Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ваксберг Аркадий Иосифович

Могло бы все это кончиться печально, если бы в криминалистике не придерживались золотого правила примерять сто семь раз, прежде чем резать. У всех облигаций есть секрет — так называемая защитная сетка; она образуется в процессе специальной печати поверх цифр и невооруженному глазу незаметна. Любая подчистка разрушает защитную сетку, потому что, минуя ее, невозможно добраться до цифры.

Это и решили проверить, поручив экспертизу криминалистам из другого города (для большей объективности). Там сфотографировали облигацию с темно-красным светофильтром, потому что цифры на ней были тоже красные. На фотоснимке они «исчезли», зато защитная сетка стала яснее, контрастнее. И все увидели, что она не нарушена. Контрольная экспертиза, проведенная криминалистами третьего города (великая вещь — объективность!), подтвердила этот вывод. Так была спасена честь человека, его доброе имя, его свобода.

Однако и светофильтры, увы, не всемогущи. Случается, что фотосъемка и при самом умелом подборе «цветных стеклышек» не дает желанного результата. Но отчаиваться не надо: возможности современной судебной фотографии так велики, что практически для нее нет неразрешимых загадок.

Однажды к криминалистам обратились по обыкновению товарищи из военного архива. Я говорю «по обыкновению», потому что криминалисты часто помогают архивным работникам: то им надо разобрать стершиеся слова, то восстановить размокшую рукопись, то сличить почерки. Криминалисты охотно идут навстречу, они рады любому случаю показать свое мастерство, свое искусство в поисках Ее Величества Истины.

Вот и на этот раз им предстояло воскресить волнующую страницу бессмертной летописи Великой Отечественной войны.

…Несколько дней шел неравный поединок на маленьком клочке земли. Три десятка бойцов, укрывшись в полуразрушенной церкви, отражали атаки гитлеровских полков. Два пулемета, несколько винтовок и изрядный, по счастью, запас гранат противостояли артиллерии и танкам…

Фугасные бомбы в конце концов стерли церковь с лица земли. Под ее обломками погибли бойцы — все, кто к тому времени был еще жив. Они погибли в немецком тылу, далеко от линии фронта, все уходившей и уходившей на восток: стояли трагические дни лета сорок первого года. Так никто и не узнал их имен: рискуя жизнью, крестьяне из ближней деревни похоронили героев в братской могиле, а после освобождения водрузили на ней красную звезду. Еще одна безымянная могила… Сколько таких на нашей земле?!

И все же имена героев не остались в забвении.

На том месте, где некогда стояла церковь, решили строить новую школу. Когда рыли котлован, наткнулись на полуистлевшую офицерскую планшетку; в ней оказался залитый кровью кусок картона. Лишь по краям огромного пятна проступали отдельные слова.

Этот картон и оказался в криминалистической лаборатории, где его сфотографировали в инфракрасных лучах: кровь свободно их пропускает, зато штрихи графитового карандаша эти лучи поглощают. И вот снимок: текст свободно читается, словно на картоне и не было никакого пятна. Так узнали имена героев, узнали подробности их бессмертного подвига, узнали их думы и чувства в момент прощания с жизнью.

Инфракрасные лучи, приданные фотообъективу, могут «читать» не только сквозь кровь, но и сквозь чернила, краску, бумагу. Они «читают» стершиеся тексты, возвращают к жизни слова, погибшие в огне, обнаруживают подлоги и приписки.

Ну, а если что-нибудь они прочесть и не в силах, тотчас шлют на подмогу своих кровных братьев — ультрафиолетовые лучи. Те тоже не сидят без дела. Уничтожил преступник какой-нибудь текст щелочью или кислотой и радуется: ишь, какой хитрый! А бумажечку ту снимут в ультрафиолетовых лучах, и на фотографии этот текст появится снова.

