Пасынки вселенной (сборник) - Роберт Хайнлайн

Билл пожелал спокойной ночи миссис Талли и поблагодарил ее за прекрасный обед, затем Талли провел его в комнату для гостей.

— Единственный способ избавиться от этого семейного наказания, которое на нас свалилось, Билл, — сказал он извиняющимся голосом. — Можешь еще посидеть сколько захочешь. — Талли подошел к окну и открыл его. — Ты здесь хорошо выспишься. У нас достаточно высоко, и воздух здесь чистый.

Он высунул голову из окна и несколько раз вдохнул.

— Ничто не сравнится с настоящим товаром, — продолжал он, отойдя от окна. — Я в душе деревенский

мальчишка. Что случилось, Билл?

— Ничего. Ровно ничего.

— Мне показалось, что ты немного побледнел. Ладно, спи спокойно. Я поставил будильник на семь, времени у нас хватит.

— Спасибо, Джо. Спокойной ночи.

Как только Талли вышел из комнаты, он заставил себя подняться, подошел к окну и закрыл его. Весь покрывшись потом, он включил вентилятор. Сделав это, он тяжело опустился на краешек кровати.

Он долго сидел так, зажигая одну сигарету за другой. Слишком хорошо он знал, что душевный покой, который он восстановил, был нереален. Ничего ему не оставалось, кроме стыда и пронзительной боли. Дойти до того, чтобы пытаться прошибить такое тупоголовое существо, как Эд Шульц, — да лучше бы ему не выходить живым из той истории с «Валькирией».

Немного спустя он вытащил из пакетика пять крупинок, проглотил их и улегся в постель. Почти сразу же снова встал и заставил себя приотворить окно — совсем слегка. Затем пошел сам с собой на компромисс и передвинул кровать так, чтобы можно было не гасить свет и чтобы он не мешал ему заснуть.

Он спал и видел сны. Он снова был в космосе — в самом деле, ведь он никогда и не покидал его. Он был счастлив полным счастьем человека, который проснулся и обнаружил, что видел дурной сон.

Какой-то крик нарушил его безмятежность. Сначала звук только заставил его ощутить некоторое неудобство, затем он почувствовал себя смутно ответственным за что-то, обязанным что-то предпринять. Переход от этого чувства к ощущению падения был порожден только, логикой сна, но для него падение было вполне реальным. Он хватался за воздух, руки его скользили в пустоте, и ничего не было под ним, кроме черной пустоты космоса…

Он проснулся, задыхаясь, на кровати в комнате для гостей в доме Джо Талли, рядом ярко горела лампа.

Но крик настойчиво вторгался в сознание.

Он тряхнул головой, потом послушал. Звук был настоящий. Он понял, что это такое — кошка, котенок, судя по звуку.

Он присел на кровати. Если бы он даже не испытывал традиционной для космонавтов любви к кошкам, он бы все равно отправился в разведку. Ведь он любил кошек ради них самих, а не из-за их опрятности на борту корабля, их прекрасной адаптации к переменному ускорению и пользы от того, что они уничтожали на корабле вредителей, которые отправляются везде вслед за человеком. Так что он сейчас же встал и начал искать эту кошку.

Быстрый взгляд кругом убедил его, что кот не в комнате. Прислушавшись, он обнаружил нужную точку: звук доносился из приоткрытого окна. Он отпрянул, остановился и попытался собраться с мыслями.

Он сказал себе, что нет никакой необходимости что-нибудь предпринимать. Звук, который проникает в окно, может идти из соседнего окна. Но он понимал, что сам себя обманывает: звук был совсем близко. Каким-то немыслимым способом кошка оказалась совсем близко от его окна, на уровне тридцать пятого этажа над мостовой.

Он присел и попытался зажечь сигарету, но она сломалась у него в пальцах. Он швырнул обломки на пол, вскочил и проделал шесть нервных шагов к окну — как будто просто продвигался в ту сторону. Опустился на колени, ухватился за раму и шире распахнул ее. Затем ухватился за подоконник — глаза его все еще были закрыты.

Через некоторое время подоконник под его руками стал тверже. Он открыл глаза, начал задыхаться и снова закрыл их. Наконец опять их открыл, тщательно стараясь не смотреть ни прямо на звезды, ни на улицу внизу. Он был готов к тому, чтобы увидеть кошку на балкончике под своим окном — это было единственное разумное объяснение. Но там не было никакого балкона и никакого другого сооружения, где можно было бы обнаружить кошку.

