Девять жизней Дьюи. Наследники кота из библиотеки, который потряс весь мир - Вики Майрон

На второй неделе кто-то сказал Кэрол Энн, что скоро приедет хозяин дома. Он решил отремонтировать и продать старый дом. И Ким Нокс со знакомой Кэрол Энн в последний раз проникли в дом. Кэрол Энн передала им в окно несколько сумок для переноски кошек, а потом обошла вокруг дома и стала ждать у задней двери. Женщины поднялись наверх и, как всегда, усевшись на полу, стали подзывать к себе котят. С первой киской все прошло легко – она сама вбежала в сумку. Две другие стали бегать по комнате, но женщинам удалось загнать их в переноску. Оставался полосатый мальчик. Он спрятался в норку, испуганно шипя и фыркая, как только Ким пыталась его схватить. Стоило Ким убрать руку, как он забивался все глубже, так что женщинам пришлось снимать матрасы один за другим, после они поймали и водворили возбужденного малыша в переноску. Затем уложили матрасы в прежнем порядке. И вот, через час возни, Ким вручила сумки с котятами двум другим женщинам, заперла за ними дверь, поставила на место сдвинутую мебель и в последний раз вылезла через окно. Спрыгнув на землю, она стряхнула со своего делового костюма пыль и паутину, проверила, не видит ли ее кто-нибудь, и как ни в чем не бывало направилась за дом, чтобы помочь Кэрол Энн поместить сумки на заднее сиденье машины.

Поскольку котят еще рано было отучать от материнского молока, женщины решили, что пока их нельзя возвращать в церковь. У Кэрол Энн в данный момент жила кошка, поэтому они отвезли все семейство к Ким, устроив для них уютное местечко в спальне для гостей. Как только котята подросли и перестали питаться грудным молоком, добродушный пастор разрешил поместить в церковном бюллетене предложение принять в дом котят. Кроме того, они просили оказать денежную помощь для стерилизации Чэрч Кэт. В ответ хлынул такой поток добровольных взносов, что денег хватило не только на операцию, но и на закупку большого количество корма и наполнителя для лотка. Но люди продолжали приносить в церковь деньги для их любимой Чэрч Кэт, и с тех пор Ким и Кэрол Энн уже не приходилось одним нести все расходы по уходу за кошкой.

Трех общительных и хорошеньких девочек разобрали очень быстро, но полосатый мальчик не выходил на зов потенциальных хозяев, а прятался под кроватью и сердито фыркал и шипел. Если Ким затевала с ним игру, он вставал на задние лапки, распушив шерсть, и яростно шипел на нее, после чего стремительно мчался прочь.

Вскоре Кэрол Энн снова водворила в церковь Чэрч Кэт. Усталые, но довольные Ким с мужем сидели на крыльце и раздумывали, как быть с полосатым мальчиком. Через полчаса Ким решила заглянуть в спальню, поскольку теперь котенок пребывал в полном одиночестве. Как только она открыла дверь, он сразу подбежал к ней и стал жалобно мяукать, как будто только теперь понял, что остался один.

– Ну, вижу, теперь ты заговорил совсем по-друго-му, – сказала Ким и вопросительно взглянула на мужа, который пожал плечами, а потом улыбнулся и кивнул.

И малыш остался у них. Ким назвала его Чи-Чи, и, хотя со временем он стал раза в два больше своей мамы, а его удлиненная мордочка вовсе не походила на круглую мамину, но он всегда напоминал Ким о ее любимой Чэрч Кэт. Он так и остался диковатым и нелюдимым, но, как говорит Ким, просто у него такой характер, а вообще он очень хороший и симпатичный котик, как и его мама.

