Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн - Валентин Тараторин

«Такожде если бы Великий Государь изволил и конницу учинить огнестрельную такую, чтоб скачучи на кони прыткостию, по цели били из длинного ружья саженях в 20, а из пистолей в 5 саженях».

«А у нас, государь, в Руси обретаются такие стрельцы в низовых городах и в сибирских странах, что, скачучи на копи, из длинного ружья в цель бьют и заряжают. Только пистолетного стреляния не знают, и если таких стрельцов конных научить и пистолетной стрельбе и шереножному строению, то кому бтакая конница не страшна была?» (108, с. 252).

«Такожды и у конницы надобно, чтоб были вначале копи добрые и кормом довольные, и ружье у них было б доброе и цельное. И скачючи на кони, заряжать и в цель стрелять умели б, сабли б были стальные, а не из простого железа кованы, чтобы они были остриём против доброго ножа. Копьи б были подобны бритве, а древки б твёрдые, и присадка б была твёрдая ж, и кто с ним ездит, владеть бы им умел, и сами б пищею и одеждею и всякими потребы довольны» (108, с. 266).

* * *

Подавляющее большинство конского поголовья Россия по-прежнему получала от восточных народов, в частности из Средней Азии. Настоящей селекционной работы по выращиванию и разведению отечественных пород налажено не было. Ею в какой-то мере могли заниматься на «конюшенном дворе» в Москве или в частных конюшнях крупных боярских вотчин; но этого было недостаточно. Русь постоянно нуждалась в покупке новых лошадей. Каждый год сюда гнали многотысячные табуны из Казанского и Астраханского ханств, а также от черемисов, киргизов, мордвы и т. д.

Покупка коней строго контролировалась государством. Продавцам предоставлялись многочисленные льготы и разрешалось беспошлинно торговать в наиболее выгодных местах: Тобольске, Тюмени, Перми, Москве и др. (71, с. 35).

На Руси степных лошадей называли общим термином — «бахматы», о чём написано у Боплана и у Гваньини (84, с. 198). Это были низкорослые лошадки с крупной головой, широкой шеей и узкой грудью, лохматые, с густой гривой, пышным хвостом и длинной шерстью на щётках. Ценили их за неприхотливость, удивительную выносливость, хотя в скорости бахматы, конечно же, уступали среднеазиатским скакунам.

Самыми дорогими и красивыми из среднеазиатских коней считались аргамаки. Об этой породе писал Герберштейн:

«Ведь когда я участвовал в подобной забаве (охоте — В.Т.) в первое посольство, то видел гораздо больше лошадей и красивее; в особенности той породы, которую мы называем турецкой, а они — аргамак (19, с. 222).

Вероятно, речь идёт о конях арабских или современных ахалтекинцах; впрочем, существовала и другая порода — туркменские лошади, называемые «иомуд» (259 т. 2, с. 173). Такие кони шли под седло богатым боярам и царю. Из-за дороговизны, аргамаков на Руси было немного и по той же причине их вряд ли использовали в бою. Породистых лошадей берегли, седлали лишь в особых случаях.

Известны были в Московии также кони, называемые «текинцами» и «карабирами». Скорее всего, эти породы появились в результате скрещивания арабских и турецких особей с местными степными (259 т. 2, с. 173, 175). То были типично боевые кони, довольно распространённые на Востоке и в России, но в численном отношении они всё же уступали бахматам.

Иногда по восточному обычаю русские красили своих лошадей в различные цвета. Считалось, что это придаёт им парадный вид. Такие сведения есть у Исаака Массы:

«Также многие ехали на лошадях, преизящно выкрашенных красной, оранжевой и жёлтой краской, и (эти лошади) были весьма красивы, и даже, если они ехали или плыли по воде, то краска всё же никогда с них не сходила; и эту краску, называемую китайской, привозят из Персии» (70, с. 130).

ГЛАВА 6.

Европейская конница XVIII века

КОННИЦА ФРАНЦИИ

В конце XVII — начале XVIII вв. эталоном для всей европейской кавалерии стала французская.

Долголетнее правление короля Франции Людовика XIV (1643—1715 гг.) было сопряжено со множеством гражданских и внешних войн. Именно это подстегнуло правительство страны в 1667 г. провести серьёзную реформу в армии. Организатором её стал маркиз Лувуа.

Если раньше конница вербовалась из наёмников, то теперь узаконивалась, параллельно с наёмничеством, система рекрутирования, когда каждый приход обязывался поставлять в армию определённое количество солдат (204, т. 2, с. 535; 333, с. 8—11). Так во Франции возникла национальная королевская армия. Именно в ней впервые обратили должное внимание на единую форму одежды, что помогало солдатам и командирам быстрее распознавать свой полк или роту и лучше ориентироваться в бою. Вначале общую форму получила гвардия, а затем, к 1690 г. — вся остальная армейская конница.

