Рейтинговые книги
Читем онлайн Чекисты рассказывают... - Владимир Листов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 104

После возвращения из СССР Катя сумела завоевать полное доверие хозяев. Проявился ли тут неожиданно открывшийся в ней талант или попросту Карл с Сержем оказались людьми недальновидными, — сказать трудно. Большое впечатление произвела на хозяев хорошо разработанная легенда о жизни в городах и селах Белоруссии. Она намекнула, что есть среди ее советских друзей и такие, которых не все устраивает в советском образе жизни.

Рассказы Кати попали на благодатную почву, и после проверки — она блестяще прошла ее — Карл стал уже замышлять тайную переброску Кати в СССР. А пока она должна помогать им, выполняя секретные задания. На первых порах задания эти были связаны главным образом с довольно частыми приездами различных советских делегаций, ученых, туристов и т. п. При этом она чувствовала, что ее все еще держат на определенной дистанции: круг «людей Карла» достаточно широк, но, кроме Сержа, она пока не знает никого. Тут действовали железные законы конспирации. Ей известно было, что нити от Карла тянутся к одному из иностранных посольств в Москве, что есть там секретные агенты, но кто они, через кого поддерживаются связи... Сумеет ли она узнать это? И каждый раз, когда Ландышу удавалось передать в Москву Ромашке информацию, в ней все пело от счастья и гордости.

Помощь эта становилась год от года все более значимой.

Карл и Серж почему-то решили специализировать ее по «научной части». Катю нацеливали на советских ученых. В одном случае она должна была сделать провокационное предложение («могу достать чертежи...»), в другом — попытаться соблазнить политическим убежищем («Поверьте, мы, русские, здесь отлично устроены. Я вас познакомлю с господином...»), а в третьем...

Этот третий вариант поначалу казался ей самым каверзным. Все разыгрывалось как по нотам. Пригласили в гости русского ученого. Неожиданно в гостиную вошла горничная, на которую хозяйка сразу обрушивает поток ругани — говорят они по-русски. Хозяйка выходит из комнаты, — неужели гость не поинтересуется горничной, отлично владеющей русским языком? И о чем тогда пойдет разговор? Дженни стоит за дверью, а на камине — портативный магнитофон. Ну, а если русский будет молчать? Тогда другой вариант идет в ход. Хозяйка, вернувшись в гостиную, невзначай роняет слова о бедной русской девушке, которую сюда забросила война. Перед отъездом ученого домой его встретит на улице Катя и упросит отвезти в Москву самый что ни на есть пустячный сувенир — спиннинг, а в спиннинге — шифровка.

Советский ученый оказывается связным, передает шифровку. А она не имеет возможности предупредить его. Что делать?

...Карл был весьма доволен своей горничной. Милая Катрин точно разыграла операцию «Спиннинг». Немец уже получил подтверждение: шифровка получена.

Если бы он знал, что «подтверждение» получила и его горничная. Телеграфировал брат: «Беспокоимся долгим молчанием». Значит, все в порядке, ее сигнал получен вовремя, шифровка перехвачена...

На небосклоне появилась Венера

Сегодня Птицын снова увидится с Петром Максимовичем. А пока надо стянуть в один узел все нити. Их уже достаточно, чтобы отмести наносное, утвердиться в истинном. Донесения Ландыша, сообщения оперативных работников — богатая пища для размышлений.

Ландыш — молодец, с шифровкой в спиннинге все прошло хорошо. Правда, сложным оказался ключ, но расшифровать все же удалось. Вот текст:

«Любой ценой нужно раздобыть данные о последних работах профессора Круглова. Потребуйте от Венеры активных действий. У нее есть все возможности. Вероятно, буду у вас».

Ландыш сообщает, что есть у них агент в самом институте. Кто? Сейчас это самое главное. Петр Максимович? Отпадает. Тогда кто же?

Настораживало другое: через несколько дней после беседы Птицына с Петром Максимовичем Карл покинул СССР, не пробыв всего туристского срока. И, что самое главное, он больше не встречался с Петром Максимовичем. Теперь он будет искать другой путь к институтским секретам. Известно, что резидент связан с работником посольства, представляющим в Москве крупное капиталистическое государство. Известно, что они встречались.

Известно, известно... А вот два неизвестных так и остаются нераскрытыми... Резидент и кто-то в институте. Кто? Главное — найти резидента. Ландыш прислала пленку с фотографией, предупредив:

«Есть основания полагать, что это резидент. Координаты попытаюсь раздобыть».

Появилась еще одна ниточка, за которую можно уцепиться. На фотопленке, присланной Ландышем, — важное сообщение: в сети Карла и Дженни попался какой-то ученый из Сибири, занимающийся примерно теми же проблемами, что и Круглов. Карл называл гостя профессором, Дженни — Константином Петровичем, Дженни отлично выполнила задание брата — сибиряк оказался более податливым, чем Петр Максимович...