Напишет кто-нибудь тайное послание невидимыми «чернилами» (молоком, к примеру, или проявителем) и радуется: этакий ловкий конспиратор! Для ультрафиолетовых же лучей эти чернила так же «невидимы», как для нас с вами, дорогой читатель, чернила из магазина канцпринадлежностей. Это оттого так происходит, что ультрафиолетовые лучи заставляют невидимые штрихи люминесцировать — их холодный, но яркий свет и запечатлевает фотопластинка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А то еще случается и такое: вскрывают чужие письма. Да, представьте себе, находятся и такие любители, как будто им нипочем право человека на тайну своей переписки. Право, предоставленное Конституцией… А им все равно — есть такое право, нет ли: вскрывают письмо, потом осторожненько его заклеивают. Просто в высшей степени осторожненько. Совершенно-таки незаметно. А ультрафиолетовым лучам в содружестве с фотообъективом заметно. Они легко распознают, вскрывалось ли письмо, и бессовестный нарушитель закона будет примерно наказан.

Но ведь есть еще и другие лучи, не только инфракрасные и ультрафиолетовые. С их помощью человек проникнет сквозь все преграды.

…При расследовании одного крупного хищения нужно было установить, что сделано раньше: текст документа или подпись под ним. От ответа на этот вопрос, по существу, зависела судьба одного из обвиняемых: признание того, что подпись «старше», чем текст, создавало против него решающую улику. И наоборот: подтвердись его утверждение, что расписался он, как и полагается, под уже написанным текстом, — и все подозрения против этого человека рассыпались в прах.

Подпись была исполнена красным карандашом, текст — черным графитным, причем в одном месте подпись и штрихи текста пересекались. Решили обратиться за помощью к лучам Рентгена: графит для них прозрачен, а штрихи красного карандаша должны быть видимы и в них.

Место пересечения черного и красного штрихов было запечатлено на микрорентгенограмму. Штрих, проведенный красным карандашом, был хорошо заметен в виде светлой линии, штрихи же графитного карандаша, как и следовало ожидать, видны не были. Но зато на месте исчезнувшего под рентгеновскими лучами черного штриха оказалось несколько светлых точек.

— Это, — рассказывает кандидат юридических наук Б. Р. Киричинский, — позволило экспертизе прийти к выводу, что светлые точки не что иное, как частицы пишущей массы красного карандаша, захваченные графитным. Отсюда можно было с полным основанием заключить, что штрих графитным карандашом был сделан поверх штриха красного карандаша, или, иначе говоря, текст был исполнен после подписи.

Так были убедительно опровергнуты лживые оправдания обвиняемого, которого постигла заслуженная кара.

Еще дальше рентгеновых проникают гамма-лучи. Мирный атом, пришедший на службу правосудию, позволяет заглянуть сквозь массивную толщу металла, «непробиваемую» даже для промышленных рентгеновских установок. Гамма-лучи радиоактивного кобальта или цезия дают возможность увидеть на пленке все детали внутреннего строения оружия, боеприпасов, пломб, замков, побывавших в руках преступника и хранящих следы его мерзких деяний. Эти лучи позволяют легко распутать такой клубок загадок, над которым еще вчера бесплодно ломали бы голову самые лучшие следопыты. Такой уж он исполин, наш маленький работяга, наш мирный и добрый атом. Посмотрите, как здорово он сражается во имя судебной правды.

На химическом комбинате из огромного металлического резервуара вытекло 75 тонн смеси фенола с формалином. Никто не сомневался в том, что это не кража. Не только потому, что гигантские лужи вытекшей жидкости хлюпали тут же под ногами: эта смесь вообще никому не нужна, она в быту не употребляется.

Но ведь семьдесят пять тонн!.. Огромный ущерб. Преступная бесхозяйственность, за которую надо отвечать. А кому отвечать? Кто в этом виновен? Не узнаешь причину утечки, — не ответишь и на этот вопрос. Как узнать? Ясно, что где-то образовалась дыра. Но где именно? И почему?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот перед какими загадками оказался лицом к лицу ленинградский юрист А. Ш. Пуховицкий, которому было поручено расследование этой аварии. Не хотелось бы представить дело так, будто все кругом стояли да хлопали глазами, так-таки ровным счетом ничего не понимая. Отнюдь! Специалисты посовещались и единодушно пришли к выводу, что прохудились, как видно, стальные патрубки, через которые в змеевик поступает пар, греющий фенол с формалином, дабы они на морозе не затвердели.