Кровавый дракон - Андрей Вячеславович Шевченко

говорил же Оквальд, что через год или два врачеватели вернут ему выбитый глаз. И Мейс, будь он проклят, первым должен приложить все свои умения, чтобы вернуть к жизни Илонну.

В стене огня появилась прореха, затем сквозь неё к Диллю рванулось мощное заклинание. Похоже, ледяное лезвие, которое применял покойный Гвинард. Магический удар потряс защиту Дилля, хотя и не уничтожил её. Кресты с мёртвыми вампирами, подрубленные магией, упали, позади Дилля что-то загремело и раздались крики боли — похоже, тилисский маг перестарался с энергией и положил собственных солдат.

— Быстрее, они подтянули мастеров! — крикнул он и послал струю пламени туда, откуда по его прикидкам прилетело ледяное лезвие.

В ответ ударила молния, да не простая, а разветвлённая, словно вилка. Магический щит Дилля выстоял, а от ударов «зубцов» в земле появились глубокие оплавленные воронки. Дилль подарил нападавшему магу серию огненных шаров, и больше молний он не видел.

Ярость уже затопила его и переливала через край, поэтому Дилль перестал создавать обычные огненные сгустки и переключился на настоящее драконье пламя. Оно не было таким же дальнобойным, как шары, зато гарантированно превращало в пепел всё, до чего дотягивалось.

Воздух дрожал от жара, и сквозь рёв пламени Дилль слышал крики и команды тилисских командиров. Одну он даже разобрал — «стреляй».

И сквозь пламя, отгородившее площадь, прилетели тучи стрел и арбалетных болтов. Они градом застучали по земле — площадь словно в одно мгновение проросла палочками с оперением. Щит Тео не выдержал такой одновременной нагрузки и исчез. Большую часть стрел он отразил, но были ещё отдельные снаряды, в беспорядке летящие со всех сторон. Дилль почувствовал сильный удар в грудь и тупую боль. Он обломил черенок торчащей из груди стрелы и выругал неумелых лучников, которые не могут выполнить команду вместе со всеми. Тео сразу же восстановил щит и крикнул:

— Нужно выбираться. Ещё пара таких залпов, и нас точно накроют.

Воздух с клокотанием забулькал в груди, в глазах у Дилля потемнело, а магические силы начали стремительно покидать его. Он заскрежетал зубами от мысли, что теперь, когда главное сделано, а Илонна почти вырвана из рук палачей, из-за его ранения и она, и друзья погибнут, оставшись без его огневой мощи и магической защиты. В этот момент Дилль пожалел, что он не дракон — Тринн ведь говорила, что драконы бьются в полную силу до последней капли жизни.

Дилль отдался на волю драконьей ярости. Весь, без остатка. Он больше не страшился будущего драконьего безумия, потому что будущего у него не было. Он взмолился богам драконов, если таковые где-то есть, чтобы они даровали ему хотя бы несколько минут полных сил. И Дилль почувствовал, как в нём вспыхнула энергия — то ли это драконья ярость сжигала остатки его жизни, то ли драконьи боги решили доказать своё существование.

— Уходим! — взревел он.

Руди, держащий на плече окровавленное тело Илонны, был готов. Дилль швырнул по бокам энергию, и огромные огненные облака расцвели справа и слева, выжигая лучников и арбалетчиков, имевших неосторожность приблизиться. Экономить больше смысла не было — в любой момент он может умереть, поэтому нужно дать друзьям пусть крохотный, но шанс на спасение.

— Бежим!

К стрелам добавились и боевые заклятья — это появилась новая команда магов. Дилль перестал призывать огонь и сосредоточил все силы на поддержании защиты. Они бежали вдоль горящих остовов фургонов, обугленных мертвецов и вздувшихся от жара трупов лошадей. Впереди появилась спасительная темнота — ещё немного, и конец тилисского лагеря. Ещё чуть-чуть, и Руди сможет вынести в безопасность Илонну. Тео найдёт лошадей. А не найдёт, так он и сам хорошо бегает.

И тут силы закончились. Он больше не мог создавать огонь и поддерживать защиту. Полупримусы ушли. Он не мог даже сделать одного-единственного шага. Дилль покатился по выжженной земле, всё ещё судорожно сжимая в руках посох.

«Вот, значит, как умирают драконы. Только что сил было через край, и вдруг — пустота», — это было последнее, что он успел подумать.

Глава 30

* * *

Дилль открыл глаза и увидел над собой парусиновый потолок. Сквозь небольшую дыру в ткани голубело небо. Фургон затрясло, и Дилля несколько раз подбросило. Впрочем, лежал он на чём-то достаточно мягком, чтобы тряска не причиняла боли.

