Ловушка для графа, или три правила острова Скай (СИ) - Бергер Евгения Александровна

— Вы успели?

Бартон покачал головой.

— Еще в саду она обратилась и это, должно быть, отняло у мисс Грейнджер последние силы: она испустила дух в ту же минуту. Мы с Роббом стояли над мертвой белкой и рыдали, как два дурака… — Старик шмыгнул носом. — Это он предложил схоронить ее возле клумбы с лилейниками: бедняжка, как он сказал, любила эти цветы.

Всю оставшуюся дорогу до чердака мисс Хартли с дворецким молчали, погруженные в свои мысли, и только на обратном пути Бартон снова сказал:

— Вы не серчайте на графа, мисс Хартли: дайте время ему чуток отойти и осознать, что случилось. Он ведь сам не свой… Ночью глаз не сомкнул. Все ходит и ходит из угла в угол! Тяжело ему.

— Как и всем нам, — кивнула Эмилия. — Как и всем нам.

С тремя юными мисс Эмилия встретилась на веранде, где они утешали мисс Хортон, в очередной раз повторявшую, как ее похитил коварный любовник их компаньонки.

— Знала ведь, что не стоит выходить ночами из дома, — и вот тебе, — говорила она, — стоило Спенсеру… или кем он там оказался, подняться на лестницу, как я заприметила две фигуры в кустах. Мужчину и женщину. Как же я испугалась! Чуть сердце не выскочило наружу. Но, взяв себя в руки, решила узнать, кто они есть. Была совершенно уверена, граф со своею любовницей, — понизила она голос. — Подумала, именно потому граф наплел нам про летучих мышей: ночами у них с этой девицей свидания в парке. — Гортензия вскинула бровки. — Но оказалось все много хуже: любовника завела миссис Лукас.

Амелия и мисс Эмма скривились одновременно.

— Она ведь старая, — прокомментировала вторая. — Ей не меньше сорока лет. Какой кошмар!

— Неловко даже представить, — совсем тихо поддакнула первая.

— Но ты видела, как он выглядит, этот мужчина?

Мисс Хортон помотала отрицательно головой.

— Я и опомниться не успела, как он метнулся ко мне, зажал рот ладонью и потащил куда-то в кусты.

Девушки снова заохали-запричитали, да так, словно слышали это впервые. Довольная произведенным эффектом, мисс Хортон поведала, как просидела целые сутки с кляпом во рту в одном из чуланов в глубине Линдфорд-холла и как ее — дивный момент! — вызволил сам Эдвард Дерби. Только поэтому, и не иначе, миссис Лукас не окажется за решеткой… И допытываться о личности ее полюбовника тоже не будут. Хотя, в свете новых событий, может, и стоило бы…

Девушки враз подхватили, заголосив об убийце «бедняжки Маккинни», чье имя при жизни ни одна из них точно не знала: мол, этот ужасный контрабандист, поставлявший графу опасные реагенты для его опытов в лаборатории, поплатится за свое преступление. Инспектор Галлахер якобы так и сказал: «Во всем виноваты контрабандисты. И мы их изловим!»

Эмилия слушала, прячась в кустах рододендронов, и поражалась, как ловко у графа все получилось: и миссис Лукас оправдана, и убийца как будто бы найден. Знали бы эти девицы, как все обстояло на самом деле!

— Добрый день, мисс! — Она наконец осмелела настолько, чтобы предстать перед ними лицом к лицу. — Рада видеть вас всех в добром здравии. Особенно вас, мисс Хортон.

Её причесало три пары глаз от макушки до пят.

— Значит, это все правда: вы вовсе не Спенсер, — первой сказала мисс Джонстон. — Всё это время вы притворялись! Хотелось бы знать, почему.

Мисс Хортон расплылась в широкой улыбке и подхватила:

— Что за странный вопрос, дорогая. Здесь как раз-таки всё очень просто, — проворковала она, — мисс Хартли, если не ошибаюсь, хотела привлечь внимание графа в обход наших стараний, и она это сделала. Переоделась мужчиной, крутилась возле него… якобы помогала. А сама исподволь приманивала его… Та самая, пятая, это ведь вы? — спросила она.

Эмилия не могла сказать девушкам правды, а потому только кивнула.

— Как низко! — припечатала Эмма Джонстон.

— Я думала, вы хороший, — прошептала Амелия.

Но мисс Хортон вскинула голову:

— И все-таки вы проиграли, — заявила она, — граф выбрал меня.

— Ты не знаешь, — возразила ей Эмма.

