Дядя Лёша - Мария Семенова

Это выглядело наиболее правдоподобно и обеляло не только Воронова лично, но также его тренера и весь российский спорт в целом. Виновным оставался врач, однако его вина была не того рода, чтобы привлекать к уголовной, а не административной ответственности.

— Так что, Воронов, все путем! — радовался Ник-Саныч.

— Поезд-то все равно уже ушел, — пожал плечами Вадим. — Победу у меня отняли. Чего уж теперь…

— Да ты что! — даже рассердился тренер. — Теперь надо переждать несколько месяцев, когда страсти немного улягутся, и вперед, на завоевание новых спортивных вершин! — Он расхохотался, но тут же серьезно добавил: — И не раскисать, не терять формы. Тренировки и еще раз тренировки!

— Спасибо, Ник-Саныч, — расчувствовался Воронов.

«Неужели действительно еще не все потеряно», — подумал он, боясь даже верить в то, что фортуна еще может повернуться к нему лицом.

Вадим вышел из клуба в приподнятом настроении, какого не бывало у него уже давно. Сел за руль, задумался. Куда теперь? На «Горьковскую», к жене? Или на Васильевский, в родительскую квартиру?

И Вадим принял решение. Сейчас он заедет к Валерии и заберет свой вещи. Все остальное — мебель, кастрюли, аппаратура — пусть остается. Вадим был не из тех, кто при разводе пилит телевизор пополам. Он возьмет только то, что ей все равно без надобности, — носки, белье, рубашки. Остальным пусть подавится. В следующий раз Вадим рассчитывал увидеть жену только во время развода.

Он припарковал машину у знакомой парадной, поднялся, открыл ключом дверь и прислушался. В квартире было тихо. Еще один подарок судьбы — ее нет дома. Это значительно облегчало задачу, — менее всего Вадиму сейчас хотелось увязнуть в бурных объяснениях.

Не снимая ботинок, он прошел в комнату и вздрогнул от неожиданности. Комната опустела. Разумеется, не совсем. Еще недавно новый, а теперь уже прожженный в двух местах сигаретами диван стоял на месте, а вот китайского ковра не было. Вадим распахнул створки шкафа — все дорогие наряды Валерии, в том числе шуба и зимние сапоги, исчезли. И только внизу валялись нестиранные белые трусики.

Вещи Вадима оказались на месте. Все, кроме некоторых. Пропала пара галстуков и новая нераспакованная рубашка. Любовникам дарить, догадался Вадим и даже удивился своему прямо-таки олимпийскому спокойствию. Валерия больше его не интересовала.

Он заглянул на кухню. Оттуда жена забрала только набор коньячных бокалов и столовые приборы. Поцарапанные и пригоревшие сковороды и кастрюли были разбросаны по полу, а пара их кисла в раковине, распространяя по всей кухне гнилостный запах.

«Черта с два буду за ней убирать. Квартиру находила она, — спокойно рассудил Вадим, — пусть хозяева с нее и спрашивают».

Он вернулся в комнату, упаковал свои вещи в большую сумку, огляделся еще раз, бросил ключи от входной двери на столик в прихожей и ушел, убедившись, что замок защелкнулся. Мосты были сожжены.

Дядя Лёша

Вадим спустился к машине и запихнул сумку в багажное отделение. Поневоле обратил внимание, как вдруг потемнело небо над улицей. За то недолгое время, что он провел в квартире, погода успела смениться самым решительным образом. Из-за крыш наползала темно-серая и очень низкая туча, неотвратимо превращавшая солнечный день в беспросветные сумерки. Вадиму это показалось закономерным.

Он прикинул, не следовало ли поставить дворники, но потом мысленно махнул рукой. Ехать-то два шага.

Вполне можно успеть.

Расчет оказался ошибочным: непогода накрыла его вскоре после поворота на Кронверкский. Сперва «девятку» ощутимо наподдал порыв шквального ветра, потом сверху гулко забарабанили первые крупные капли, грозившие вот-вот обрести слитную мощь водопада. Прохожие, застигнутые внезапным светопреставлением, разбегались кто куда, прикрывая головы полиэтиленовыми пакетами и воротниками плащей. Воронов вильнул к поребрику, нашарил в бардачке дворники и — ничего не поделаешь — выскочил наружу из теплого нутра автомобиля.

И почти сразу, держа над головой куртку, к нему подбежал какой-то мужчина.

— Слышь, парень!.. — весело окликнул он Вадима. — До стрелки Васильевского не подкинешь?..

Вот уж кто меньше всего нужен был сейчас Воронову, так это пассажиры в машине. Он бы, наверное, с ходу соврал что-нибудь и отбоярился от непрошеного кандидата в попутчики, но тот оказался не один. Прячась под растянутой курткой, к мужчине прижималась девочка лет двенадцати с пестрьм рюкзачком в руках. Она улыбалась и вопросительно смотрела на Воронова снизу вверх, щурясь сквозь забрызганные очки. Счастливый возраст, когда холод, дождь и чужая машина кажутся удивительным приключением.