...Птицын еще и еще раз перечитывал сообщения Ландыша. Взгляд задерживался на строках, посвященных ученому из Сибири. Чекисты уже многое знают о нем. Но вот что странно! Прошло немало времени, а судя по данным сибирских товарищей никто еще не выходил на связь с Константином Петровичем. Неужели они забыли о нем, оставили его в покое? Нет, так не бывает. Еще потревожат. Вот тогда и резидент объявится... А если сибирские коллеги прозевали? Если профессор уже давно начал действовать как источник информации?

...Бывают же такие совпадения: размышления майора прервал лейтенант Кожухов:

— Только что получена телеграмма от сибиряков: профессор выехал в Москву...

Петр Максимович ничего нового для Птицына сообщить не смог. Карл от вторичной встречи уклонился. Позвонил по телефону, поблагодарил за гостеприимство, произнес несколько восторженных тирад о Москве и на прощанье сказал: «А что касается статьи для журнала, то пока надобность в ней отпала. Надеюсь, это вас не огорчает?»

— И что же вы ответили ему?

— Всегда к вашим услугам, господин Карл.

— Вам бы в МИДе работать, Петр Максимович. Сама любезность и галантность. Ладно. Нам еще, возможно, придется встретиться с вами. Не возражаете? Ну и отлично.

— Насколько я понимаю, надо держать в секрете свои переговоры с иностранцем?

Птицын на мгновение призадумался.

— Конечно, пока... А позже... Позже всякое может потребоваться... Да, чуть было не забыл. К вам в институт приехал из Сибири на консультацию профессор М. Вы его хорошо знаете?

— Нет.

— Долго он пробудет у вас?

— Это зависит от шефа. Он связан с ним непосредственно.

На краю пропасти

Не успел Птицын закончить разговор с Петром Максимовичем, как позвонили из приемной: профессор М. просит принять его.

...Александр Порфирьевич Птицын шагает по комнате из угла в угол, неторопливо и мягко. Он внимательно слушает. А гость, низко опустив голову, тихо ведет свой рассказ. Это тяжкая исповедь человека, долго стоявшего на самом краю пропасти и все же нашедшего в себе силу воли, чтобы не сделать последнего шага.

Профессору под пятьдесят. Жизнь его в небольшом южном городке сложилась неудачно. Отец — электромонтер. Мать — маникюрша. Отец приходил домой всегда пьяный. Любил играть в карты, якшался с какими-то темными людьми. Ночью, протрезвев, в ярости начинал бить жену. Во время одного из таких скандалов сын услышал среди прочих ругательств и такое: «У, дворянская стерва! Княжеское отродье!» Позже он узнал, что мать скрывает свое дворянское происхождение, она действительно из какого-то княжеского рода, вся ее семья в восемнадцатом году бежала во Францию, а она с бабкой находилась в это время в деревне — так и застряла в России. Мать поведала ему обо всем этом незадолго до смерти — они остались вдвоем: отец бросил их, уехал на север зашибать деньгу. И еще узнал от матери, что она тайком переписывалась с братом и сестрой, жившими в Париже: письма приходили на имя одинокой богомольной старушки.

Тайна матери легла тяжелым грузом на хрупкие плечи юноши. Как быть, как поступить ему, члену школьного комитета комсомола? Признаться, что ты княжеский отпрыск по матери? Стыдно, да и страшновато: в вуз дорога закроется. Костя счел за благо молчать.

Мать умерла в тот день, когда ему вручили аттестат зрелости — это было летом 1940 года. Он остался один-одинешенек.

Костя пошел работать на завод. Руки у него были золотые — с детства приходилось мастерить. Скоро молодому слесарю дали пятый разряд. Материнская исповедь как-то забылась. Жизнь пошла весело — появились дружки, девушки. А тут еще своя комната — сам себе хозяин. Пей, гуляй, веселись! А пить он любил, — видимо, от отца по наследству. Да и мать, покойница, не брезговала...

Трудно сказать, куда привела бы его эта дорога, если бы не война. 23 июня он был отправлен на фронт, а через три месяца появился в родном городе — здесь уже хозяйничали оккупанты — в весьма непрезентабельном виде: изодранные замасленные брюки, кургузый пиджачишко неопределенного цвета и какие-то чоботы на ногах... От дома, где он жил, остались развалины — прямое попадание бомбы. Побрел на окраину, где в тихом переулочке жил Фомич, старик, посвящавший Костю в таинства слесарного искусства: «Может, там на первых порах отдам якорь». Старик ахнул, когда увидел Костю.

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 104
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Чекисты рассказывают... - Владимир Листов бесплатно.
Похожие на Чекисты рассказывают... - Владимир Листов книги

Оставить комментарий