Первоисточники: Повесть временных лет. Галицко-Волынская летопись (сборник) - Борис Акунин

Привезли его во Владимир, в епископию, в храм святой Богородицы, и так поставили его в санях в церкви, потому что было поздно. В тот же вечер по всему городу узнали про смерть князя.

На другой день, после того, как пропели заутреню, пришла княгиня его, и сестра его Ольга, и княгиня Елена, обе монахини, с плачем великим пришли они, и весь город сошелся, бояре, старые и молодые, все плакали над ним. А епископ владимирский Евсигний и все игумены, и игумен печерский Агапит, и священники всего города совершили над ним обряд отпевания, и проводили его с благопохвальными песнопениями и с кадилами благоухающими, и положили его тело в отцовской гробнице, и плакали по нем владимирцы, вспоминая его добросердие к себе. Больше всех плакали по нем слуги, слезами заливаясь, сослужили ему последнюю службу, обрядив его и положив его в гроб месяца декабря в одиннадцатый день, на память святого Даниила Столпника, в субботу.

Княгиня его непрестанно плакала, стоя у гроба, изливая слезы, как воду, и так она причитала, говоря: «О царь мой благой, кроткий, смиренный, правдивый! Справедливо было дано тебе при крещении имя Иоанн – ты был добродетелью подобен ему. Много досаждений принял ты от твоих родственников. Но я не видела, чтобы ты, господин мой, им противился – не воздавал ты за зло никаким злом, но все предоставлял Богу».

Провожая его, более всего плакали о нем знатные люди владимирские, говоря: «Добрый наш господин, нам бы умереть с тобой, давшим нам такую же свободу, как и дед твой Роман, который освободил нас от всех обид; ты же, господин, ему подражал и последовал по пути деда своего. А сейчас, господин, мы не можем тебя видеть, уже солнце зашло для нас, и мы остались в горе».

И так плакало над ним все множество владимирцев: мужчины, и женщины, и дети, иноземцы, сурожцы, новгородцы, иудеи, которые плакали, как во время взятия Иерусалима, когда их вели в Вавилонский плен, нищие, и убогие, и монахи. Он был милостив ко всем неимущим.

Сей благоверный князь Владимир был высок ростом, широк плечами, красив лицом, волосы у него были русые, кудрявые, бороду он стриг, руки и ноги у него были красивые, голос низкий, нижняя губа толстая. Он разъяснял книжное писание, потому что был он большой философ. И был он искусный и храбрый охотник; кроткий, смиренный, незлобивый, правдивый, не лихоимец, не прибегал он ко лжи и ненавидел воровство, никогда не пьянствовал. С любовью относился ко всем, особенно к своим братьям, в крестном же целовании тверд был по правде истинной, нелицемерной; исполненный страха Божия, он более всего любил творить милостыню, монастыри поддерживал, утешая монахов, и всех игуменов принимал с любовью. Он построил много монастырей, на все церковное устройство и на всех служителей церкви открыл Бог ему глаза и сердце; не помрачил он ума своего пьянством, кормильцем был монахам и монахиням, и убогим, и всякому сословию был как возлюбленный отец. Более же всего он проявлял милосердие в милостыне, слыша, что Господь говорит: «Что вы сделаете для моей братии меньшей, то и для меня сделаете». И Давид говорит: «Блажен муж, который милует и дает каждый день; надеясь на Бога, не споткнется». Мужество и ум в нем жили, правда и истина с ним ходили, и много других добродетелей у него было, а гордыни у него не было, потому что гордыня порицается Богом и людьми; лицо его всегда выражало смирение, с сокрушенным сердцем возносил он воздыхания из сердца и слезы изливал из очей, подражая Давиду в покаянии, плакал он о грехах своих, нетленное возлюбил он более, чем тленное, царство небесное больше, чем временное, царство со святыми у Бога Вседержителя более преходящего царства земного. Зато чести быть участником на небесах тебя Господь удостоил за твое благоверие, которое имел ты в своей жизни; добрый свидетель твоего благоверия – обитель святая, церковь святой Богородицы Марии, которую создал прадед твой по православному обычаю, и где лежит мужественное твое тело, ожидая трубы архангела. Верный свидетель – брат твой Мстислав, которого Господь сделал после тебя наследником твоей власти, – он не разрушает твоих установлений, но утверждает их; не умаляет того, что было заложено по твоей доброй вере, но прибавляет к этому; он не казнит, но исправляет, он завершает не законченное тобой, как Соломон завершил не законченное Давидом – построил своей мудростью светлый и великий дом Божий, на освящение и очищение твоему городу, и всяким украшением его украсил, золотом, серебром, драгоценными камнями, священными сосудами; этой церкви дивятся, и славится она во всех окружающих странах, и другой такой не найдется по всей северной земле от востока до запада. А твой славный город Владимир, величием, как венцом, украшенный! Ты вверил людей твоих и весь город святой преславной Богородице, скорой помощнице христианам; да будет городу словно приветствие архангела к Богородице. К ней было: «Радуйся, обрадованная, Господь с тобою!», а к городу – «Радуйся, благоверный граде, Господь с тобою!»

