Бешенство небес - Лев Жаков

– Эй, не прикасайся ко мне! – крикнул Смолик, но было поздно: медуза обхватила его щупальцами. Вскинув крон, Тулага выстрелил. Лучистый дротик прошил бок существа, как раскаленная спица – масло, вышел с другой стороны и унесся в холодное вечернее небо. Свет внутри медузы заклубился, свернулся несколькими смерчами и стек вниз по щупальцам, часть которых уже подняла в воздух отбивающегося Тео, – и теперь другая часть обняла Гану за плечи. Ему показалось, что его сжали великанские пальцы, состоящие из воды. Тулага задергался, пытаясь высвободиться, но щупальца подняли его выше и вслед за Теодором де Смолом втянули внутрь прохладного тела – в переливающееся световое облако.

Смолик открыл глаза, увидел лица над собой и, будто за мачту, ухватился за толстую ногу Эрланги. Перебирая по ней руками, капитан сел, потом кое-как выпрямился.

– Это конец...

Арлея увидела бледность, разлившуюся по обычно розовощекому, пышущему здоровьем лицу капитана. Перевела взгляд на Гану, который наконец тоже сел, вновь посмотрела на Тео, после чего подняла голову. Медуза покинула место в десятке шагов над палубой, где парила все это время, и плыла прочь, опускаясь, чтобы нырнуть в облака. Свет ее затухал, существо все труднее было разглядеть на фоне окружающего.

– Что случилось? – рассеянно спросил Гана, с трудом выпрямляясь.

Он тоже был бледен, а выражение лица напоминало Смолика: напряженное и растерянное.

– Вы были внутри медузы, то есть внутри этого удивительного создания, – пояснил Траки Нес. – Повисли там, свернувшись, как... Как младенцы в утробе, а свет кружился вокруг вас. И ваши тела тоже светились. Мы думали, если вы не...

– Уги-Уги жив, – объявил Смолик.

– Что? – переспросила Арлея. – Но... ведь ты сам сказал, что столкнул его...

– Сказал, потому что так оно и было! – огрызнулся Тео. – Квази показало нам: толстяк превратился во что-то. Он... оседлал этого, ну...

– Паунога, – сказал Тулага. – И приближается к Кавачи.

– Кавачи! – воскликнул Нес. – Так монарх летит?

– Именно. Он уже близко от... – Тео махнул вверх. – Квази было очень взволновано. И напугано. Я даже не знал, что оно может быть напуганным. Сказало... показало нам... На Кавачи установлена... я не знаю, как назвать ее. Оно употребило такое слово... – Капитан говорил все тише и наконец, к изумлению окружающих, привыкших, что Теодор де Смол никогда за словом в карман не лезет, замолчал и развел руками. Даже волосяная пальма его поникла и выглядела как-то жалко.

– Энтропийная пушка, – произнес Тулага, сдвинув брови и глядя себе под ноги, вспоминая то, что видел недавно. – Это не обычное оружие, а... не знаю, не могу описать. Она большая. Очень мощная. Хотя стреляет не ядрами а... Зарядами? Биозарядами, так сказало Квази. Если выстрелить по Аквалону, можно разрушить большой остров или континент. Наверное, Уги-Уги собирается сделать это.

– Огромная пушка на Кавачи? – переспросила мало что понимающая Арлея. – Но откуда она...

– Квази сказало: ее установили там еще в Мегалоне.

– Где... Что это? Какой Мегалон?

– Я не знаю. По-моему, Квази и само плохо это понимает. Кавачи был частью другого мира, который назывался Кавагачи. Оно сказало: Кавагачи – родина желтой расы. Родина тхайцев. Кавачи – его сын. Сын другого мира, что-то вроде этого. Он доставил сюда первых людей, не только желтых, всех... спустил их вниз в таких... – Тулага пошевелил пальцами, хмурясь, – биомодулях? Трудно было понять его. Короче – в шлюпках. Летающих шлюпках. Люди спали, и еще они были лишены памяти о Кавагачи и Мегалоне, потому что... не знаю. В общем, Кавачи спустил их, а сам остался вверху, возле светила. И теперь Уги-Уги летит туда. Чего тебе, Молчун?

Все оглянулись. Фавн Сив, опираясь на палку, стоял перед ними. Он пошевелился, а затем произошло то, что Гана уже видел когда-то: лицо будто потекло, стремительно меняя выражение, тело колыхнулось, руки затрепетали в воздухе...

Вверху Тланч Сив. Передайте привет ему. Скажите: Фавн внизу, Фавн все еще жив.

– О ком ты... – начала Арлея, но Молчун уже отвернулся от них, тяжело опираясь на палку.

– Надо спешить! – объявил вдруг Тео и устремился вперед, расталкивая ничего не понимающих матросов, столпившихся на палубе после того, как из облаков появилась прозрачная медуза. – На бронге можно добраться до Кавачи прежде, чем толстяк убьет Аквалон.

– Я с вами! – выкрикнул Траки Нес счастливым голосом и побежал к корме.

Арлея растерянно повернулась к Тулаге, но тот, не глядя на нее, прошел мимо и исчез следом за Смоликом.

– Погодите! – запоздало крикнула девушка. – А как же... – и не договорила, увидев голову, которая показалась над бортом там, где к облакам свисал трап.

Матрос в военной форме Суладара спрыгнул на палубу, за ним показался второй, третий... Над ухом кашлянули, и девушка обернулась. Боцман Арштуг тихо сказал:

– Два вельбота с королевской скайвы, ваша милость. Подплыли только что, но из-за всего этого, с чудищем... я не успел сказать...

Теперь уже семеро вооруженных матросов стояли вдоль борта. Над ограждением возникла черная голова, и на палубу выбрался Трэн Агори. Он быстро осмотрелся и сказал Арлее, которую несколько раз видел во дворце:

– Арлея Длог? Это твой корабль?

– Да, – ответила она. – Что вам здесь надо?

Имаджин пояснил:

– Приказ его величества Рона Суладарского. Недавно король разговаривал с Аблером Гером... Дружеская беседа. Гер не скрывал, что вы приплыли сюда в поисках принцессы Гельты.

– Это лишь вторая причина, – возразила Арлея. – Главное – буря и то, что сейчас происходит в Грязевом море.

Услышав быстрые шаги, она оглянулась. Из-за надстройки показался Траки Нес с котомкой на спине. Не обращая внимания на происходящее, бултагарец пробежал к борту и стал взбираться на Джонатана.

– Капитан Гер описал одного из ваших... ваших гостей, – невозмутимо продолжал Трэн Агори, провожая Неса задумчивым взглядом, а затем переводя взгляд на висящее почти вплотную к корме чудовище. – Описание это напомнило нам с его величеством... вы знаете кого.

– Не знаю, – ответила Арлея.

– Нет? Убийцу королевы-матери. Я собираюсь арестовать этого человека. Где он?

Из-под палубы донесся глухой вскрик, а затем – длинное моряцкое проклятие.

В тот самый миг, когда Трэн Агори очутился на клиргоне, Гана и Тео Смолик, одновременно выйдя из своих кают, встретились посреди короткого коридора возле ведущей наверх лестницы. Гана потратил это время на то, чтобы взять в камбузе еду, а в своей каюте – оружие и ту часть драгоценностей, которую не оставил в бухте Зигзагов. Теперь все это лежало в котомке за его спиной.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});