Околдованные любовью - Кэтрин Куксон

Бидди и Сэм переглянулись и посмотрели на повозку, на которой опустили откидную доску.

— Она выживет? — спросила Кети у одного из приехавших с повозкой мужчин.

— Трудно сказать, но, думаю, шансов у нее маловато. Ей повезло в том, что ее не задело, и она осталась целая, а вот хозяин шахты потерял обе ноги.

— Господи! — слышалось со всех сторон, когда новость облетела толпу.

Спустя полчаса из шахты вынесли тело забинтованного Марка Сопвита. Его ждал открытый экипаж-ландо с проложенными от двери до двери досками и матрацем сверху. Марка уложили на этот щит и, осторожно придерживая, медленно повезли домой.

Часть III

Проделки колдуньи

Глава 1

Всю неделю Марк провел в царстве кошмара: он видел себя безногим. В детстве ему часто снились кошмары. Тогда его охватывал необъяснимый страх, он кричал, не слыша своего голоса, и просыпался в холодном поту среди сбитых в кучу простыней.

С возрастом кошмары мучили его реже, но также сильно действовали на него. Потом разум научил его побеждать кошмар. И когда страх набрасывал на него свою липкую сеть, он просыпался и успокаивал себя:

«Это только сон, дурной, страшный сон».

Теперь же кошмар цепко держал его целых семь дней. И когда терпеть становилось невыносимо, он кричал себе: «Это же сон, только сон!» Но, просыпаясь сейчас и сознавая жестокую правду, он заставлял себя возвращаться в призрачный мир сна, не имея сил смириться с неизбежным. На седьмой день Марк больше не мог спать. Он заставил себя скользнуть взглядом вдоль кровати туда, где должны были находиться его ноги. В этот момент он хотел убедить себя, что это сон, что ноги целы и даже чувствовали боль.

Он вновь взглянул на одеяло. В этот момент к нему наклонилось незнакомое лицо, и притворно-бодрый голос сказал:

— Вот мы и проснулись. Сегодня вам лучше?

Марк молча оглядел высокую грудь под белым накрахмаленным фартуком, круглое лицо и отделанный оборками белый чепец.

— А теперь мы поедим суп, правда?

Она подхватила его под руки, собираясь усадить в подушки. Едва удержавшись от крика, Марк оттолкнул женщину от себя что было силы, и она отлетела в сторону. С лица сползла застывшая деланная улыбка.

— Ну, ну! — возмутилась она. — Я только хотела, чтобы вам было удобнее.

— Но не надо же это делать, как ломовая лошадь, — Марк не узнал свой голос, который звучал хрипло и надтреснуто.

— Сейчас к вам зайдет доктор Кемп, — поджав губы, объявила сестра.

Марк бросил на нее взгляд, полный ярости. В нем бушевал дикий гнев. Ему хотелось кричать, бить, крушить. Пальцы его, как длинные когти, впивались в шелк покрывала и царапали его.

Дверь открылась, и в комнату вошел доктор Кемп. Маленький, крепкий доктор светился здоровьем и жизнерадостностью. Его голос звучал бодро и деловито.

— Хорошо! Очень хорошо! Теперь мы по-настоящему проснулись. Хорошая работа, сестра. Вашими заботами он выглядит совсем не…

— Заткнитесь!

Доктор и сестра с удивлением уставились на него.

— Вон! — указывая на сестру, крикнул Марк.

— Ну, не надо, успокойтесь, что случилось? — спросил миролюбиво доктор Кемп.

— О боже! — Марк откинулся на подушки и схватился за голову. — Не надо задавать такие идиотские вопросы. Разве вы не слышали? — он зло сверкнул глазами на сестру. — Идите вон.

Сестра вышла, всем своим видом выражая крайнее возмущение.

— Это не очень любезно с вашей стороны, — строго заметил доктор Кемп. — Сестра Бейли всю прошедшую неделю очень хорошо за вами ухаживала.

Марку следовало сказать: «Сожалею, что так вышло», однако он заговорил о другом.

— Объясните мне вот это, — он ткнул пальцем в сторону противоположного конца кровати.

— Это была вынужденная мера.

— Но почему, скажите, почему? Неужели спасатели не могли убрать камни?

— Могли, конечно, могли, — возвысил голос доктор Кемп. — Но к тому времени, как они вас вытащили, вы были бы уже покойником, а с вами вместе и те, кто старался разобрать завал изнутри. Так что ничего другого не оставалось делать.

— Так это сделали вы?

— Да. Я ампутировал вам ноги и очень вовремя. Началось нагноение, ткани стали разлагаться. Вы можете считать, что вам повезло, если не начнется гангрена.

— Спасибо огромное, вы меня очень ободрили, — съязвил Марк.

— Вы живы и должны быть за это благодарны.

— Что такое? Вы лишили меня ног и говорите теперь, что я должен быть еще за это и благодарен? — по его подбородку потекла слюна. Мистер Сопвит резким движением вытер ее.

— Жизнь есть жизнь. Все могло быть гораздо хуже.

— Что же может быть хуже этого? Объясните мне!

— Хорошо, я вам объясню, — доктор вжался своим пухлым телом в бок кровати. — Вы могли ослепнуть, как один из ваших рабочих три года назад, а еще вас могло зажать по самое бедро, тогда вы совсем лишились бы ног и были навсегда прикованы к постели. Теперь же вам сделают протез, и вы сможете передвигаться на костылях.

Марк закрыл глаза и затих в своих подушках. Неожиданно гнев стал медленно покидать его, унося с собой и силы.

— Эйлин сообщили, как я полагаю.

— Да.

— Но она не приехала?

— Нет, но приезжала ваша теща и пробыла здесь два дня. Но вы ее не узнали, как и остальных в то время. Я обещал ей сообщать о вашем состоянии, так и делаю.

— Значит, Эйлин не приехала, — он сказал это почти про себя, но доктор его услышал.

— Она больная женщина, вы должны это учитывать.

Марк повернул голову и пристально посмотрел на доктора.

— Хотелось бы мне оказаться таким же больным, как и она, — подобие кривой улыбки промелькнуло на его лице. — А что касается ее болезней, то вы не хуже меня знакомы с ними, разве не так, доктор?

— У нее обычные женские болезни, — доктор копался в своем стоявшем на столе саквояже, не глядя на мистера Сопвита. — Мне нужна сейчас сестра, — сказал он, — и хочу дать вам совет: будьте с ней повежливее, ведь вам придется несколько недель провести вместе.

— Много людей погибло? — перевел разговор на другое Марк.

— Нет, только одна девочка.

— Девочка? — Марка при этих словах подбросило как пружиной. Он сел в постели, опираясь на негнущиеся руки. — Значит, Троттер умерла? О, нет!

— Это не Троттер, а маленькая девочка, Прингл. Ее отец погиб три года назад почти на том же самом месте. Вы ее помните?

— Да, — он вспомнил.

Оказывается, умерла маленькая девочка, которую он вытащил из воды. Перед его мысленным взором замелькали картины недавнего прошлого. Троттер, которая прижимала его к себе, как ребенка, и успокаивала. Ее лицо тогда скрывала от него темнота, но он ясно видел его в своем воображении.