Встань из гроба твоего, честная глава, встань, стряхни сон, – ты ведь не умер, ты спишь – до воскресения всех. Встань, ведь ты не умер! Нельзя тебе умереть, тебе, правильно веровавшему во Христа, подателя жизни всему миру. Отряхни сон! Подними глаза, и ты увидишь, какой чести Господь тебя удостоил! И на земле он оставил тебя не без памяти – в твоем брате Мстиславе. Встань, посмотри на брата своего, украшающего престол твоей земли, да насытишься созерцанием лица его! Молись о земле брата твоего, которую ты ему передал, и о людях, над которыми ты благоверно владычествовал, чтобы сохраниться им в мире и благоверии, чтобы прославилось в стране твоей православие, и да сохранит Господь Бог от всякой войны, захвата врагом, от голода, нашествия иноплеменников и междоусобной войны. Горячее всего помолись о брате своем Мстиславе, который добрыми делами без соблазна среди вверенных ему Богом людей установил порядок – чтобы ему встать вместе с тобой непостыдно перед престолом Вседержителя Бога, и за то, что он понес тяготы управления людьми, принять ему венец славы и нетления со всеми праведными. Аминь.

Взгляни и на благоверную свою княгиню, как хранит она добрую веру по твоему завету, как почитает имя твое. Знает она, что если не телом, то духом показывает тебе Господь все это – что твой благочестивый посев не иссушен зноем неверия, но дождем Божьей помощи принес добрые плоды.

Радуйся, учитель наш и наставник благочестия! Ты облекся в правду, препоясался твердостью и милостью, как гривной, золотым украшением, украсясь истиной, ты обвит и разумом увенчан! Ты был, о достойный почитания, нагим – одежда, алчущим – пища и жаждущим – утоление; вдовам – помощник, странникам – успокоитель; защита – не имеющим защиты, обиженным – заступник, бедным – обогащение, путешественникам – приют, и по другим твоим добрым делам получаешь ты на небесах все то благо, которое приготовил Бог любящим Отца и Сына и Святого Духа.

Князь Владимир за годы княжения своего многие города построил после отца своего. Построил он Берестье, а за Берестьем построил город на пустом месте, названном Лестне, и дал ему имя Каменец, потому что земля была каменистая. В нем он построил каменную башню высотой в семнадцать саженей, достойную удивления всех, кто ее видит. И поставил церковь Благовещенья святой Богородицы, и украсил ее иконами золотыми, и сковал серебряные сосуды служебные, и положил в ней Евангелие-апракос, окованное серебром, и Апостол-апракос, и паремийник, и Соборник отца своего, и крест воздвизальный вложил. Также и в Бельске церковь снабдил иконами и книгами. Во Владимире он расписал всю церквь святого Димитрия, сковал сосуды служебные серебряные и икону пресвятой Богородицы оковал серебром с камением драгим, и завесами, шитыми золотом, и другими – оксамитными с дробницею, и всякими украшениями он украсил эту икону. В епископии же, в церкви святой Богородицы, он большой образ Спаса оковал серебром, и Евангелие, списав, оковал серебром и дал в церковь святой Богородицы, к Апостол списал апракос и в церковь святой Богородицы дал, и сосуды служебные жженого золота с драгоценными камнями дал в церковь святой Богородицы. Образ Спаса, окованный золотом с драгоценными камнями, поставил в церкви святой Богородицы в память о себе. В монастырь свой святых Апостолов он дал Евангелие-апракос и Апостол, им самим переписанные, и Соборник великий отца своего тут положил, и крест воздвизальный, и молитвенник дал. В епископию Перемышльскую дал Евангелие-апракос, окованное серебром с жемчугом, которое он сам когда-то переписал. А в Чернигов в епископию он послал Евангелие-апракос, писанное золотом, окованное серебром с жемчугом, посредине же его образ Спаса, в финифти. В Луцкую епископию дал большой серебряный позолоченный крест с частицей животворящего древа.

Построил он и многие церкви. В Любомле он поставил церковь каменную святого великомученика Христова Георгия и украсил ее иконами окованными, и сосуды церковные серебряные сковал, и воздухи оксамитные, шитые золотом с жемчугом, и на них херувимы и серафимы и индития вышиты золотом все, а другие из белой парчи, и на малый алтарь обе индитьи из белой паволоки, Евангелие-апракос написал, оковал его золотом и драгоценными камнями с жемчугом и деисус на нем кованный золотом, украшения большие с финифтью, замечательные на вид, а другое Евангелие-апракос, обтянутое оловиром, и на него возложено украшение с финифтью, а на нем изображение святых мучеников Бориса и Глеба. Апостол-апракос, Пролог списал на двенадцать месяцев, изложение жития святых отцов и деяния святых мучеников, как они увенчались за свою кровь, пролитую за Христа, и двенадцать миней списал, и триоди, и октоихи, и ирмологии. Списал он и служебник святому Георгию, и молитвы вечерние и утренние списал помимо молитвенника. Молитвенник же купил у протопопицы, дав за него восемь гривен кун, и дал его в церковь святого Георгия, а еще кадильницы две, одна серебряная, а другая медная, и крест воздвизальный дал в церковь святого Георгия, и икону наместную святого Георгия списал на золоте, и гривну золотую возложил на нее с жемчугом, и написал образ святой Богородицы наместный, на золоте, и на нее возложил золотое монисто с драгоценными камнями; и двери отлил медные; он начал расписывать храм, и расписал все три алтаря, и весь барабан был расписан, но не окончен, потому что помешала болезнь.