Однако мяуканье раздавалось еще громче. Оно, казалось, шло прямо из-под окна. Он медленно заставил себя высунуть голову, все еще цепляясь за подоконник, и с усилием посмотрел вниз. Под ним, в четырех футах от края подоконника, вдоль стены здания лежал узкий карниз. На нем-то и сидел котенок — растерявшийся, похожий на бродячую крысу. Он взглянул вверх на человека и снова мяукнул.

Хорошо бы, уцепившись за подоконник одной рукой и изо всех сил вытянув другую, достать котенка, не вылезая из окна, подумал он. Если бы только собраться, заставить себя это сделать! В голове промелькнуло — не позвать ли Талли, но он тут же отверг эту мысль. Талли ниже его ростом — ему не дотянуться. А котенка нужно спасти сию же минуту, до того, как этот пушистый идиот прыгнет или свалится.

Он попытался. Он высунул плечи из окна, уцепился левой рукой и вытянул правую как можно дальше вниз. Потом открыл глаза и увидел, что не достает до котенка каких-нибудь десять дюймов или фут. Котенок с любопытством фыркнул на его протянутую руку.

Он тянулся, пока не хрустнули кости. Котенок проворно увернулся от протянутых к нему пальцев. Футов на шесть дальше по карнизу он остановился, уселся и начал умывать мордочку.

Билл снова влез в комнату и повалился на пол перед окном, содрогаясь от рыданий. «Не могу, — шептал он, — не могу. Никогда больше не смогу».

* * *

Межпланетный корабль «Валькирия» вот уже двести сорок пять дней как вышел за пределы области Земля — Луна и приближался к району Марса со стороны Деймоса. Уильям Коул, старший офицер команды и запасной пилот, сладко спал, когда помощник начал трясти его:

— Эй, Билл! Проснись — мы попали в беду!

— А-а? Чего? — Но рука его уже нащупывала носки, — Что случилось, Том?

Через пятнадцать минут он понял, что младший офицер не преувеличивает: он докладывал Главному — вышел из строя основной радар, корректирующий посадку. Том Сэндберг обнаружил это при очередном осмотре, сделанном, как только Марс оказался в зоне чувствительности радара. Капитан пожал плечами:

— Так исправьте его, да поживей. Он нам понадобится.

Билл Коул покачал головой:

— Он исправен, капитан, со стороны корабля. Похоже, что антенна испорчена.

— Быть того не может. У нас же не было даже метеоритной тревоги.

— Могло быть все, что угодно, капитан. Возможно, металл проржавел, и она просто отвалилась. Но надо заменить эту антенну. Остановите вращение корабля, я выберусь наружу и закреплю ее. Я смогу сделать замену, только если он будет стоять неподвижно.

«Валькирия» была роскошным кораблем — для своего времени. Ее собирали задолго до того, как кому-то в голову пришла идея создания искусственного гравитационного поля. Тем не менее у нее имелось псевдогравитационное поле для комфорта пассажиров. Она вращалась вокруг основной оси. Результатом была центробежная сила, создававшая иллюзию искусственного поля тяжести. Она удерживала пассажиров в кроватях или же помогала им твердо стоять на ногах. Вращение начиналось, как только переставали работать стартовые двигатели, и прекращалось только тогда, когда необходимо было маневрировать на посадку. Оно совершалось не по волшебству, но благодаря раскручиванию механизма, укрепленного на центральной оси корабля.

Капитан выглядел раздосадованным.

— Я уже начал уменьшать угловую скорость, но не могу же я так долго ждать. Наладьте астронавигационный радар.

Коул начал было объяснять, почему астронавигационный радар нельзя приспособить к работе на ближней дистанции, затем прекратил эти попытки.

— Это невозможно, сэр. Технически невозможно.

— Когда я был в вашем возрасте, я все, что угодно, мог наладить. Ладно, мистер, найдите ответ. Не могу же я посадить этот корабль вслепую. Даже за медаль Гарримана!

Билл Коул с минуту колебался, прежде чем ответить:

— Придется мне вылезти во время вращения, сэр, и произвести замену. Другого выхода не вижу.

Когда Коул добрался до шлюза с необходимым для работы инструментом, там оказался капитан. К его удивлению, старик был в скафандре.

— Объясните мне, что я должен делать, — приказал он Биллу.

— Неужели вы собираетесь выходить, сэр?

Капитан только кивнул.

Билл взглянул на талию капитана, вернее, на то место, где она некогда была. В Старике были все триста пятьдесят фунтов, и ни на йоту меньше.

— Боюсь, что я не смогу толком объяснить. Мне полагается самому произвести замену.