброски войск с помощью пространственно-временных порталов, это нам даст абсолютное превосходство над любой армией.

В столовой наступила тишина. Все присутствующие переваривали мой спич, и было понятно, что в данной ситуации я никак не тяну на Остапа Бендера, который ораторствовал в деревне Васюки, вешая лапшу на уши слушателям. Тут все было реально, очень реально и конечно, все было очень серьезно.

Сталин тоже задавал вопросы, больше организационного плана, ведь по космической программе мы с ним не раз все это обсуждали, но он, наконец, задал тот самый важный, который я ждал и к которому готовился.

— Сергей Иванович, скажите, а, учитывая ваше знание тенденций развития оружия в будущем, что наши противники могут предпринять, когда мы сумеем их поставить на место?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я сделал паузу, формулируя ответ.

— В краткосрочной перспективе — ничего, сила продолжительное время будет на нашей стороне. А вот в долгосрочной, тут вариантов много. В первую очередь оружие массового поражения. Ядерное и термоядерное мы им не дадим сделать, тем более там нужны средства доставки. Химическое вообще потеряет актуальность, но есть биологическое — специально выведенные или видоизмененные болезни. Тут защититься будет трудно, нужно будет работать на опережение, создавая вакцины, а это слишком длительная и дорогая гонка. Тут можно проиграть Западу, который будет пользоваться ресурсами, награбленными в колониях по всему миру.

— Понятно, тут вы тоже можете предоставить много информации, но мне интересно как в данной ситуации сможет помочь ваша космическая программа?

— Перенос центров принятия решений на орбиту. Можно и подальше, на ту же Луну, куда они точно не достанут в ближайшие несколько столетий. И любая попытка удара в любой форме будет все равно не эффективна до конца и последует ответный удар возмездия. Чуть позже нужно будет кого-нибудь выбрать на роль мальчика для битья и образцово-показательно наказать, чтоб другим неповадно было.

Дальше я снова и уже развернуто рассказывал про технологии информационной войны, про то, как в том же Советском Союзе нашего мира среди «золотой молодежи» навязывалось восхваление западного мира, проводил параллели с той же Российской Империей, как там такими же способами развратили элиту.

Все это присутствующие прекрасно и так знали из секретных докладов об истории нашего мира, но вот так вот разжевано, на доступном уровне им не рассказывали, да и случая такого не было, а теперь пока ждали данных об орбитах спутников, появилась возможность вот так вот пооткровенничать.

Я тут же вспомнил хрущевский запрет органам государственной безопасности проводить оперативные разработки над партийными чиновниками, что стало, в своем роде, спусковым механизмом начала развала СССР.

Так вот, под легкое винцо и хорошую закуску, кофе из навороченного кофейного аппарата, мы проговорили три часа, когда на связь вышел Хруничев и доложил, что все орбитальные характеристики спутников зафиксированы и можно начинать следующий этап. Так как в надежности «Маяка-1» были определенные сомнения, в первую очередь решили отправить второй маяк.

После подтверждения общей готовности, была дана команда на отправку по «Маяку-1» второго, намного более тяжелого спутника «Маяк-2» с разгонным блоком, модернизированной версией «Фрегата» и пространственно-временным маяком. После того как начнется подъем второго маяка на геостационарную орбиту, где мы наметили на первое время размещение нашей боевой станции, мы снова создав пространственно-временной портал через «Маяк-1» выведем на опорную орбиту экспериментальный разведывательный спутник «Молния-1».

Тут все было более прозаично — мы такое отрабатывали не раз. Команда на запуск маяка, открытие портала, и выброска спутника, который некоторое время крутился, потом стабилизировался, сориентировавшись по звездной карте, выпустил солнечные батареи и полетел по своей орбите.

Понадобилось еще полтора часа, чтоб определить теперь орбитальные параметры «Маяка-2» и была запущена программа с помощью нескольких выверенных корректирующих импульсов реактивных двигателей разгонного блока поднять за несколько дней на геостационарную орбиту второй пространственно-временной маяк. Тут была куча проблем — первая и основная в средствах контроля. В Советском Союзе этому уделялось большое внимание, и по маршруту движения спутников было множество средств наблюдения, даже специальный корабль отправляли в Тихий океан. И мы тут старались что-то определить простым радаром, что давало существенно низкую точность измерений. Причем маяк нужно было вывести на геостационарную орбиту так, чтоб он, а впоследствии и боевая станция «Заря» висели четко над центром СССР. Поэтому тут нужно было подгадать и силу импульса корректировки, время и момент. Задача, мягко говоря, нетривиальная в наших условиях.