Мир вне времени (Сборник) - Ларри Нивен

Она резко обернулась к нему.

— Но ты меня красивой не считаешь.

— У меня пониженное сексуальное…

— Это не ответ! — женщина взъярилась не на шутку. — Ты спал с женщинами дикта!

Он сделал шаг назад.

— Если хочешь знать, я всегда боялся красивых девушек. Я тебя я боюсь просто до потери пульса. Подсознательно я уверен, что та трубка все еще при тебе.

— Корбелл, ты прекрасно понимаешь, что дикта могут не пережить изменений в биологических ритмах. В Четвертом Городе каждый день, круглый год светит солнце. — Она коснулась его руки. — И даже если они выживут, мы все равно остаемся последними людьми. И если мы умрем бездетными…

Он хотел отстраниться, но что-то в нем отчаянно жаждало подойти к ней поближе. Джером подавил оба эти желания.

— Ты слишком спешишь. Возможно, женщины дикта уже носят моих детей. Если это так, то дикта — люди, или очень близки к ним.

— Пойдем в дом. Жарко… — Корбелл взглянул на ослепительно яркую планету у них над головами, и Мирелли-Лира потянула его за руку. — А если он упадет на Землю, ты тоже захочешь это увидеть?

— Да. — Все же он поднял шлем и последовал за ней. Теперь у норны больше не было трубки; она могла грозить ему только планетой, в десять раз большей, чем Земля.

В лифте оказалось прохладнее — там стоял кондиционер. Нервы у Корбелла все еще были напряжены — то ли от наблюдения за Ураном, то ли от близкого присутствия норны. Он принюхался и едва подавил смех: так вот что за запах он чувствовал на крыше! Просто Мирелли-Лира раньше не употребляла духов.

Ее капюшон был откинут, на плечи струились длинные, тонкие белые волосы; впрочем, у корней они уже стали огненно-рыжими. От старческих морщин остались только следы. Груди женщины казались… да, пожалуй, необычными: высокие, конические, они чудесно вырисовывались под белым балахоном. Как отнесутся к ним дикта — посчитают очень чувственными? Или увидят в них свидетельство того, что люди произошли от животных?

Лифт остановился, и дверь открылась. Корбелл по-прежнему стоял, опираясь о стену, и Мирелли-Лира тоже не спешила трогаться с места. Она молча смотрела, как он набирает полную грудь воздуха и изо всех сил старается ничем себя не выдать.

Он хочет ее. Желание пришло внезапно, как помешательство, и Джером страшно испугался.

— Духи, — произнес он внезапно охрипшим голосом.

— Да. Как тебе не стыдно заставлять меня применять такие средства? Если тебе нравится задевать мою гордость, то знай: ты победил.

— Но я не понимаю!

— Феромоны. Я заставила свою медицинскую систему синтезировать их, чтобы усилить твое влечение. Феромоны — это биохимические символы. — Она шагнула вперед и положила руки ему на плечи. — Думаешь, мне так этого…

Ему хватило одного ее прикосновения. Застежки на ее балахоне не были застегнуты — все, кроме одной, а ту он вырвал с мясом. Набедренную повязку оказалось сложнее снять: у него дрожали руки, он глухо стонал, почти выл. Мирелли-Лира помогла ему раздеться, и он взял ее прямо на полу эскалатора, быстро и неистово. Возможно, он причинил ей боль. Возможно, он даже хотел этого.

Духи-феромоны все еще бродили у него в голове. Раньше у него не было времени заметить отличия в телесном строении женщины; теперь он мог рассмотреть ее. За пятьдесят тысяч лет люди значительно изменились. Щиколотки норны были довольно тяжелыми, а тело — полнее, чем требовали стандарты красоты 1970 года. Разрез ее чудесных глаз был странным, не европейским, но и не восточным, а рот оказался очень мягким. Он снова взял ее. Она вела себя не пассивно, но видно было, что она не полностью поглощена происходящим. Мирелли-Лира попросту испугалась бури, которую разбудила.

Утолив первую страсть, Корбелл немного успокоился. Они перешли из лифта в зал с ковром, и в третий раз она сама уселась на него. Он старался сдерживаться и дать ей двигаться так, как ей приятнее; но когда все закончилось, он увидел белые следы собственных пальцев у нее на бедрах.

— Ты как, в порядке? — запоздало спросил он. Она рассмеялась в ответ, все еще сидя на нем и расчесывая пальцами волосы:

— Я молодая. На мне все быстро заживет.

— Ты использовала афродизиак!

— Да, использовала. Вариант с феромонами предложил Пирсса.

— Что? Пирсса? Я убью его! Он… А ты!.. Вы оба использовали меня, как пучок рефлексов, а не как мыслящее существо! — Он был готов заплакать. — Это почти то же, что делает твоя трубка.

— Да забудь ты о ней! Мы должны иметь детей. Мы — последние люди. Чего ты хочешь от меня, Корбелл?

— Не знаю. Спроси меня, когда я снова смогу думать. Я хочу, чтобы Пирсса умер, и куратор Пирс тоже. Он может совершить самоубийство, если ты ему прикажешь?

— Он просто выполняет свой долг. Он должен воссоздать Государство. Корбелл, скажи, разве это не лучше, чем действие трубки?

— Ну ладно, ладно. Это лучше.

— Тогда что тебе еще? Хочешь переспать со мной без феромонов? Хочешь, я велю Пирссе выполнять твои приказы?

Он понял, что хочет Мирабель. Хочет еще раз пройти старый ритуал: ужин в новом ресторане, который посоветовали друзья, потом — бокал бренди «Александр» и их громадная постель. Незадолго до того, как Корбелл заболел раком, они с Мирабель купили водяной матрас. А теперь он лежит спиной на пушистом ковре, в коридоре возле лифта, с самой странной женщиной в мире.

— Я просто хочу домой, — сказал Джером. — Твоей вины тут нет.

— Я тоже хочу домой, — покачала головой Мирелли-Лира. — Но это невозможно. Придется нам заново строить свой дом.

Они уже строят дом, подумал Корбелл. И может быть, у них даже получится.

— Даже любовные истории испортились. Феромоны! Ты нашла тот еще способ спасти мир. Ты можешь запрограммировать переводчик так, чтобы он переводил тебя твоим голосом?

— Ладно. Только завтра.

— И передай мне контроль над Пирссой, если я нужен тебе в здравом рассудке. Я не могу больше терпеть то, что он мною командует.

— Сделать это сейчас?

— Завтра.

И есть еще одна вещь, которую он очень хочет сделать. Он бы с удовольствием сломал трубку о корпус компью-тера-Пирссы. Правда, и Пирсса, и трубка им еще понадобятся, если Мальчики нападут слишком быстро.

Корбелл откатился от Мирелли-Лиры и принялся искать свою набедренную повязку, но внезапно передумал, прижался к женщине и глубоко вдохнул. Уран уже прошел мимо Земли, та начала перемещение на более широкую орбиту, и спасение мира может подождать до завтра. А что, может быть, эти феромоны и стоит использовать… Только разумно и в гораздо меньших количествах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});