Скованные (СИ) - Верх Лика

Рубашка, реквизированная из шкафа Макса, за ночь измялась, задралась.

— Издевательство, — недовольно простонала в голое плечо. — Никогда больше не стану спать с тобой на этой кровати.

Я выспалась, но цена этого сна — гудящее тело. Слишком дорогой сон вышел.

— Согласен.

Хрип Макса с утра как особая симфония сексуальности. Непроизвольно слегка надавила ногтями чуть ниже плеча, пальцы в ответ сжали мое бедро. Тонкий плед, накинутый на Макса по пояс, волнами спадал с восставшего ото сна Малина-младшего.

Свободной рукой Макс потер глаза, зевнул.

— Будем у меня ночевать. Эта кровать как отдельный вид пыточного орудия.

— Я не соглашалась, — заявила почти твердо.

Черт. И как перестать смотреть? Ладонь еще бедро поглаживает, мысли туманит…

Я ходила в душ после Макса, он уже лежал и почти спал, когда я легла. Укрываться не стала: в комнате тепло и от Макса жарко.

— Ты без трусов? — показала на колыхающийся стояк по пледом.

Глаза прорезать, и членопривидение получится. Можно театр кукол устраивать.

Малин то ли не до конца проснулся, то ли не понял суть претензии.

— Какого черта, Макс?!

Во рту топталась толпа невысказанных слов. Попридержала. Ненадолго. В ожидании вынесения оправдательного или обвинительного приговора.

— Утро без разборок от Кары — утро впустую, — Макс приподнялся на локтях, его лицо оказалось возле моего.

В бледно-желтых глазах сплошная уверенность в своей правоте.

Он назвал меня сокращенным именем? Почему-то в его исполнении резануло слух.

— Здесь нет моих пижамных штанов.

— И что?

Аргумент не засчитан. Оправдание не принято.

— Не люблю, когда меня во сне что-то стягивает. Мы уже спали голыми в одной постели, к чему трагедия?

Весь сонный флер ушел из его голоса, уступив напряжению. Крылья носа раздувались, грудная клетка вздымалась все чаще. В глазах повышенное желание. Взгляд скользнул по мне вниз, задержался на голых ногах, на груди без белья под рубашкой.

Жадный сдержанный взгляд пустил ток венам.

Здесь жарко и пахнет Максом. Сильнее, чем обычно. Я уже успела привыкнуть к собственному спокойствию.

Отклонилась назад, увеличивая расстояние. Облизнула свои губы, смотря на его.

— Тот раз не считается. Мы были опьянены друг другом.

— Из нас двоих ты наиболее трезвая.

— Это упрек? — прищурилась, поджимая губы.

— Это факт, — обрубил Макс и дернул меня на себя.

Уткнулась взглядом в мелкие ранки на сгибе шее. Память подсыпала эмоциональных воспоминаний. Эйфорию, чувство собственничества, волну удовольствия…

Кажется, от меня скрыли нечто важное и интересное.

— О каком оргазме шла речь? В сообщениях.

Ладонь замерла на ягодице, сжала. Выгнулась непроизвольно навстречу руке, оставляя выдох на приоткрытых губах Макса.

Он на секунду нахмурился, а после рассмеялся. Если бы не напряжение, это был бы фантастический смех.

— Если ставить метку во время секса, тот, кто ставит, испытывает лучший оргазм, — голос бархатом ласкал уши и шею.

— Я упустила свой лучший оргазм, да? Ты знал, мог предупредить, — упрек вышел с улыбкой.

Как и прошлым утром, сдержать ее не получилось.

Макс приподнял брови.

— Это бы повлияло на твое решение не заниматься сексом?

Небезосновательное сомнение отразилось в подергивающихся уголках его губ.

Хлопнула по голому плечу.

— Когда ты успел так хорошо меня изучить?

С коротким вскриком оказалась прижата спиной к постели. Довольное лицо Макса застыло в нескольких сантиметрах.

— Ты мне интересна, я наблюдаю, запоминаю…

В уголке губ остался чувственный поцелуй, от которого пальчики на ногах поджались.

— Анализирую, делаю выводы… Пока ты бессмысленно пытаешься от меня убегать.

— Ты упираешься мне в бедро, — выдохнула рвано.