Он попытался приподняться, но сил поднять голову не было. Рука тоже отказалась подчиняться. Быть может, он привязан? Или его чем-то опоили? И где он вообще?

Ответов ни на один вопрос не было. Последнее, что Дилль чётко помнил, это темнота за пределами горящего тилисского лагеря, откуда выбраться они не успели. Если рассуждать логически, он попал в плен. А Тео и Руди? Илонна? Что случилось с ними?

Ответов снова не было. После очередного ухаба Дилль еле сдержал стон — в груди, куда ударила стрела, появилась резкая боль. Стараясь от неё отвлечься, он то ли потерял сознание, то ли уснул.

В следующее пробуждение Дилль, открыв глаза, увидел радостную физиономию Тео. Вампир, задорно улыбаясь, сказал:

— Ну, наконец-то. С возвращением.

— Давно хотел отоспаться, ещё с Академии, — Дилль попытался улыбнуться, но губы были словно чужими.

— Ну, теперь у тебя есть шикарная возможность сделать это. Тебя велено никому не тревожить, и только особо важные персоны, вроде меня, имеют доступ к телу. Ну, ещё Руди, Эрстан. Криан, разумеется, мастер Мернаэль. И генерал Куберт.

— А?..

— Ей тоже разрешено, — с полуслова понял вопрос Тео.

— Значит, с ней всё в порядке, — облегчённо выдохнул Дилль и закрыл глаза.

Он пришёл в себя ночью — вокруг темнота. Неподалёку слышался мужской храп. Дилль понадеялся, что храпит не часовой на посту, и отключился. Так он «нырял и выныривал» раз пять. Проснувшись в очередной раз, он опять увидел Тео — тот читал какую-то книгу при свете походной лампы.

— Попроси кого-нибудь сделать световой шар, — каркнул Дилль.

Тео даже подпрыгнул от неожиданности.

— Тьфу, напугал. Ты как себя чувствуешь?

Дилль провёл инвентаризацию и попытался приподнять голову. Получилось, хотя и ненадолго.

— Лучше. Врачеватели поработали? Что со мной?

— Да ты опять умер, — будничным тоном сообщил Тео, словно говоря о какой-нибудь банальной простуде. — Лишился жизненных сил полностью. В прошлый раз ты в королевском дворце отрывался, теперь в тилисском лагере. Врачеватели во главе с Мернаэлем замучились вкачивать в тебя жизненную энергию. Смотри, привыкнешь, можешь ведь и окончательно помереть — всё-таки не всегда найдётся команда магов во главе с мастером.

Дилль тихонько вздохнул. Если в королевском дворце он «летал», чувствуя себя драконом, то теперь не было ничего — только темнота. Да, Тео прав, похоже, это входит у него в дурную привычку.

— Ты лучше скажи, когда умудрился стрелу схлопотать?

— На площади, когда твой щит не выдержал залпа.

— Так ты от самой площади бежал со стрелой в груди и прикрывал нас? Тогда неудивительно, что ты того… на тот свет отправился. Почему ничего не сказал?

— А зачем?

— А затем, что я тебя просто потерял. Только что ты бежал рядом, и вдруг никого нет. Я обратно, а из лагеря тилисцы попёрли и опять стрелять начали. Думал, всё, конец, — уловив молчаливый вопрос, Тео ответил: — Куберт послал пять сотен дизанских конников — пошуметь после нашего нашествия. Он потом признался, что уже похоронил нас, но решил воспользоваться моментом и слегка сбить спесь с Энмунда. Дизанцы славно пошумели — они разворошили почти столько же, сколько и ты. На наше счастье с ними поехал Криан, которого попросил об этом Эрстан — он-то нас и увидел. По большому счёту, именно ему ты обязан жизнью. Криан оказал тебе первую помощь и приволок в наш лагерь, а уже здесь за твоё лечение взялся сам Мернаэль. Вот же пердун старый, — не удержался от зубастой усмешки Тео, — представляешь, он объявил мне сорок три штрафа за своевольное оставление расположения и всякое прочее. Сорок три! А когда он тебя с того света вытаскивал, всё приговаривал, что ты сорока тремя штрафами не отделаешься. Я думаю, он тебе сто сорок три вкатит, и будешь ты до самого конца войны рыть сортиры…

Под болтовню Тео Дилль вновь отрубился. Следующее пробуждение принесло неожиданность — на складном стуле около Дилля сидела Илонна и смотрела на него. Она молчала, и он молчал. Просто смотрел. На её ставшие