Конная королевская гвардия состояла из следующих соединений: 4-х рот телохранителей, 1-й роты жандармов или «красных всадников», как их называли в армии из-за цвета кафтанов (124, с. 65), 1-й роты легкоконников-шевалежеров, также причислявшихся к «красным» частям, и 2-х рот королевских мушкетёров: чёрных и серых, названных так по масти их лошадей (124, с. 475).

Роты были различной численности, от 200 до 360 коней и делились на бригады по 60 всадников в каждой. Вооружены они были пистолетами, шпагами или палашами и карабинами. Пик не имели (197, с. 224). Позже, с 1676 г., к гвардии была присоединена рота конных гренадер численностью 130 конников. Она состояла из 3-х бригад и была обучена вести бой как в конном, так и в пешем строю. Вооружались конногренадеры тем же оружием, что и вся гвардия, но имели ещё ручные гранаты, которыми мастерски пользовались (197, с. 224).

Подавляющее большинство армейской конницы составляли драгунские полки. К 1690 г. их насчитывалось 43; к 1699 это число сократилось до 15; затем, во время войны за Испанское наследство (1701—1714 гг.), вновь возросло до 27 полков, а после её окончания сократилось до 15 (333, с. 37; 197, с. 226).

Изначально обучение драгун было рассчитано на бой и в пешем, и в конном строю. Вооружение их состояло из 2-х пистолетов, клинка, мушкета со штыком. Полк насчитывал 750 коней и делился на 5 эскадронов по 150 всадников, которые в свою очередь, разделялись на 3 роты по 50 человек.

В 1691 г. во французской армии появился гусарский полк, составленный из венгерских, валдашских, сербских и другие эмигрантов. Пожалуй, они были лучшими конниками в армии, но славились своей необузданностью и недисциплинированностью, из-за которых толком не умели воевать в строю. Зато для рассыпных атак гусары были незаменимы. Организацию они имели, видимо, драгунского образца, но сохраняли национальное оружие (333, с. 36—37).

В 1693 г. Людовик XIV образовал отдельный карабинерный корпус из 100 рот. Общая численность его была более 3 000 всадников. Вооружались карабинеры саблей, шпагой или палашом, двумя пистолетами и карабином (197, с. 226). В боях карабинерские роты, как правило, придавались или коннице (армейской и гвардейской), или пехоте — как вспомогательные части, так как большинство карабинеров имели нарезные карабины с увеличенной дальностью стрельбы. Самостоятельно карабинеры действовали редко, поскольку их оружие приходилось заряжать в два раза дольше, чем мушкеты, без прикрытия они в этот момент были весьма уязвимы.

Каждая рота, эскадрон или бригада была обучена строиться в три шеренги. Не все всадники имели мушкеты или карабины, поэтому только одна или две последние шеренги состояли из солдат, ими вооружённых. Как правило, первая шеренга ружей не имела[141].

Кавалеристов обучали также сдваивать ряды и образовывать колонны, а затем вести огонь из пистолетов и карабинов методом караколирования. Считалось, что это учащает темп стрельбы. Слабой стороной было проведение атак на медленных аллюрах. Во время пальбы строй останавливался, а атака холодным оружием проводилась на рысях (214, т. 2, с. 539).

Однако для уточнения можно отметить, что маршал Тюренн, командовавший французскими войсками в Голландской войне (1672—1678 гг.), в период между 1674— 1675 гг., запрещал своим кавалеристам вести стрельбу и приказывал атаковать только в рукопашную, например, Зинцгеймском сражении (1674 г.) (204т. 2, с. 543; 197, с. 226). Так же поступал маршал Франсуа Анри де Монморанси-Бутвиль, герцог Люксембургский во время войны за Пфальцигское наследство. (1688—1697 гг.), во Флёрюсском сражении (1690 г.) и битве при Неервиндене (1693).

Рис. 77. Французские кавалеристы: карабинер (слева) и драгун, начало XVIII в.

Маршал Клод Луи Экторе герцог де Виллар, командовавший французской армией в отдельные периоды войны за Испанское наследство, благодаря своей коннице одержал блестящие победы при Фридлингене (1702 г.), Мундеркингене (1703 г.), Гогштедте (1703 г.), Денене (1712 г.)

Но эти случаи были лишь исключениями из общих правил, отличные результаты атак не заставили командование задуматься над изменением системы обучения.