Я не успеваю следить за всеми его частями тела! В частности руку, пробравшуюся к намокшим трусам, как-то пропустила…

— Это не бессмысленно, я не строю иллюзий, Макс, — скатилась до шепота, закусывая губу.

Горячие пальцы и горящий взгляд способны меня расплавить. Мне достает мужества это признать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Рассказывай, — строго припечатал Малин, расстегивая рубашку на мне одной рукой.

Вторая продолжала погружать мозг в туман, а тело — в удовольствие.

Что ему рассказать?.. Иллюзии?

От губ на соске выгнула спину, пропуская жесткие волосы между пальцев.

Макс неторопливыми поцелуями спустился ниже, одним движением оставил меня без белья.

— Рассказывай, — повторил с нажимом, вынуждая смотреть в бледно-желтые глаза.

Все-таки есть что-то невероятно волнующее, когда лицо шикарного мужчины оказывается между ног.

Закусила палец, чтобы заглушить стон.

Проклятье… Я пары слов связать не смогу, не то что разразиться длинной речью.

— Макс…

Все, что смогла прошептать под натиском его губ… языка…

Несколько рваных стонов подряд наверняка услышали за стенкой, но стыдиться этого некогда.

— Не то, — усмехнулся Малин, по нежной коже побежали мурашки. — Хотя как ты стонешь мое имя мне нравится.

— Можно… не болтать?

Умелое движение языка в такт с пальцами выбили все секундное недовольство.

— Нельзя, у нас идеальный момент для душераздирающей беседы.

Да он издевается… Издевается же?

Сжала его волосы в кулак, от приятной, заполняющей волны по телу. Желание чувствовать больше, ощущать Макса всего, целиком, погребло под собой.

Прежде такого не было…

Неясная мысль мелькнула на задворках, подсказывая…

Неконтролируемый громкий стон сорвался с губ.

Черт…

— Нас услышит весь корпус, — довольно хмыкнул Макс.

Мне кажется или его это вовсе не смущает?

Подалась навстречу пальцам, языку, поглощенная нарастающими ощущениями. Лишь бы не останавливался, лишь бы… был рядом.

Распахнула веки, уставилась в белый потолок, потеряв связь с телом.

Что я… о чем я подумала?

О чем… проклятье! Чтобы был рядом?

— … слышишь меня? — улыбка чувствовалась в голосе, вернувшем меня из странного ступора.

Ощущения немного ослабли, пик остался где-то впереди, а я будто откатилась назад.

Макс о чем-то говорил, а я не слышала.

— Что? — облизнула губы от плотно обосновавшейся в животе истомы.

— Что тебе мешает?

Закусила губу от очередного стона. Яркость вернулась, добавив новых красок.

— Ты — выдала на выдохе. — Не даешь мне кончить.

— Да, — бессовестно согласился Макс, — только я не об этом.

Очередной откат назад с привкусом разочарования и желание убить одного несносного… столичного.

— Я уже все тебе сказала. Все! В прошлый раз.

Сладостные ощущения вернулись болезненно остро, словно их долгое время держали в заперти и вдруг выпустили на волю.

Если он остановится…

Если только попробует…

Моя месть будет жестока.

Подалась бедрами, следуя за его языком.

По белому потолку пробежали несколько ярких кругов. Задрожала, удерживаемая Малиным, с десятком мелких сокращений в ногах. Тепло пушистым пледом укутало с головой, захотелось прижаться к Максу и полежать еще часок-другой.

Малин осторожно навалился сверху, опираясь на локти.

— Пока в твоих глазах блестит оргазм, я скажу, а ты послушаешь.

Возразить может и хотелось, но точно не моглось.

— Ты подашь заявку на рассмотрение Правителями твоего статуса.

Вяло мотнула головой, смотря в серьезные бледно-желтые глаза.

— Да, Карина. Подашь. Если откажут, решишь: доучиваться или отчисляться. С последним проблем нет, я заплачу. Захочешь доучиться — не вопрос. Жить будем вместе, в универ буду тебя возить, закончишь — уедем. Я за это время подготовлю нам… наименее болезненный отъезд.

Последнее далось Максу слишком напряженно. Он шумно выдохнул, и даже улыбнулся.

— Твой укус на моей шее не просто так красуется. Я не собираюсь тебя отпускать, смирись с этим. Я даже готов разрешить твоей суке навещать нас два раза в неделю и один раз по праздникам.