— Но я чувствую…

Эмма закатила глаза. Эмилия попрощалась со всеми тремя, и те продолжили препираться в своей привычной манере.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Чуть позже она наблюдала, как в сопровождении миссис Лукас и Галлахера они покидали поместье. Лодка уже дожидалась на берегу.

Через час и она покинет сумрачный Скай, чтобы никогда сюда не вернуться…

Эпилог

Последняя.

— Еще увидимся, мистер Спенсер! — улыбался Эмилии Бартон, провожая ее на пороге. — Был рад знакомству! Приятной дороги.

— Благодарю, Бартон. Бог даст, увидимся! Но я бы не зарекалась… — отозвалась Эмилия грустным тоном, памятуя, что граф так и не заговорил с ней ни разу после ночных происшествий.

— И все-таки я надеюсь на лучшее.

Напутствовав ее такими словами, старик простился с ней, сказав, что отправится в Лондон позже, когда покончит со всеми делами в поместье, девушке очень хотелось узнать, где сейчас граф, но она, конечно, не стала. Глянула, уходя, на окна их спален, но ни одна занавеска не дрогнула, выдавая чье-то присутствие…

Что ж, она знала, что именно так все и будет!

И поделом…

И все-таки она шла, понурив голову и больше не замечая красоты Ская: здесь, в этом месте, среди равнин и пологих холмов, она оставила свое сердце.

— А вот и он, — прозвучал голос лодочника. — Долго ждать не пришлось! Зря вы так волновались.

Эмилия подняла глаза и опешила, разглядев подле лодочника мужчину повыше. Тот, стоя спиной, ворчливо заметил:

— Не волновался, а торопился на поезд. Теперь можем плыть?

— Теперь можем.

Мистер МакДугал кивнул ей, забираясь в лодку и берясь за весла. И Эмилия, сердце которой ухнуло в пятки, а потому мешало идти, с трудом прошла последние футы и неловко забралась в лодку, едва не свалившись на… Эдварда Дерби, с мрачным видом уже сидевшего в ней. Он в последний миг подхватил ее за руку, предотвращая купание в море…

— Прежде вы были более расторопны, — язвительно кинул он, так и не глядя на девушку.

Эмилия вспыхнула и, наконец, уселась на место, подтянув к себе ноги в мужских штанах. Уж лучше б на ней было платье в десять слоев, а не эта неожиданно сделавшаяся неловкой одежда. Впрочем, граф все равно на нее не смотрел, так чего ей стесняться…

И на колкость она ответила просто:

— Благодарю.

Так, в полном молчании, они плыли какое-то время. Светской беседы между ними все равно бы не вышло, а говорить на серьезные темы было не место, да и не время, конечно…

И вдруг граф спросил:

— Так куда вы теперь направляетесь… мистер Спенсер?

— В Лондон, — с запинкой ответила девушка. — Повидаюсь с деду… с мистером Солсбери и покину столицу.

— У вас в рукаве, словно туз, еще один покровитель? — все в том же язвительном тоне отозвался мужчина.

Эмилия очень серьезно, без осуждения на него посмотрела. И хоть сердце неистово трепыхалось в груди, ответила очень спокойно, с достоинством:

— Полагаю, у меня хватит сил самой о себе позаботиться, граф. Мне не нужен покровитель-мужчина: муж ли он, добрый ли дядюшка — все равно. Если бы я и искала чьй-то компании, то лишь потому, что… — Она замолчала и стиснула пальцы на своем саквояже, не желая договаривать очевидное.

Но граф все же спросил:

— И почему же… мисс Хартли?

Она глядела на воду, припоминая, как плыла на остров впервые, как предвкушала необычное приключение… встречу с этим вот человеком, не сумевшим теперь простить ей обмана.

— Не имеет значения, — ответила тихо. — Всё это пустое. — И погрузилась в себя.

Так они и простились на берегу, даже рук не пожали, словно чужие. Мисс Хартли казалось, это самое сложное, что она когда-либо делала в жизни, уходить от любимого человека, но жить без надежды на встречу оказалось впоследствии много хуже и муторней, и она испытала это отчаяние сполна. День за днем в продолжение двух следующих месяцев она, надевая мужскую одежду и касаясь шейного галстука, вспоминала другого мужчину и другой шейный галстук, неизменно идеально завязанный и заколотый драгоценной булавкой. А еще вспоминала теплые руки и чуть насмешливые глаза… И гадала, сделал ли этот мужчина предложение мисс Гортезии Хортон, как она предполагала.