Вадим молча распахнул заднюю дверцу и мотнул головой: залезайте. Мелькнула невесть откуда взявшаяся мысль о деньгах за проезд, он даже начал прикидывать, сколько с них взять, потом с ужасом осознал собственное корыстолюбие и подумал: «Вот, значит, как все меняется, когда привыкаешь кудряво жить — и вдруг оказываешься на мели». Он не обратил внимания на то, что мужчина сначала юркнул внутрь сам, а девочку посадил после. Воронов сел за руль, и тут-то разгулявшаяся стихия обрушилась уже в полную мощь.

— Дядя Леша!.. — шепотом обратилась девочка к своему спутнику. — Смотрите, ветку сломало!..

— Между прочим, тетя Нина кому-то советовала зонтик взять, — отозвался мужчина. И мстительно добавил: — А если и там закрыто, как в зоопарке?

Вадим покосился на них в зеркальце заднего вида. Что касается мужчины, то это был выставочный образец из серии «не на что посмотреть». Лицо у него было на редкость непримечательное: увидишь в толпе и нипочем не задержишь взгляд. А если и задержишь, то через пять минут вряд ли вспомнишь, был он там вообще или нет. Родятся же такие бесцветные. Даже глаза и те неопределенно-серые, как зола. Единственной не вполне расхожей деталью казался густой серебряный ежик. В остальном мужчина выглядел лет на тридцать пять, так что седина удивляла. Вадим даже присмотрелся: может, просто такой белобрысый?.. Нет, вроде правда седой…

Блеклые глаза неожиданно перехватили в зеркальце Вадимов взгляд, и дядя Леша сказал:

— Слушай, парень, ну где я тебя видел?

Худая рожа расплывалась в нахальной улыбке. Вадиму показалось, будто девчонка тоже хихикнула. Он сжал зубы и решил отмолчаться, но мужчина не отставал:

— Нет, точно видел. Может, по телевизору?

Воронов ощутил, как закипает внутри раздражение. Какая нелегкая занесла к нему в машину этих двоих?.. Ему захотелось выбрать лужу побольше, остановиться ровно посередине да и высадить к чертовой бабушке обоих попутчиков. Вон трамвай сзади едет, бегите на остановку, не сахарные небось!.. Он этого, конечно, не сделал, лишь ровно и холодно произнес, давая понять, что ни в какие обсуждения вступать не намерен:

— Да нет. Вы, наверное, обознались.

А про себя решил, что по прибытии на место слупит-таки с них десятку. Не понимают, гады, человеческого отношения.

На заднем сиденье замолчали, потом девочка потянулась к дяде Леше и что-то зашептала ему на ухо. Тот так же тихо ответил. Вадим поймал себя на том, что напряженно прислушивается. Машина тем временем подскакивала на неровностях асфальта, быстро мчась вперед прямо по трамвайным путям. Сейчас направо, потом налево — и вот он моcт…

Перед глазами упорно маячила кухня с разбросанной по полу грязной посудой, и время от времени наплывал неизвестно откуда запах прокисшей тухлятины. «Красивая жизнь… — думалось Вадиму. — Ну почему у меня вечно от этой красивой жизни только и остается грязная вонючая посуда с объедками?.. Или это у всех так?..»

Перед поворотом он было притормозил, но сзади тут же раздалось настырное стрекотание трамвая. Вадим сердито буркнул сквозь зубы и поддал газу, чтобы проскочить на еще моргавший зеленый и освободить проезд… И в это время злая судьба, в последние несколько часов как-то упустившая его из виду, ни дать ни взять спохватилась.

С Добролюбова, наплевав на все запрещающие знаки и указатели направления, мокрой кометой вылетел черный «скорпио». И рванул на Кронверкский наперекор одностороннему движению. Вадим ударил по тормозам, но было поздно. Его машина буквально проплыла юзом несколько метров по асфальту, покрытому изрядным слоем воды, и блестящий черный бандит шарахнул ее почти точно лоб в лоб.

Случись это на загородной трассе, Вадим наверняка сразу выяснил бы, есть ли на самом деле загробная жизнь. В городе, к счастью, скорости все же потише. Тем не менее великанская ладонь приподняла Вадима с сиденья и неодолимо швырнула вперед. Ремень безопасности он застегивал редко, большей частью — вот как и теперь — просто набрасывал на себя, чтобы не цеплялись гаишники.

А зря. Отлетевшая пряжка щелкнула по приборной доске, Вадим с силой въехал грудью в руль, что-то хрустнуло, однако тело еще не исчерпало инерции, и прямо перед глазами возникло ветровое стекло. Он протаранил его лбом, но прозрачная преграда устояла» не дав вылететь на капот. Кажется, на какой-то миг он даже потерял сознание, но только на миг. Он услышал, как сзади пискнула девочка. Не от боли, просто от неожиданности и испуга.