Оборотень из Оскола - Никин Сим

непременно высокое мраморное крыльцо и обязательно бронзовые львы по краям от входа. Вот только львам Карапет еще бы приделал крылья для большей солидности. А иногда ему партийный офис представлялся в здании местного дворца бракосочетания. Странно только, что в видениях Шурика на шпиле полукруглого купола дворца сиял на солце золотой полумесяц. Почему ему виделся этот полумесяц, бывший браток понять не мог. Тем более, что сам он был крещеным и носил, как положено, большой крест, некогда освященный гулявшим с братвой в одной из саун попом. Как звали того попа Карапет уже не помнил. Помнил только, что пацаны с его помощью гнали беспошлинно через «бугор» иномарки.

Но, мечты мечтами, воспоминания воспоминаниями, а дела делать надо. Потому активные поиски продолжились и на следующий день.

- Ну и жара, - посетовал Карасев, когда они с Кротом возвращались к оставленному на стоянке автомобилю после осмотра очередного помещения в районе рынка «Восточный». – Щас бы где-нить в тени у речки холодненького пивка похлебать.

- Так тут в бомжовском парке вполне приличные места для такого дела имеются, - кивнул в сторону Оскольца Юрка. – Только спиртное там распивать не разрешается. Но если по-тихому, то можно.

- В каком еще бомжовском парке? – удивленно воззрился на Крота Карапет.

- Ну, у Ворона, - снова кивнул в сторону речки тот, в свою очередь удивляясь неосведомленности бывшего соседа.

- У какого, еще, Ворона?

Пришлось Юрке просветить будущего политического деятеля о некоторых изменениях в оскольских реалиях. Забравшись в охлажденный кондиционером салон автомобиля, он рассказал невероятную историю о том, как некий Ворон объединил под собой местных бомжей, организовав предприятие по экологической очистке лесопарковых зон города и окраин.

- А тут они самый первый парк разбили. Здесь же у них и головной офис, - закончил повествование крот.

- Чо-та я не понял, - после некоторых раздумий произнес Карапет, - кто такой этот Ворон? Откуда вообще этот фраер взялся?

- Не знаю, - простодушно пожал плечами Юрка. – У меня как-то даже была мысль забомжевать, чтобы к нему в шарагу пристроиться. Только какой из меня бомж, если и дом родительский имею, и квартирку однокомнатную после размена с бывшей жильцам сдаю.

В конце концов, любопытство взяло свое, и Карасев приказал Юрке показывать дорогу к парку. Возле стилизованного под старину деревянного моста через Осколец пришлось оставить автомобиль и двинуться дальше пешком. Глянув на арку с надписью «ПАРК ОСКОЛЕЦ», Карапет хмыкнул и уверенно ступил на бревенчатый настил. Он сразу обратил внимание на то, что берега речки необычайно чисты и ухожены, а перейдя на противоположную сторону, и вовсе только хмыкал да присвистывал от удивления. Некогда крайне загаженное и заросшее непролазным кустарником место преобразилось, превратившись в удивительно светлый, чистый и уютный уголок для приятного отдыха. На памяти Александра речушка в этом месте была раза в два уже. Сейчас же очищенные песчаные берега будто бы раздались вширь. В небольшой, скорее всего искусственно вырытой заводи деловито крякала дикая утка, окруженная шустрыми утятами. С берега на выводок указывал пальцем радостно смеющийся малыш, дергая за подол сарафана разговаривающую по телефону молодую симпатичную мамашу.

Несмотря на будний день в парке было довольно людно. Все лавочки, как правило прикрытые тенью деревьев, были заняты отдыхающим у речной прохлады народом. В основном здесь находились пенсионеры, студенты и мамаши с детьми. Ни одной привычной для отечественных парков пьяной компании Карапет не заметил.

- Хренасе, прямо какой-то кусок Европы! – удивился он и хотел сплюнуть на чистую тротуарную плитку, но неожиданно сдержался, отчего снова удивился уже самому себе, и даже проникся к собственной персоне неким непривычным и непонятным, но будто бы соответствующим образу правильного политика, уважением.

Продолжая осматривать преобразовавшийся берег они прошли дальше и остановились возле одноэтажного аккуратного здания, построенного на том месте, где некогда находилось обустроенное Холерой логово. Рядом с ним располагалась небольшая автостоянка.

- Ты чо не сказал, что сюда можно подъехать? – повернулся к Кроту Карасев.

- Не, нельзя, - замотал головой тот. – Там ворота закрыты. Проезд только своим или спецмашинам.

- Ясно, - задумчиво произнес будущий политик, озирая каким-то оценивающим взглядом находящееся перед ним здание. – А это что за контора?

- Так это ж их офис. Видишь написано «Осколец».

Над высоким крыльцом действительно большими изумрудными, вероятно светящимися в темноте буквами было написано «ОСКОЛЕЦ».

Мысленно посадив по краям крыльца бронзовых львов и сменив вывеску на «НЕДРА РОССИИ», Карапет понял, что наконец-то нашел именно то, что искал.

Флаг еще надо над крыльцом воткнуть, - пробормотал он, задумавшись, и понял, что не знает, есть ли у «Недр» свой флаг.

- Какой флаг? – вклинился в мечты Крот.

- А? – с трудом отвлекся от приятных мыслей Карапет и повторил заданный ему вопрос: - Какой флаг?

- Ты же сам щас сказал, Сань, что какой-то флаг надо, - непонимающе пожал плечами Юрик.

- Это тебе, Крот, нужен флаг в руки и веник в задницу, неожиданно рассердился тот и, развернувшись, зашагал прочь.

- Ты чего, Сань? – поспешил за ним Крот.

Но Карасев не ответил. Он прикидывал, с чего начать операцию по приватизации этого офиса, а заодно и всего парка. Конечно же в первую очередь – презрительный взгляд на семенящего рядом Юрика – необходимо подтянуть к делу кого-нибудь из серьезных братков, знающих оскольские реалии. А то он, проведя более десяти лет в столице, слабо ориентируется в местных раскладах.

Отпустив Крота, вторую половину дня Карасев посвятил возобновлению контактов с местной братвой. Однако здесь ему пришлось столкнуться с теми же проблемами, с которыми несколько дней назад столкнулся Мотыль – практически все ныне здравствующие бывшие приятели Карапета окончательно и бесповоротно завязали с опасным прошлым. Кто-то батрачил на местных предприятиях и был вполне доволен жизнью обычного работяги. Кто-то имел свой небольшой, но устойчивый бизнес. И те, и другие успели обзавестись семьями и не желали рисковать сложившимся мирным укладом. Но были и такие, которых бывший браток и сам не захотел подтягивать к делу – спившиеся и окончательно опустившиеся личности.

Лишь в самую последнюю очередь он решил позвонить Мотылю. С этим бывшим коллегой по лихому бизнесу у Карасева был кое-какой невыясненный вопрос, до решения которого не