Жизнь в городе не стоит на месте, и человек должен уметь приспосабливаться ко всем изменениям. Когда Кэрол Энн переехала в Кэмден, хозяйственный магазин, который принадлежал отцу ее мужа, «Мэтьюз Хард-варс», всегда был полон клиентов. В нем продавалось все, что угодно: от лопат и гвоздей до печенья и столовой посуды. Кроме того, «Мэтьюз Хардварс» выдавал сезонные ссуды и принимал для перепродажи потрепанные тюки хлопка. Некоторое время он предоставлял единственную в округе машину скорой помощи и исполнял обязанности городского похоронного бюро, для чего нанимал специалиста. Когда Гаррис учился в колледже, отец решил было продать свой магазин банку, но через два года оставил эту мысль, так как рядом с городом открылась бумажная фабрика, принадлежавшая канадскому конгломерату. К тому времени, когда отец отошел от дел, Гаррис получил диплом специалиста делового администрирования и стал работать на этой фабрике в управлении. А магазин был продан другому человеку, который стал торговать только скобяными товарами, и вскоре он приобрел такой же запущенный и обветшалый вид, как и все торговые заведения центра. Но до сих пор на старой кирпичной стене можно разобрать надпись «Мэтьюз Хардварс».

В то время, когда в церкви появилась Чэрч Кэт, в городе не очень задумывались об обновлении центра города. Ближайший супермаркет сети «Уол-Март» располагался в пятидесяти милях от Кэмдена, но горожане всегда находили предлог заглянуть туда хоть раз в месяц. «Моя мама просто не могла проехать мимо «Уол-Март», – со смехом говорил мне Гаррис. – В какую бы часть штата мы ни направлялись, мы непременно должны были туда заехать». Религия всегда занимала в жизни обитателей Кэмдена важное место, и в то время как центр города оставался в заброшенном состоянии, в начале 1990-х годов в каждой из четырех церквей на Брод-стрит началась реконструкция.

В методистской церкви прежде всего взялись за перенос старого уютного дома священника с его восьмидесятилетней историей и скрипучими половицами, который был продан молодым супругам. Когда к дому подъехал передвижной подъемный кран, чтобы снять его с фундамента и перевезти на другое место, на лужайке собралась огромная толпа прихожан. Многие, особенно пожилые прихожане, следили за этим процессом со слезами на глазах. Это маленькое и скромное бунгало было построено на века. Теперь этот домик стоит не больше чем в миле от церкви, и в нем снова звенит детский смех.

Старый полуразрушенный мотель, давно торчавший рядом с церковью как бельмо на глазу, был полностью снесен, и на его месте уложили асфальт для будущей парковки. Оставили только бывший ресторан, превратив его в центр для детей и молодежи и временно разместив там церковную контору. Почти год дети и Чэрч Кэт дружно и весело соседствовали в этом помещении. Кошка предпочитала общество Ким, особенно любила лежать на стуле у нее за спиной, но, как только в центре появлялись дети, она выбегала из конторы и мяукала, требуя их внимания и ласки. Если ее слишком долго тискали и щекотали – та визгливая малышка по-прежнему издавала восторженные вопли при ее появлении, только теперь из-за высоких потолков они звучали еще более пронзительно, – Чэрч Кэт убегала и скрывалась в кухне.

За год, прошедший после рождения котят, Чэрч Кэт только однажды стала причиной переполоха: во время собрания попечителей. Ким в городе не было, и Кэрол Энн не знала, как ей быть с кошкой, поскольку она должна была участвовать в собрании. Дело происходило сразу после Пасхи, в самое замечательное время для Алабамы, когда вечера еще прохладные и приятно освежают после дневной жары, поэтому она решила выпустить Чэрч Кэт на улицу. Затем поспешила к дверям церкви встречать участников собрания попечителей, на котором всегда присутствовали окружной инспектор и представители других методистских церквей округа. Стоя у дверей храма и приветствуя участников собрания, она следила, чтобы Чэрч Кэт не проникла внутрь. Но та, видно, сумела прошмыгнуть вместе с опоздавшим гостем, потому что среди заседания она вдруг появилась прямо в проходе и настойчиво потребовала внимания.